Айзек Азимов - Фантастическое путешествие (авторская книга)
— То есть жидкость вокруг нас? — спросил Грант.
— Да. И вся эта лимфа собирается в самый крупный лимфатический сосуд, в специальный канал, который идет в подвздошную вену в верхней части грудной клетки...
— Почему нам пришлось использовать лимфатическую систему?
Убедившись, что судно следует предназначенным курсом, Микаэлс откинулся назад.
— Потому что, — вмешался он, — жидкость тут движется спокойно. Не сказывается пульсация сердца. Жидкость перемещается давлением мышечных волокон, а Бенес сейчас практически недвижим. Так что спокойное путешествие до мозга нам обеспечено.
— Почему же мы тогда с самого начала не двинулись по лимфатической системе?
— Большинство ее протоков слишком узко. В артерию сделать инъекцию и проще, и точнее; предполагалось, что артериальный поток крови доставит нас до цели за несколько минут. Но этого не произошло и, чтобы вернуться в систему артериального кровообращения, пришлось потратить чертовски много времени. Кроме того, судно получило такую трепку, которую может больше и не вынести.
Он положил перед собой новый набор карт и крикнул:
— Оуэнс, вы идете по участку карты 72-К?
— Да, доктор Микаэлс.
— Убедитесь, что вы следуете по проложенному мною курсу. По ходу его у нас будет минимальное количество отклонений.
— Что это там впереди? — спросил Грант.
Микаэлс поднял глаза и оцепенел.
— Стоп машина! — закричал он.
«Протеус» отчаянно завибрировал, пытаясь остановиться. Вдоль одной из стенок трубы, начавшей расширяться, пробиралась некая бесформенная угловатая масса молочного цвета, весь вид которой являл собой угрозу. Но пока они смотрели на нее, масса съежилась и исчезла.
— Двинулись дальше, — сказал Микаэлс и повернулся к Гранту. — Я испугался, что на нас может напасть белое кровяное тельце, но, к счастью, оно избрало себе другой путь. Некоторые белые кровяные тельца образуются в лимфатических узлах, которые представляют собой барьер против инфекции. Там образуются не только белые кровяные тельца, но и антитела.
— Что это такое — антитела?
— Белковые молекулы, которые обладают способностью, объединяясь, противостоять разным инородным телам, проникающим в тело: микробам, токсинам, чуждым белкам.
— И нам?
— При соответствующих обстоятельствах они могут противостоять и нам.
Неожиданно в разговор вмешалась Кора.
— Бактерии перехватываются в лимфатических узлах, которые служат полем битвы между ними и белыми кровяным тельцами. Тогда узлы воспаляются и становятся болезненными. Ну, вы знаете, случается, что у детей образуются припухлости под мышками и пор; челюстями.
— На деле это опухающие лимфатические узлы.
— Именно так.
— Похоже, что нам лучше бы держаться подальше от лимфатических узлов, — сказал Грант.
— Мы слишком малы, — сказал Микаэлс. — Система антител в организме Бенеса не в состоянии сейчас реагировать на нас, не говоря уже, что нам предстоит преодолеть только одну серию лимфатических узлов, после чего нас ждет спокойное плавание. Это всего лишь предположение, но в конце концов, все, что мы делаем, построено на удаче. Или, — с вызовом посмотрел он на Гранта, — вы собираетесь отдать мне приказ, чтобы мы убирались из лимфатической системы?
Грант покачал головой.
— Нет. Во всяком случае, пока кто-то не предложит лучшей альтернативы.
* * *
— Вот оно, — сказал Микаэлс, легко коснувшись плеча Гранта. — Видите?
— Эту тень впереди?
— Да. Это лимфатический канал, один из тех, что образуют узлы — жуткую массу пленок, мембран и проходов. Там полно лимфоцитов...
— А это еще что такое?
— Нечто вроде белых кровяных телец. Надеюсь, они нас не тронут. Любая бактерия в системе кровообращения рано или поздно попадает в лимфатический узел. Она не может избежать узких извилистых протоков лимфосистемы...
— А мы можем?
— Мы двигаемся своей волей по проложенному маршруту, имея в виду конечную цель, в то время, как бактерии поток несет вслепую. Надеюсь, вы сами увидите разницу между нами. Попав в лимфатический узел, бактерия становится объектом атаки антител, а если они не могут с «ей справиться, на поле битвы появляются белые кровяные тельца.
Тени приближались. Золотистое поблескивание лимфы обрело темный оттенок и затянулось дымкой. Впереди как будто вырастала стена.
— Вы держитесь на курсе, Оуэнс? — спросил Микаэлс.
— Пока да, но как бы не свернуть в сторону.
— Даже в этом случае помните, что в данный момент мы двигаемся строго кверху. Постоянно сверяйтесь с показаниями гравиметра и вы не ошибетесь.
«Протеус» резко развернулся и внезапно все приобрело серую окраску. Луч прожектора упирался в сплошную серую массу, имевшую кое-где чуть более светлые или темные оттенки. Навстречу им попадались какие-то небольшие стержни, короче и уже судна, гроздья непонятных сферических предметов с разлохмаченными очертаниями.
— Бактерии, — пробормотал Микаэлс. — Теперь у них столько деталей и подробностей, что трудно опознать, к какому они принадлежат виду. Ну не странно ли? Слишком много подробностей...
«Протеус» теперь двигался медленно и осторожно, почти застывая на месте, когда ему приходилось пробираться по бесчисленным коленам проходов.
Дюваль подошел к дверям мастерской.
— Что происходит? Я не могу работать в таких условиях, когда судно постоянно меняет курс. С меня хватает и броуновского движения.
— Прошу прощения, доктор, — холодно сказал Микаэлс. — Мы проходим лимфатический узел, так что с этим придется смириться.
Дюваль гневно повернул обратно.
Грант вглядывался вперед.
— Тут черт те что мелькает, доктор Микаэлс. Что это за штука, которая напоминает водоросли или что-то вроде них?
— Волокна, похоже, становятся все толще. И боюсь, скоро я не смогу маневрировать между ними, не причиняя им вреда.
Микаэлс задумался.
— Пусть вас это не беспокоит. Любая травма будет почти незаметна.
Клубки и сплетения волокон скользили вдоль корпуса «Протеуса» и исчезали за кормой. Но тут же снова и снова появились очередные сплетения.
— Все в порядке, Оуэнс, — бодрым голосом сказал Микаэлс, — любая плоть без труда залечит эти крохотные ранки.
— Меня не Бенес беспокоит, — крикнул в ответ Оуэнс. — а состояние судна. Если эта штука забьет дюзы, двигатель начнет перегреваться. Что тут же скажется на нашей скорости. Прислушайтесь: не изменился ли звук двигателя?
Грант не смог уловить никаких изменений, и его внимание снова обратилось к окружающему миру. Теперь нос судна раздвигал лес щупальцев и лиан. Их сплетения угрожающе покачивались в луче прожектора.
