Кристофер Сташеф - Волшебник в Мидгарде
— Надо проверить, — отвечал тот.
— Да и мой барабан проверить бы тоже не помешало, — и Тово с Корланом зашагали прочь, обмениваясь понимающими улыбками.
— А мне и ноги комковатые не нравятся, — продолжала какая-то женщина. — Мускулы должны быть, — не спорю, без них мужчина не мужчина, но только не комковатые...
— Я сегодня изготовил дюжину наконечников для стрел, — обратился один из двух оставшихся у костра мужчин к другому. — Говорят, тебе сегодня повезло добыть на охоте орла?
— Нет, орел — это явное преувеличение, но ястреб действительно попался крупный. Думаю, лишние стрелы нам не помешают.
И последние двое тоже направились прочь от костра. Правда, один бросил-таки через плечо лукавый взгляд на женщин, а его товарищ понимающе кивнул.
— Подумать только! — возмутилась Алеа. — Бросить нас здесь, словно мы прокаженные! Ваши мужчины, скажу я вам, ничуть не лучше наших!
И только тогда поняла, почему Исола хитровато посматривает в спину удаляющимся гигантам.
— Они не хотели смущать нас своим присутствием, пока мы обсуждаем их достоинства, — пояснила Риара. — Теперь мы можем говорить свободно и никого не обидим.
— А разве женщина способна обидеть мужчину? — удивилась Алеа.
При этих ее словах великанши расхохотались до слез.
— Воспитание, полученное тобою в Мидгарде, — заметила Орла, — оставляет желать лучшего, сестрица. В том смысле, что многому тебя не научили. Представь себе, мы столь же легко можем их обидеть, как и они нас.
— Даже еще легче, — добавила Риара. — У них, у бедняжек, достоинство легко уязвимо.
— Иногда мне кажется, что они чересчур серьезно воспринимают наше мнение, — заметила другая.
— Ты права, Среа, — согласилась Риара, — только пусть они об этом не догадываются.
И вновь великанши дружно расхохотались.
— То есть то, что они оставили нас здесь одних, — это из уважения к нам? — робко спросила Алеа, когда женщины отсмеялись.
— Я бы сказала больше, — ответила Среа. — Но ты права, это знак их уважения к нам.
— А еще боязнь услышать о себе что-нибудь малоприятное, — усмехнулась одна из женщин.
— Ты права, Нарея. Гигант ничего не боится, за исключением презрения со стороны женщины, — согласилась Риара.
— Если он ее любит, — уточнила Нарея.
Алеа слушала их и не переставала изумляться. Впервые в жизни она услышала, что мнение женщин так многое значит для мужчин. Вот почему те, оказывается, такие вспыльчивые, такие несдержанные...
— Такое впечатление, будто ты не знаешь мужчин с лучшей их стороны, — заметила Нарея.
— Ты почти угадала, — с горечью призналась Алеа. — Нет, мне попадались мужчины, которые выказывали по отношению к своим женам нежные чувства, но только когда их не видел никто из посторонних.
В ответ на эти ее слова раздался хор удивленных голосов.
Великанши отказывались верить.
— Но ведь когда мужчина за тобой ухаживает, он должен тебе льстить, — недоумевала Орла. — Иначе какое это ухаживание?
— Откуда мне это знать! — обиженно воскликнула Алеа. — За мной никто никогда не ухаживал. Я уродилась слишком высокой.
Но Риара уловила в ее словах что-то вроде скрытого намека.
— Так уж и никто?
— Ну... был один, когда я была совсем юной девушкой, — выдавила Алеа из себя признание. — Но я не догадывалась тогда, что он хотел лишь воспользоваться мной, моей наивностью, что у него и в мыслях не было на мне жениться. Впрочем, я быстро все поняла — когда он бросил меня и начал ухаживать за другой.
— Не может быть! — в гневе воскликнула Нарея.
— Ты хочешь сказать, что у него хватило наглости ухаживать за тобой, хотя он даже не помышлял о том, чтобы взять тебя в жены? — в ужасе переспросила Орла.
— Именно... хотя, конечно, тогда я была слишком молода и наивна и не сразу догадалась. Вернее, поняла только тогда, когда он меня бросил...
Даже спустя много лет Алеа с трудом сдерживала слезы.
— Если бы кто-нибудь из наших молодых людей поступил так же подло, другие мужчины проучили бы наглеца, чтобы век помнил, — сказала Исола. — Правда, сначала бы ему досталось от женщин.
— То есть вы хотите сказать, что ни один парень не посмеет ухаживать за девушкой, пока он не готов сделать ей предложение? — удивилась Алеа.
— Не только готов, но и горит желанием, — ответила Орла. — Мы же, со своей стороны, быстро даем понять, принимаем ли ухаживание.
— Потому что с нашей стороны было бы некрасиво не говорить ни да, ни нет. С мужчиной нельзя играть как с игрушкой.
— Еще бы! — воскликнула Среа. — Ведь мужчина не имеет права делать девушке предложение, пока не научится выращивать урожай, разводить скот и приносить с охоты полную сумку дичи.
— А еще он должен построить дом, хотя в этом деле ему обычно помогают друзья, — добавила Риара. — Построить и содержать его в чистоте.
— Конечно, и мы должны показать, что умеем, — уточнила Орла.
— Например, что вы умеете готовить?
— Готовить? — Великанши недоуменно переглянулись. — А кто не умеет? Кто, по-твоему, готовит холостякам, чтобы они не умерли с голоду?
— Как это — кто? Матери, разве они не живут в родительском доме, пока не женятся? — удивилась, в свою очередь, Алеа.
От этих ее слов женщины снова покатились со смеху. Когда же они отсмеялись, Риара пояснила:
— Как можно держать в доме, словно привязанного, взрослого сына! Нет, наши молодые люди живут в холостяцком доме, и если даже родители их не научили убирать за собой, то жизнь научит, и притом быстро.
— Мы были наслышаны, сестрица, что у вас в Мидгарде мужчины дурно обходятся с женщинами, — нахмурилась Орла. — Из твоих слов видно, что это правда.
— Я бы не стала жаловаться, как со мной обходился отец, — отозвалась Алеа, — но за стенами родительского дома мальчишки постоянно давали мне обидные клички. Впрочем, и другие девочки тоже.
И она вкратце поведала свои новым подругам, каких унижений натерпелась от сверстников в детстве, рассказала, как жестоко обошлись с ней жители деревни после смерти родителей, как несколько дней ей пришлось провести в рабстве, терпя постоянные побои за малейшую, чаще всего несуществующую, провинность. Как она, не желая сносить унижения, осмеливалась дерзить свои хозяевам, как боялась превратиться в шлюху.
Алеа даже не заметила, что под конец своего печального рассказа склонилась к Орле, как та, пытаясь ее утешить, положила ей на плечо руку, как другие женщины, казалось, прониклись ее горем.
— Да, нам доводилось слышать нечто подобное, — хмуро отозвалась Риара. — Скажи-ка нам имя своего обидчика, и мы отправим весточку нашим собратьям-гигантам, пусть, как только представится такая возможность, возьмут его в плен.
