Йен Уотсон - Книга Бытия
«А я это и не имел в виду. Хотя по всему получается, что нам придется платить за старые грехи цену гораздо более высокую, чем просто монеты». — Эндри отвернулся от Марти и снова устремил пристальный взгляд на Йалин.
Но избавиться от Марти было не так-то легко.
«Да, вам придется еще проложить приличную дорогу к речному берегу, сир. И построить надлежащую пристань, которой будут распоряжаться ваши женщины».
«Да, да. — Эндри не отрывал пристального взгляда от Йалин. — Думала ли ты, — обратился он к ней, — ты, такая тонкая и свежая, с ореховыми волосами и такой мушкой на открытой шейке, думала ли ты, что, быть может, те заповеди, что дошли до нас из глубины веков, и были той силой, что должна была заставить всех нас поступать по-человечески, сдерживая наши звериные инстинкты? Потому что мы, мужчины, как звери: мы жаждем крови, мы сражаемся за территорию, завидев хорошенькую самочку, мы готовы тут же завалить ее, а при встрече с опасностью мы рычим, неистовствуем и рвем на части.
Единственное, в чем эта сила ограничила нас неправильно, — она заставила нас, мужчин, безумно бояться большой воды. Мы говорили реке категоричное „нет" — и запрещали реку нашим женщинам, тем, которые любят волны. Мы не позволили нашим женщинам захватить лидерство, как это произошло у вас. Мы приспособились сами, как мыши-пираньи, что могут только уничтожать все на своем пути, а потом засыпать в беспамятстве. Я говорю истинную правду сейчас, милая девица». — Он смотрел с вожделением.
«Чтоб ты провалился», — подумала Йалин. Но не издала ни звука.
«На мой взгляд, — сказала Марти, — нам необходимо присутствие какой-то тайны — по меньшей мере до тех пор, пока мы когда-нибудь не поднимемся в небо и не разгадаем ее сами, но это еще в далеком будущем. А сейчас от нас зависит, каким предстанет перед нами это будущее. Мы изменим заповеди, что прописаны для нас в веках. Шаг за шагом».
«Изменим заповеди, что прописаны!» — эхом отозвался пьяный Мартан. Ему не слишком хорошо удалось играть роль пьяного и при этом не напиться. Эндри уставился на Марти: «Выходит, что человек в состоянии смыть с себя краску, которой он был выкрашен изначально. Или по крайней мере изменить ее оттенок. Выходит, что мне необходимо встретиться с одной из ваших нежных леди, чтобы она научила меня учтивости? Познакомиться с ней поближе. — Он сделал большой глоток эля, затем опрокинул свой графин в сторону Йалин. — Как с человеком».
Йалин решила, что самое время ей самой стукнуть по своей кружке с элем. Или, может быть, кружка сама опрокинулась; она не была уверена.
«Опс!»
Йалин приснился странный сон. Пока сон длился — кто знает, как долго? — они была уверена, что не спит; но когда на заднем дворе закукарекал петух, сон мгновенно улетучился…
Она была в кирхе Мужского Дома Юг, куда никогда не заходила прежде. Но тем не менее Они знала, что это была кирха.
Изнутри та была вся голубая и напоминала пещеру. Округлые стены, укрепленные дополнительными ребрами кладки, плавно переходили в свод крыши. Пол был неровный, выложенный крупной бирюзовой галькой, ступать по которой было удивительно приятно. Розовато-лиловые листья папоротников распускались в глиняных горшках, как фонтаны брызг; пахло дохлой рыбой.
Посреди кирхи возвышался холм белого мрамора, по одной стороне которого наверх вели ступени. Спереди на холме была высечена надпись: «Ка-федральный собор», которая ничего не значила для Йалин. Вершину холма венчал великолепный мраморный пюпитр, вырезанный в форме порхалки.
Распахнутые крылья поддерживали увесистый фолиант.
Неожиданно рядом с пюпитром появился мужчина. Он был нагой и совершенно лысый, без единого волоска. Все тело у него было такое бледное, хилое и болезненное, как у раненного на войне солдата, с которого только что сняли бинты. Плоть была белая, как яйцо-пашот. Он был похож на гигантскую личинку, такие встречаются в джунглях. Кроме того, по тому, как мужчина косил глазами, Йалин поняла, что это, должно быть, Искатель Истины Стамно.
Сжимая открытую книгу, Стамно вещал:
— Как ты написала, так тому и быть! Но помнишь, как пустота пузырилась вокруг тебя в никогда-всегда? Возможно, ты погрузилась в свое собственное время и пространство. В свою собственную вселенную! Таким образом, все случившееся с тобой впоследствии…
— Пустоты? — воскликнул Йалин. — Пузыри? О чем ты говоришь?
— Я не сказал, что так случилось, я лишь сказал, что так могло случиться. Или же когда ты умерла в хранилище-Ка…
— «Ка» что?
— …Червя…
— Кого?
— …когда ты умерла и, погружаясь в безумие, твое сознание раскололось. Тогда же ты, может быть, и сплела мир-для-себя-одной. А может быть, это Червь сплел его для тебя.
— Я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь! Замолчи!
— Тогда я повторюсь: может быть, нам нужно принять во внимание эффект, который оказывает наркотик остановки времени? Необычный эффект в твоем случае. Исключительный эффект. Когда время останавливается, наступает Пауза, тогда могут разматываться целые клубки никак не связанных между собой событий.
— Пауза? Что ты знаешь о Паузе?
— Я не говорю, что мои предположения есть истинная правда. Но они могут быть правдой.
— Кто ты?
Человек-личинка рассмеялся, смех забулькал где-то у него внутри.
— И в самом деле, кто я? Искатель Истины? Призрак Червя? Голос Пустоты? Или средоточие самой смерти? Во всех возможных и невозможных мирах? — Нагой человек ткнул в нее указательным пальцем: — Или просто я — это ты, Йалин? Может быть, ты присутствуешь в каждом!
Несмотря на то что Йалин не поняла всего этого, она ощутила ужас. Она выбежала из кирхи на улицу.
Тогда и закукарекал петух.
После этого она проснулась.
И, проснувшись, все забыла.
Успокоенная утренним светом, Йалин лежала, слушая петушиные крики и тихое сопение Пэли на соседней кровати, когда, к своему удивлению, обнаружила, на своей руке кольцо. Кольцо с бриллиантом! Выскочив из-под одеяла, она метнулась к окну, чтобы получше рассмотреть находку.
Должно быть, кольцо стоило больше шестидесяти фишей!
У нее никогда раньше не было такого кольца. Кроме того, ей казалось, что это странное кольцо как будто срослось с ее пальцем — словно она всегда носила его, просто не чувствовала и не замечала.
Она быстро разбудила подругу:
— О, спасибо, Пэли, дорогая! Оно очаровательное! Даже слишком. Вот так сюрприз.
— А? Что? — Пэли силилась сфокусировать затуманенный взгляд на руке перед своим носом.
— Значит, ты согласна лететь на воздушном шаре, Пэли? Это правда? Или, дорогая, ты решила таким способом сказать мне «прощай», нет, адью?
