Джек Хорн - Пустота
Я не знала, переживу ли я эту боль. Не понимала, хочу ли я еще жить. Отчасти я жаждала, чтобы страдание поглотило меня и унесло в мир мертвых. А еще мне хотелось кинуться в портал, который завис в полуметре над землей. Вытащить оттуда Питера и никогда не выпускать его из объятий. Но интуитивно я осознавала, что даже если это возможно, я не смогу поступить настолько эгоистично и жестоко.
Я ощутила, как меня заполняет черная злоба. Как она ищет цель.
– Зачем? – спросила я у матери Питера. – Почему вы, чудовища, посылаете нам своих детей, позволяете нам любить их, а потом забираете их обратно?
– Чудовища? – переспросила она, сузив сияющие глаза. – Если мы, фейри, и чудовища, то именно вы, ведьмы, сделали нас такими.
Хотя в ее голосе прозвучал упрек, в них не было гнева. Ее голос будто усмирял меня.
– Нет, я бы никогда не стала причинять тебе боль, какую чувствовала я сама, когда отдавала своего сына в ваш мир.
– Но зачем ты это сделала? – удивилась Эллен. – Я потеряла своего сына. Если бы у меня был выбор, я бы душу отдала, чтобы спасти своего единственного мальчика! Я бы никогда в жизни не отдала его чужим людям!
Глаза фейри расширились.
– Похоже, вы, ведьмы, забыли собственную историю!
Наше молчание было красноречивым ответом.
Она обратила свое прекрасное лицо ко мне.
– Тогда вы действительно можете считать нас чудовищами.
– Расскажи нам, – попросила ее Айрис, подходя ко мне и положив мне руку на плечо. – Что заставляет ваш народ вести себя подобным образом? Почему вы меняете своих детей на человеческих? Какой цели служат ваши отпрыски, которых воспитывают смертные?
Я заметила, что Оливер подошел к Мэйзи, пытаясь заслонить ее. Мэйзи тоже любила Питера. Неужели она мучилась от боли, как и я?
Фейри вступила внутрь нашего круга. Я мгновенно поняла, что магия ведьм – обычные дешевые фокусы по сравнению с колдовством фейри.
– Твой муж, – начала она, простирая ко мне длинные тонкие пальцы. – И мой сын. Он не простой фейри. Он королевского рода. Он принц.
Фейри источала сладкий аромат цветущих олив. Она гордо подняла свою изящную голову, и я увидела на ее шее искусную подвеску. Я бы сочла этот драгоценный камень рубином, если бы он мог сверкать и переливаться в тусклом свете луны.
– Говорю тебе это не из тщеславия, но лишь затем, чтобы ты поняла плачевное положение, в котором вы, ведьмы, и ваша грань…
Слово «грань» она произнесла очень резко.
– …поставили народ фейри.
– Грань? – перебила я.
Не услышав дальнейшего объяснения, я ощутила, как меня охватывает чувство вины. Это было странно, особенно в нынешних обстоятельствах, но понимание того, что мы, ведьмы, ответственны за ситуацию, в которой оказалась я сама, стало для меня весьма неприятным и… неизбежным.
– Ведь под таким названием известна среди вас сплетенная ведьмами паутина магии, верно? Устройство, благодаря которому вы сделали этот мир своей собственностью, если я не ошибаюсь?
Айрис сжала меня в объятиях.
– Мы и сейчас ее так называем, но почему же грань привела к трагическим последствиям для фейри?
– Когда вы создали и установили грань, когда вы создали границу между двумя зонами, вы создали барьер, отрезали одно от другого. Чтобы защитить себя от иного измерения, где обитали могучие демоны, вы, ведьмы, создали пропасть. Но сделали ее гораздо больше, чем необходимо. Раньше наши измерения тесно соприкасались и даже делили одно физическое пространство. Грань отсекла наш мир от общего источника, что стало для нас губительной катастрофой. В мгновение ока был стерт целый сонм реальностей. Выжили очень немногие. Мы, фейри, пытались возродиться и начать все заново, но наши дети оказались отравлены последствиями вашего предательского поступка. Они появились на свет уродливыми, их сознание было повреждено и его невозможно было исцелить никакими способами.
Фейри нахмурилась.
– Худшим из последствий вашей магии стало то, что наш мир начал ускользать, дрейфовать. Наши мудрецы выяснили, что мы можем остановить такое скольжение, если поместим эквивалент ваших якорей грани в вашу же реальность. Для нас это останется вечным позором, но мы были злы и отчаялись. Из поколения в поколение мы крали человеческих детей из колыбели и подменяли их нашими уродливыми потомками.
– Но мой Питер, он – прекрасен!
Она гордо улыбнулась мне.
– Наши усилия оправдались. Обмен детьми помешал дрейфу. Не окончательно, но у нас появилось время, чтобы найти более эффективное решение.
Она шагнула в мою сторону, и ее одежда мягко заструилась вдоль ее стана. Фейри коснулась моего лица, и я невольно расслабилась.
– Наконец мы стали исцеляться. Проблемы с развитием детей, продолжавшиеся много поколений после того, как ваша грань едва нас не уничтожила, в основном исчезли. Наши дети вновь обрели здоровье. Они безупречны физически и сильны умом. Их магия…
Ее глаза расширились и засияли от чувства, которое я восприняла, как радость.
– …чудесна, даже по меркам фейри.
Она опустила руку, и я ощутила печаль, будто ослабела, лишенная контакта с фейри.
– Зачем ты послала Питера, если он принц?
– Потому, красавица, что владыка не должен просить свой народ платить цену, которую не готов платить сам.
Серебристая слеза скатилась по ее щеке.
– Мы, фейри, не чудовища. Мы живые создания, наделенные душой и борющиеся за свое выживание. Я не бессердечна. Я мать. Пусть я и ликую при возвращении своего сына, но мое сердце разрывается при виде твоей боли. Я знаю, что ты любила его. Возможно, даже сильнее, чем ты сама думаешь.
– Но он с такой легкостью бросил меня! – произнесла я.
Моя ярость пересилила тоску.
– Он бросил нашего ребенка!
Она печально посмотрела на меня и повернулась к порталу. Я заметила, что он уменьшается и истаивает в воздухе.
– Не нужно ненавидеть моего сына, – сказала она. Помолчала и произнесла: – Времени мало, и я не успею тебе объяснить подробно. Когда мы оставляем своих детей в вашем мире, они не только меняют место своего обитания. Это полная перезапись их потенциала на уровне более глубоком, чем тот, который вы теперь называете «квантовым». Происходит искажение, которое возникает прямо на грани небытия.
– Великая пустота, – пробормотала я.
Фейри одобрительно кивнула, оценив мой термин.
– Да, великая пустота, где ничто не существует, но из которой рождается любой потенциал.
Фейри тщательно подбирала слова, она явно пыталась вразумить меня.
– Он тебя не забудет, моя красавица. Если говорить о возможности забыть, то ты бы никогда не ушла из его сердца. Мой сын лишь нырнул в свою естественную среду. Он погрузился в ту жизнь, в которой ты – совершенно чужая, та, которую он никогда не встречал и не встретит.
