Дмитрий Романов - Нф-100: Великое переселение
Лира оказалась в затруднительном положении. С одной стороны ей было любопытно, но неуютно, а к тому же она осознавала, что вон там, перед ней и всеми этими болотниками выступает сам император! Не бродячий артист и даже не вожак стаи или какой-нибудь армейский голова, а сам наместник божественных сил на этой земле. Некоторые из слушающих его речь начали оглядываться на шорохи и шепотки с её стороны. И, разумеется, их внимание сразу привлекала она, а не те, кто вызывал этот шум. Действительно, девушка с иной планеты, одна из пришельцев, слух о божественности которых достиг уже самых отдалённых уголков Трамы, являлась гвоздём сосредоточения практически ничуть не уступающим в силе самому вниманию к императорской особе. Да и сам Ру-Гьял Второй бросал взгляды из-под своего холщового капюшона в её сторону. Он-то прекрасно знал, кто там сидит на листе корабельного дерева. Дворцовые оракулы оповестили его обо всём ещё при приближении "Феба" к орбите Трамы. И император наблюдал падение "звезды" из своей резиденции в высокогорной башне. Конечно, жрецы видели в падающей звезде своё, а император, служитель светского общества -- своё. Хотя грань между светским, мирским, и религиозным, храмовым укладом жизни, провести было очень сложно. Одно гармонизировало, соплеталось и вступало в симбиоз с другим. Деревни и города строились при больших храмах и монастырях, а монастырские стены служили крепостным убежищем во время войн и нашествий. Так что даже сам главнокомандующий и войска во многом полагались на жречество и многие являлись выходцами из монастырских академий. Некогда и Ру-Гьял служил при Западном храме Ами-ра Джаруки, по легенде основанным перволюдьми. Этот храм был святыней святынь и находился глубоко в недрах западного нагорья, в подземной долине Пуч, в самом её труднодоступном месте.
А тем временем, Лира совершенно смутилась, и решила позвать на помощь изумрудноликую владычицу лесов.
- О, дева! Кто все они? И что же им от меня нужно?
Голос ответил сразу же -- его обладательница, по видимому, всё это время оставалась рядом, в невидимом обычным глазом параллельном мире. Или действительно за одно смежение век могла преодолевать любые расстояния.
- Это, Лира, населяющие здешние земли расы. Эволюция на Траме за много миллионов лет шла своим ходом. С одной стороны. Но если ты хорошо усвоишь идею отсутствия какого бы то ни было времени, то поймёшь, что все они -- плод игры божественного сознания, фантомы и зеркала, недодуманные мысли и неразрешённые эмоции. И кто знает, что на самом деле истина...
- Это всё и впрямь сложно. Очень сложно для мен сейчас.
- Конечно, Лира. Ты привыкла к решению узкого круга задач повседневности. Здесь же ты сталкиваешься с неведомой тебе областью мира, с иными его законами. Однако тише, император обращается ко всем нам. Не обращай же внимания на этих маленьких проказников.
И Лира отвела взгляд от кишащих существами зарослей. Теперь вниманием её овладела сцена на водной глади, где расположились князья и император. Многое из его речи она прослушала в отвлечении, и теперь с трудом могла понять, о чём он.
-- И потому мы всегда помним и чтим, - размеренно говорил император, прохаживаясь перед шеренгой князей и свиты, - наши традиции, да будут они освящены Семью Вершинами! Наши дома хранят реликвии, старики -- легенды. На наших свадьбах молодожены имеют право сочетаться узами лишь если ответят на вопросы старейшин о происхождении земли Ваджар, о подвигах славного Цереза, о владыках Лингу-лам.
Лира бы ничего не поняла и подавно, если бы не её спутница, тщательно переводившая ей слова императора, мгновенно подыскивающая достойную и точную трактовку терминам.
-- Вспомним же Цереза могучего, объединителя народов верха и низа! - торжественно объявил император Ру-Гьял.
И Лире стало понятно назначение двух нефритовых столбов позади. Меж ними загорелся туман, а в нём, как в хрустальном шаре гадалки замелькали, закрутились дымными спиралями образы. Они каким-то образом соплетались со словами императора, или он сам своей речью воспроизводил их на этом воздушном полотне. И Лира зачарованно наблюдала за сменой картин. И всё думала: видят ли все наблюдающие одни и те же картины или для каждого они совершенно разные.
-- Как звещали нам первоотцы помнить, так будем поддерживать этот светоч, - тем временем вещал император.
Вторя его словам, на экране закурились змееподобные существа. Их окружали россыпи звёзд и спирали галактик. Змеи вращались, пытаясь в круговом движении догнать одна другую. Наконец, они одновременно ухватили друг друга за хвосты, и ослепительная вспышка затмила всё. Она выплеснулась из экрана, затопив белым светом и озеро, и вечереющий горизонт над тёмной зеленью зарослей.
После вспышки в тёмной бездне осталась одна сфера. Это, по словам императора, звучащим теперь откуда-то издалека, и была новорожденная Трама. Прошло много времени, и она словно оделась в жёлтые и синие одежды. Это появилась на ней суша и моря.
-- И был долгий холод ночи. А затем ночь горячая, как сердце Победоносного Ока, когда горы дышали пеплом и лавой. То сошёл под землю младенец от сочетания в браке Золотого Льва и девы-Трамы.
Из небытия, не проникнутого лучами звёзд, явился огненный шар, похожий больше всего на астероид, и, обойдя несколько раз Траму по орбите, впился в её синий бок. От этого сфера её укрылась мглой, и долго ничего не происходило.
В тот момент звучали колокола, разносясь над водой, пробираясь по её глади барашками волн. И Лира уже не могла разобрать, где начиналась реальность с болотами изумрудной девы, а где была граница с нефритовым экраном. На время ей показалось, что она спит, и от осознания этого стало легче. Значит -- можно проснуться, когда пожелаешь. Но рядом раздался голос владычицы лесов:
-- Ты думаешь, это сон, что сейчас происходит? Что ж, всё в таком случае есть сон. Но ты оставайся в моменте сейчас и здесь. Просто пустись по течению, доверься ему. Это всегда страшно, Лира. Но всё страшно, когда происходит впервые. А представь, что каждое мгновение происходит впервые, и никогда не повторится -- и пропадёт любой страх. Не будет почвы для произрастания древа этого страха.
А сфера ещё совсем юной планеты Трама, укутанная чёрными облаками, от чего была на ней лишь ночь, и слепые духи носились над пепельными пустынями, неслась в бесконечном пространстве. Мерцали грозы, клубились облака. И вот, наконец, шуба пылевого пара принялась оседать, и планета покрылась коркой льда.
-- Зверь Аш, первый из зверей, - продолжал император, - скользил когтистыми лапами по льду, пытался вырыть себе нору, безутешный, выл на две Лу-лу, что отделились от Трамы, скрасив её одиночество. Две великие сестры Великой Матери. И тогда зверь Аш расколол ледяные покровы.
