Василий Щепетнев - Первое дело Иеро
Прислужник поспешил восстановить порядок в рядах своих бойцов.
Иеро задумался. Как ответить?
вдруг он услышал шепот прислужника:
— Милосердия прошу, святой отец! Милосердия! Меня убьют, если я допущу поражение!
Вот как! Оказывается, прислужник может говорить и знает римский язык! И еще он знает, что Иеро священник! Хорошо подготовил урок, нечего не скажешь.
Иеро понял — это просто уловка. Очередная уловка, и больше ничего. Разжалобить противника, попытаться отыграть потерянное время.
Ничего, мы тоже не простаки!
Он поставил героического бойца рядом с королевским и ответил:
— Милосердие Господа безгранично. Я согласен заключить мир, — и посмотрел на вспыхнувший факел прислужника.
Тот смотрел на огонь, мучительно раздумывая. Или ожидая приказа от партнера-кархародонта. Иеро почти видел мысли прислужника — обманул, обманул! Получить мир в самом начале схватки, когда времени вдвое меньше — невероятная удача, особенно против могучего бойца.
Одного прислужник не знал — что перед ним не могучий боец пер Кельвин, а зеленый Иеро, который второй-то ход знал, а вот что дальше даже и не думал.
— Благодарю, — наконец, вымолвил прислужник. Быть может, он и в самом деле был благодарен. Все-таки сейчас не съедят.
Опять прилетела стрекоза, сделала круг и унеслась к возвышению.
Что ж, начал неплохо. Не победил, но и не проиграл.
Почтенный Рэндольф подошел к Иеро и шепотом спросил:
— Как вам удалось?
— Вера двигает горы, — ответил Иеро.
Рэндольф посмотрел на Иеро другим взглядом — уважительным и оценивающим. Переоценивающим. Очевидно, вносил поправку на неожиданный мир в схватке Иеро с кархародонтом.[2]
Иеро же ощутил противную слабость в ногах. Отчего в ногах-то, сражался же головой?
Пронесло. Выкрутился. Но повторить трюк дважды вряд ли удастся.
Он посматривал на поля в отдалении. Всюду кипели страсти — распорядители взывали к справедливости, стрекозы сновали над сражающимися, и лишь сами мастера хранили невозмутимость.
Герцог окончил свою схватку и, довольный, утирал батистовым платком бисеринки пота с век. Победил!
Рабби Блюменталь, похоже, прислужника просто не видел. Двигал себе фигуры и двигал. Потом, удовлетворенный, отошел от площадки, а факел соперника вспыхнул ослепительно и погас. Смерть неприятельскому королю. Обычно до смерти старались не доводить, капитулировали ранее. Никакой разницы, поражение есть поражение, а все ж не так стыдно.
Граф же принял предложенный прислужником мир. Перехватив взгляд Рэндольфа, пожал плечами — так уж случилось. Прислужник радостно прошлепал к бассейну
Темный Мастер теснил противника по всем направлениям. Бедный прислужник кархародонтов что-то пищал, но C'Видлер не обращал на него никакого внимания. Хищная улыбка его была сродни оскалу самого кархародонта, который время от времени поднимался из глубины бассейна.
Иеро отвернулся — смотреть на агонию прислужника не хотелось. Куда приятнее рассматривать саму Арену.
Стены ее, украшенные мозаикой, массивные внизу, вверху представляли собой переплетение арок, балконов и витражей, что придавало вид легкости и воздушности. Свет, проходя сквозь золотые витражи, наполнял пространство спокойным теплом.
А светила, изображенные на своде, двигались! Из-за предела свода выплыла вторая луна, много больше первой, и не желтая, а багрово-красная. Тревожная луна.
Великого мастерства зодчие строили Арену.
Небосвод зачаровывал. Смотреть да смотреть. Потом рассказать там, в Яви. Да забудется все, истает, словно роса утренняя.
Нужно потолковать с кем-нибудь. С Рэндольфом, с кем же еще, не с Темным же мастером. Потолковать и узнать, нет ли способа удержать в памяти Явь и Навь. Сейчас и здесь ему казалось, будто там, в Яви, Рэндольф смотрел на него особенно, другим взглядом. Знал о предстоящей встрече здесь? Значит, есть возможность удержать в себе происходящее в Нави?
Он оглянулся, пытаясь как можно глубже запечатлеть в памяти виденное — чудесный купол-твердь, витражи и арки, колонны, а больше всего — представителей Миров.
Наконец, и Темный Мастер добил несчастного прислужника. Тот пополз к бассейну ломанным, неуверенным путем. Подполз и прыгнул в воду.
Никто его не съел. По крайней мере, не съел на виду. А что случится в покоях — как знать. В конце концов, и герцог, и рабби ведь победили кархародонтов, отчего же он смотрит именно на противника Темного Мастера? Видно, подспудно дает о себе знать неприязнь к слугам Нечистого. Я-де беленький, а он черненький.
А разве не так и есть на самом деле?
— Итак, начало недурное, — сказал почтенный Рэндольф.
— Широко шагать — панталоны порвать можно, — скептический голос рабби был струей полуночного ветра в майском вишневом саду. — Посмотрим, на кого теперь выведет нас швейцарская кривая.
— Какая кривая? — спросил Темный Мастер C'Видлер.
— Царства Швей. Сказочной страны, где живут большие умельцы добираться до цели кружным путем. Пустое, мастер C'Видлер, стариковское пустословие. Мы отлично провели первый бой. Ваш маневр огнеметателями превосходен.
Темный Мастер зарделся
— Я лишь повторил идею вашего знаменитого боя с мурленом, рабби Блюменталь.
Так, обмениваясь любезностями, они кружили по отведенному им сектору.
Наконец, где-то вдалеке завершился последний бой, о чем поведал очередной удар гонга. И тут же барьеры, разделявшие сектора, ушли вниз, исчезли в мраморном полу. Одновременно с этим золотистый свет опять стал розовым. Кому-то розовое, говорят, нравится, как цвет мира, Иеро же видел в нем не столь уж далекие кровь и огонь.
— Время дружеских встреч, — объявил почтенный Рэндольф.
— С кем? — что-то он слишком много вопросов задает. А как не спрашивать, если не знаешь?
— С нашими противниками, пер Иеро. Порой мне кажется, что это и есть наиболее ответственная часть Битвы Миров. Помните, никогда, ни при каких обстоятельствах вы не должны применять физическую силу. Вас могут оскорблять словесно — терпите или ругайтесь в ответ, или читайте проповеди, только не убивайте. Физическая ссора с противником переводит Мир на самую нижнюю ступень Лестницы Миров независимо от результата, показанного Миром.
— Я, собственно, и не собираюсь никого убивать, почтенный Рэндольф.
— Вот и славно. Тогда идите, посмотрите. Здесь есть на что посмотреть. Не уходите далеко, с непривычки бывает трудно вернуться вовремя.
— А когда это — вовремя?
— Через склянку, пер Иеро.
— Всего-то?
