Филип Дик - Порог между мирами
– Отвези меня на спутник! – раздраженно повторил Джим. – Просто лети туда, а уж что там делать, оставь решать мне.
– Вы, цветные, – пробормотал водитель, поднимая хоппер в воздух, – такие обидчивые. Ладно, приятель, полетели. Но ты будешь разочарован, когда там окажешься.
Ничего не ответив, Джим откинулся на спинку сиденья.
На посадочной площадке спутника Джима лично встретили Джордж-Уолт, протягивая руку.
– Это Джордж, – сказала голова, пока Джим обменивался с кем-то из них рукопожатиями. – Я знал, что они пойдут на переговоры, но не ожидал увидеть тебя, Брискин.
– Это Уолт, – воинственно заявила голова. – У меня нет никакого желания вести с тобой дела, Брискин. Возвращайся и скажи им…
Оба брата явно сражались за право воспользоваться ртом.
– Какая разница, кого они послали? – Это сказал, несомненно, Джордж. – Идем в кабинет, Брискин, там будет удобнее. У меня такое ощущение, что дело может затянуться.
Просто не верилось, насколько постарели Джордж-Уолт. Мутанты выглядели сморщенными и хрупкими, двигались медленно, словно опасаясь упасть. Джим попытался найти объяснение этому факту и внезапно понял: Джордж-Уолт стали «джерри». С тех пор как он видел их в последний раз, для них прошло сто лет. Интересно, сколько они еще протянут, подумал Джим. Наверняка не слишком долго. Однако их разум ничуть не пострадал. Джим все еще ощущал исходившую от них энергию, и вид их все так же внушал ужас, как и прежде.
В кабинете Джорджа-Уолта сидел громадный седой синантроп. Он внимательно и подозрительно посмотрел на вошедшего Брискина.
«Да, с этим экземпляром нелегко будет договориться», – подумал Джим. Морда синантропа с массивными челюстями и скошенным лбом выражала явное недоверие.
– Наконец-то мы добились от них, чего хотели, – обратились Джордж-Уолт к синантропу. – Этот человек, которого зовут Брискин, может подтвердить мои слова.
Оба глаза мутантов сверкали.
– Что вы нам дадите, если мы уйдем из вашего мира? – хриплым голосом спросил синантроп.
– То, что нам дороже всего, – ответил Джим. – Нашу величайшую драгоценность.
Синантроп и Джордж-Уолт пристально смотрели на него.
– Смитсоновский институт в Вашингтоне, – сказал Джим.
– Погоди! Нам это неинтересно! – одновременно воскликнули оба брата. – Этого недостаточно, даже нечего обсуждать. Нам нужна экономическая и политическая власть над Северной Америкой – иначе вторжение продолжится. Кому нужен этот Смитсоновский институт? Это всего лишь музей. Кому нужен музей? Даже смешно! – Их глаза горели бешенством.
Однако синантроп медленно и с достоинством ответил:
– Я читаю мысли мистера Брискина, и они весьма интересны. Прошу тишины. Бог Ветра, нет никакого сомнения в том, что твое мнение необычайно ценно, но решение принимаю я.
– Разговор окончен. Я уже достаточно услышал, – одновременно сказали Джордж-Уолт. – Возвращайся на Землю, Брискин, ты здесь не нужен. Говорить больше не о чем.
– Глубоко в твоей голове сидит мысль, – повернулся синантроп к Джиму, – что в крайнем случае вы готовы отдать и Библиотеку Конгресса. Я подумаю и над этой возможностью.
– Библиотеку мы предпочли бы оставить себе, – сказал Джим. – Но если не будет иного выхода – отдадим и ее, – обреченно добавил он.
– До свидания, Брискин, – заявили Джордж-Уолт. – Всего хорошего. Ты явно пытаешься о чем-то договориться без меня и моего брата, но мы этого не позволим. – Голова кивнула и добавила: – Согласен. Ты зря теряешь время, Брискин. – Джордж-Уолт протянули одну из своих четырех рук. – До следующего раза.
– До следующего раза, – повторил Джим, пожимая руку.
Глубоко вздохнув, он дернул изо всех сил. Рука оторвалась от искусственного тела, оставшись в руке Брискина.
– Бог Ветра, – ошеломленно проговорил синантроп, – мне странно видеть, что твоя рука отделяется от тела!
– Это никакой не Бог Ветра, – сказал Брискин. – Тебя ввели в заблуждение. Мы тоже долго не знали, что имеем дело с обычным человеком, который обладает дополнительным искусственным телом.
Он показал на провода, торчавшие из плеча Джорджа-Уолта.
– Ты имеешь в виду гомо сапиенс? – спросил сбитый с толку синантроп. – Он такой же, как ты?
Судя по выражению его глаз, он начал что-то понимать.
– Он не только не Бог Ветра, – продолжал Джим. – Он в течение десятков лет был владельцем… я содрогаюсь при одной мысли о том, что мне придется это произнести.
– Скажи!
– Назовем это… домом удовольствий. Он – бизнесмен, не более того.
– Нет ничего более отвратительного для моего народа, – обратился синантроп к Джорджу-Уолту, – чем подобный обман. Ты клялся нам, что ты Бог Ветра. Твоя необычная внешность якобы подтверждала то, о чем говорилось в мифах. – Его дыхание стало тяжелым и прерывистым.
– Необычная? – переспросил Джордж-Уолт. – Ты, наверное, хотел сказать – единственная в своем роде? Уверяю тебя, ни в одном из параллельных миров, а только богу известно, сколько их, ты не найдешь никого подобного мне… вернее, нам, – быстро поправился он. – Подумай о «Золотых вратах» – что, по-твоему, удерживает их в небе? Ветер, естественно, как же иначе они могли бы висеть в пустоте? И ветром этим повелеваю я, как я тебе и говорил. Иначе бы спутник…
– Я мог бы тебя уничтожить, – сказал старый синантроп, на которого аргументы Джорджа-Уолта явно не произвели особого впечатления. – Но, честно говоря, я слишком разочарован, чтобы забивать себе этим голову. Мне стало ясно, а вскоре это поймет и мой народ, что вы, гомо сапиенс, крайне вероломны и вас лучше всего избегать. Это правда? – обратился он к Джиму.
– Да, мы этим славимся, – согласился Джим.
– И именно эта черта позволила вам одержать верх над нашими предками в этом мире?
– Ты совершенно прав, – сказал Джим. – И будь у нас хоть малейшая возможность, мы сделали бы это еще раз.
– Вероятно, вы не отдали бы нам честно тот музей, названия которого я уже и не помню, – огорчился синантроп. – Похоже, с вами невозможно вести дела, гомо сапиенс, – вы отъявленные лжецы. В такой ситуации ни один наш договор не может оставаться в силе. У нас даже нет названия для подобного поведения.
– Ничего удивительного, что нам без особых проблем удалось вас истребить, – сказал Джим.
– В связи с вашей склонностью к обману, – продолжал синантроп, – я не вижу больше никаких причин оставаться здесь. Чем дольше я тут нахожусь, тем хуже для меня. Жалею о том, что встретился с вами, – мой народ по такой же точно причине уже пострадал. Одним богам известно, что стало бы с нами, будь мы настолько наивными, чтобы остаться. – С несчастным видом седой синантроп повернулся и пошел прочь от Джима Брискина и Джорджа-Уолта. – Для нашего народа неестественны столь пагубные взаимоотношения с кем бы то ни было.
![Филип Дик - Порог между мирами [litres]](/uploads/posts/books/80329/80329.jpg)
