Алексей Корепанов - Найти Эдем (Сборник)
— Да. И отправил в болото.
— Ну вот все и прояснилось, — удовлетворенно сказал юноша и вдруг помрачнел. — А возвращаться с вином Асканты вам придется уже без меня. Я должен задержаться здесь.
Грон и Ал обменялись взглядами, затем вольный боец покосился на сосуд с голубой жидкостью, скрытый травой, и поинтересовался:
— Почему, Вальнур? Какие дела у тебя еще не сделаны? Метатели уничтожены…
— Не все — последних трех я не обнаружил.
Грон сделал успокаивающий жест.
— Они сами себя обнаружили и отжили свое в этом мире. Получили сполна, не сомневайся. А если тебя тревожит потеря подарка для ясноглазой Оль — тогда лови!
Грон оттянул повязку на запястье, извлек коготь дракона, бросил юноше.
— Я опять твой должник! — радостно воскликнул Вальнур. — Эх, жаль, что некому на тебя нападать…
Он звонко рассмеялся, посмотрел через плечо Грона на поросший лесом холм и весело прищурился.
— Вот разве что Рения захочет тебя обезоружить… хотя она, по-моему, и так тебя уже обезоружила.
Вольный боец резко обернулся. Захотелось громко крикнуть что-нибудь, рассмеяться, как Вальнур, или, раскинув руки и посильнее оттолкнувшись ногами от земли, прыгнуть прямо в небо, голубым вином Асканты пролившееся над головой…
По дороге, скользящей с холма, шла к ним босоногая девушка в темном платье.
Дальнейшее воспринималось Гроном как очаровательный сон. Как во сне он бежал навстречу Рении, как во сне обнимал ее, гладил пахнущие солнцем и лесом черные волосы, целовал теплые губы и милые глаза. Как во сне возвращался на поляну, держа на руках нежное легкое тело, прильнувшее к его груди. Как во сне слушал ее голос, удивительный, неповторимый голос, которым можно наслаждаться целую вечность…
Рения говорила о внезапно напавшей железной птице, о полете над лесом, о похожей на колодец пещере на вершине далекой скалы, куда железная птица принесла свою жертву. Дно пещеры было покрыто толстым слоем прелой листвы и сухих веток вперемешку с белыми черепами и костями, и лохмотьями чьих-то полуистлевших одежд…
Птица бросила Рению в этот каменный колодец, покружила над скалой, выслеживая новую добычу, и улетела. Рения не поддалась отчаянию и это, возможно, и спасло ее. Цепляясь за выступы, выискивая трещины в стене, девушка выкарабкалась из пещеры и бросилась через лес назад, к каменной гряде…
Рения говорила, заново переживая все случившееся, а Грон держал ее руку в своей — и никакие силы не могли теперь разлучить его с черноглазой дочерью лесоруба. Вальнур и Ал тоже слушали ее рассказ, и юноша, как всегда, не выдержал и воскликнул:
— На обратном пути надо будет расправиться с железной птицей!
— Мы уже на обратном пути. — Грон показал на сосуд.
Под бурное ликование Вальнура, схватившего сосуд, вольный боец снял со стрелы свою голубую повязку, вновь перевязал волосы.
— В Искалор!
— А потом ко мне, в Тезаро! — заявил Вальнур, любуясь чудесным напитком. — Все вместе! Ты, Грон, и ты, Ал, и ты, Рения, лучше соглашайтесь сразу, иначе увезу насильно! Слышишь, Грон?
«Как хорошо, — подумал вольный боец, закрыв глаза и запрокинув голову к солнцу. — Духи рассвета, как хорошо…»
Капли дождя упали ему на лицо, пахучие капли невесть откуда взявшегося дождя. Дождь пах цветочным вином, и на вкус был благоухающим цветочным вином, льющимся с неба…
6Кто-то невидимый с силой тер ему виски, разжимал губы, вливал в рот все то же ароматное цветочное вино. Он с усилием втянул в себя воздух, закашлялся, попытался открыть глаза, но не смог. Веки были тяжелыми; казалось, что на них лежат холодные камни. Во тьме плавали дрожащие красноватые пятна. Напрягшись, он все-таки сумел сделать глоток — и наконец исчез ком в горле, и стало чуть легче дышать. Из внешнего мира просочились далекие звуки.
— Гронгард, милый, очнись!.. Очнись, милый!..
Медленно, осторожно он начал копить силы, стараясь выбраться из пропасти забытья. Мысленно застонав от напряжения, разомкнул ресницы и тут же зажмурился от света.
— Гронгард, милый, я здесь… Я с тобой, Гронгард…
Он почувствовал, как легла на лоб нежная ладонь, стиснул зубы и опять попробовал открыть глаза. Отступала, отступала, смыкалась краями бесцветная пропасть забытья. Все плыло, кружилось, все казалось переплетением нечетких теней, постепенно обретающих знакомые очертания. Ветви с мелкими зазубренными листьями в вышине… Лицо Рении, склонившейся над ним… Дорогое осунувшееся лицо с встревоженными глазами…
Он с усилием приподнялся на локтях, потянулся к ней, не узнавая свое ослабевшее, непослушное тело. Давным-давно, в детстве, так же беспомощно лежал он после того, как, забравшись вместе с соседскими мальчишками в заросли чернолистника, провалился в липкую жижу — и так же встревоженно склонялась над ним мама.
— Ре… ния… Что… со мной?
Девушка заткнула пробкой флягу с цветочным вином, обняла его за шею, потянула на себя, помогая сесть.
— Не знаю, милый. Я вернулась… а ты лежишь здесь. — Глаза Рении наполнились слезами. — Я боялась, что ты умер…
Грон упирался рукой в землю, досадливо морщась от головокружения. Неужели он чем-то отравился? Или это виновато жаркое солнце? Не может быть, он ведь ел только обычную пищу из своих дорожных припасов, а солнце не могло с ним справиться даже в пустыне. Но куда девались Вальнур и Колдун, почему оставили его?
Жаркое солнце… Только сейчас он обратил внимание на то, что солнце едва начинало выползать из-за холма, а значит, было утро. Утро, а не день… Выходит, он провел в забытье и вчерашний день, и вечер, и ночь?
— Рения, со мной что-то случилось… Не помню, почему…
Головокружение почти исчезло, и он медленно осмотрелся. Все было, как и прежде: россыпь деревьев, остатки погребального костра, могильный холмик. Тонкая линия стрелы, вонзившейся в ствол над головой… и свисающая с оперения голубая повязка. Та самая повязка, которую он снял оттуда… Он прекрасно помнил, что снял ее оттуда!
Грон перевел взгляд на сосуд, стоящий под деревом, — и волна холода обрушилась на сердце.
— Рения… Это ты повесила мою повязку?
— Нет.
Еще не в силах поверить в ужасную правду, но уже зная ужасную правду, вольный боец все-таки спросил:
— Ты не видела Вальнура и Колдуна? Где они?
Глаза девушки расширились. Она обеспокоенно провела ладонью по лбу Грона.
— Что с тобой, милый? Ты ничего не помнишь? Не помнишь, как на нас напали, как убили Ала? Ты поехал искать Вальнура, а я осталась.
— А дальше? Что было дальше? Тебя унесла железная птица?
