Роберт Уилсон - Спин
— О'кей, Джейс, я поняла смысл.
— Через неделю — под два миллиона лет.
— Ладно, ладно.
— Через месяц — 8,3 миллиона лет.
— Джейсон…
— Через год — сто миллионов лет.
— Да, но…
— Сто миллионов лет на Земле — примерно время между возникновением жизни на Земле до твоего прошлого дня рождения. Ста миллионов лет хватит этим микроорганизмам, чтобы выкачать двуокись углерода из карбонатных отложений в коре, высосать азот из нитратов, вычистить оксиды из реголита и обогатить их массой своих отживших трупиков. Высвобожденный CO2 создает парниковый эффект. Атмосфера густеет, расширяется, согревается. Пройдет год, и мы пошлем следующую армаду организмов, дышащих, и они начнут выделение кислорода из углекислого газа. Еще год — мы добавим травы, другие растения, более сложные организмы. И когда все это стабилизируется в некую гомеостатическую планетную экологию, направим туда людей. Понимаешь, что это означает?
— Скажи, — мрачно буркнула Диана.
— Это значит, что через пять лет на Марсе образуется процветающая человеческая цивилизация. Фермы, фабрики, дороги, города…
— Есть для этого древнее слово, Джейс.
— Экопойезис.
— Вообще-то я имела в виду другое. Фанаберия.
Джейсон усмехнулся:
— Я много о чем думаю, много о чем беспокоюсь. Но как отнесутся к моим действиям твои дряпаные небожители, меня не заботит.
— А гипотетики?
Он приподнял брови, не спеша откинулся на спинку стула, пригубил слегка выдохшееся шампанское.
— Я не боюсь их обидеть, — сказал он после паузы. — Наоборот. Я боюсь, что мы делаем именно то, чего они от нас ждут.
Дальше он не объяснял, а Диана давно хотела сменить тему.
* * *На следующий день я отвез Диану в Орландо к рейсу на Финикс. За эти дни мне стало ясно, что беркширская ночь нашей физической близости, до ее замужества, не должна обсуждаться, упоминаться, что мы даже не должны на нее намекать — какими угодно усилиями избегать эту щекотливую тему. Мимолетно обняв меня при расставании в аэропорту, она обещала позвонить. Я понимал, что она действительно позвонит. Диана редко обещала, но всегда выполняла обещанное. Но в то же время я сознавал, что времени до нашего следующего свидания пройдет не меньше, чем прошло со дня предыдущего. Не время «Спина», но что-то такое же едкое и голодное. В уголках ее рта и глаз я заметил морщинки, такие же, какие по утрам видел в зеркале.
Удивительно, подумал я, как быстро мы превратились в людей, мало знающих друг друга.
* * *Весною и летом последовали очередные запуски. Ракеты выводили на высокую орбиту аппаратуру наблюдения, передававшую на Землю видеоданные и спектрографию — мгновения экопойезиса.
По первым данным нельзя было однозначно судить об успешности миссии. Небольшой рост содержания в атмосфере углекислого газа мог объясняться и повышенным обогревом солнечными лучами. Марс оставался холодным негостеприимным миром. Джейсон признал, что даже ГИМО (генноинженерные марсианские организмы), составлявшие основную часть первого посева, не гарантированы от гибели вследствие воздействия интенсивного ультрафиолетового излучения Солнца и окислителей марсианского реголита.
Но в середине лета спектрография однозначно указала на резкое повышение биологической активности. Сильно возросло содержание водяных паров в погустевшей атмосфере, увеличилось также содержание метана, этана и озона, появились даже обнаружимые, хотя и незначительные, примеси азота.
К Рождеству эти изменения, хотя все еще и незначительные, были уже, можно сказать, принципиальными. Марс начал превращение в живую планету.
Снова началась подготовка к запускам, готовились новые живые грузы. В Соединенных Штатах в том году два процента стоимости валового продукта страны отводилось на работы, связанные со «Спином», львиная доля из них шла на марсианскую программу. Подобными же цифрами могли похвастаться и другие развитые страны.
* * *Рецидив настиг Джейсона в феврале. Однажды утром, проснувшись, он не смог сфокусировать глаза. Невролог откорректировал лечение, порекомендовал в качестве временной меры повязку на один глаз. За неделю, которую пришлось оторвать от работы, Джейсон оправился.
Диана сдержала слово. Она звонила мне не реже раза в месяц, иной раз и чаще, почти всегда поздно ночью, когда супруг ее почивал в другом конце их маленькой квартирки. Они занимали несколько комнаток над магазинчиком старой книги в Темпе — лучшее, что могли себе позволить на зарплату Дианы и нерегулярные поступления от работы Саймона в их молитвенном доме. В теплую погоду я слышал фоновое жужжание кондиционера, зимой тихо бубнил радиоприемник, заглушая звуки ее голоса.
Я пригласил ее прибыть во Флориду на следующую серию запусков, но она, конечно, не смогла, сослалась на работу и на братьев по вере, которых ожидали в гости. Саймон, конечно, не одобрил бы столь частых визитов в лагерь иноверцев.
— У Саймона, можно сказать, очередной духовный кризис. Он пытается осилить вопрос пришествия Мессии.
— А что, намечается?
— Газет не читаешь? — Диана явно переоценивала интерес главных газет страны к набившей читателям оскомину грызне множества мелких церквей и церквушек. Возможно, у них в западной глубинке дело обстояло иначе, но Флориду эти бури в стакане воды не затрагивали. — Старое «Новое царство» верило во Второе Пришествие без Христа, тем и отличалось от остальных. — Я подумал, что этим они и оправдывали свои нудистские наклонности. — Прежние теоретики, Рэйтел и Грингидж, видели в «Спине» прямое исполнение библейского пророчества. То есть пророчество истолковывалось определенным образом. Подгонялось под факты. Беды исключались, исключалось и возвращение Христа. То есть соответствующие места из фессалоникян и коринфян перекраивали или просто игнорировали, а «Спин» представляли прямым вмешательством божества в человеческую историю, чудом, которое можно «пощупать», наложенным на Писание. Это освобождало нас, побуждало учредить Царство Божие на земле. Мы вдруг сами стали ответственными за хилиазм.
— Слушай, Диана, давай конкретнее… — У меня ее «пришествия» жужжали в голове как бессмысленный бред лунатика.
— Ну, к чему это все ведет… Главное, что наш «Иорданский табернакл», паша маленькая церковь, официально отказалась от учения «Нового царства», несмотря на то что половина прихожан, как и мы с Саймоном, вышли из него. И сразу начались словопрения относительно бедствий, пророчеств, их истолкования и тому подобное. Береане против прогрессистов, пресвитерианцы против претеристов… Грядет ли Антихрист? Где он и кто он? Что за чем следует и что чем вызывается, и что как называется? Со стороны глянуть, так это все гроша ломаного не стоит, но народ разъярился, эмоции кипят, а люди, которые в это вовлечены, нам не безразличны, это друзья наши.
