Лента Ососкова - История первая: Письмо Великого Князя
Убедившись, что большинство крупных осколков смыто, Сиф всё так же силком потащил Расту в медкабинет. Девочка вела себя очень тихо, ничуть не удивляясь спокойным и уверенным движениям Сифа, который отобрал у медсестры баночку с перекисью и вату и сам аккуратно обрабатывал рану. Расте ощущала, конечно, как жжёт руку, но всё вокруг словно покрылось туманом. От всех органов чувств до мозга, а оттуда до сознания, которое располагалось где-то отдельно, сигналы ползли со средней скоростью улитки на склоне знаменитой горы Фудзи.
Залив порезы приличным количеством перекиси, Сиф наложил мазь и принялся бинтовать. Руки работали твёрдо и споро, совершая движение, которое хорошо знали, и не отвлекаясь на разум. Если внутри Сиф четырежды за секунду успевал выругаться и вздрогнуть от мысли, что переживает сейчас Раста, то внешне мальчик был идеально спокоен. Он знал, что твёрдые руки здесь главное.
«Спец… Ты что, по всему на свете спец? Даже по врачебному делу?» — хотела спросить Раста, глядя на руки, мелькающие вокруг её ладони. Отчего-то было ясно, что Спец делает перевязку отнюдь не впервые в жизни. Медсестра за его спиной тоже глядела и не подавала никаких советов, видя, что мальчик знает, что делает. Раста хотела спросить, открыла даже рот, но не спросила, только задышала чаще — как будто воздуха внезапно в комнате стало меньше. Девочка ещё увидела, что на пороге мнётся серый от беспокойства Каша, а потом лёгким туманом медленно-медленно заволокло всё кругом, скорость мыслей устремилась к нулю… Ещё какое-то время Раста ощущала себя отрезанной от всего существующего мира, затем зрение вернулось, и она обнаружила себя аккуратно посаженной на кушетке всё в том же медкабинете. Спец исчез, как дым. Каша сидел рядом и держал стакан с водой.
— Спец руки мыть. Он только потом заметил, что весь в твоей крови испачкался. Когда бинт тебе запачкал, — кивнул на красные следы на повязке Каша.
Раста зябко обхватила себя руками, стараясь при этом не потревожить забинтованную ладонь, отчего пришлось касаться плеча только запястьем.
— Холодно, — пожаловалась девочка, взяла у Каши воды и отхлебнула, невольно лязгнув зубами по краю стакана.
Вошёл, бесцеремонно подвинув Виктора Львовича, Спец и сел рядом. Раста слабо улыбнулась ему, с благодарностью вспоминая удивительно спокойные движения. Она была «боевой девицей», как выражались учителя, да и медициной не так давно увлеклась — и понимала, что, начни Спец охать и хвататься за голову, было бы ей сейчас сильно хуже. К тому же под натиском холодка мази из ладони потихоньку уходила боль, и это принесло девочке несказанное облегчение.
— Холодно? — спохватился неожиданно Спец. — Тогда давай я тебе куртку принесу. Или лучше пойдём в холл, ляжешь на диване. Чего сидишь тут под цвет стенки, — он кивнул на бледно-зелёную стену медкабинета. — Каша, давай, аккуратно её транспортируем.
— А насколько сильно порезалось-то? — неожиданно подал голос Виктор Львович, о котором все уже благополучно забыли. Обращался он к медсестре, хотя в происходящем она почти не принимала участия.
— Три неглубоких, но длинных пореза, — отозвалась женщина, косясь на Спеца. Тот даже не заметил, помогая Расте встать.
— Виктор Львович, можно мы сейчас с Растой… с Надей посидим, пока она оклемается? — попросил Каша. Раста слабо хихикнула: такой просящий тон был у друга.
Виктор Львович их просто отпустил с уроков, наказав проводить Расту до дома, чтобы с ней ничего не случилось по дороге.
В холле Раста села, закуталась в своё пальто, которое принёс Спец, здраво рассудив, что его джинсовка для этих целей подойдёт меньше. Потихоньку девочку перестал колотить озноб, боль из ладони почти ушла, и Раста сделала утешительный вывод, что жить можно. К тому же в такой компании, как сидящие рядом с ней Каша и Спец.
— Ты здорово в перевязке разбираешься, — сообщила она Спецу, когда наскучило лежать молча.
— А я в мае уезжаю, — невпопад ответил Спец, чьи мысли, судя по всему, были очень далеко отсюда.
— Куда-а? — огорчилась Раста, которой постепенно овладевала мысль, что к началу следующего урока она точно сможет встать и потащить друзей к себе в гости. Было даже обидно лежать и ждать, пока в ушах совсем перестанет звенеть.
— К родственникам, — нехотя ответил Спец, вертя на руке свои большие часы. — С опекуном своим.
— А где у тебя родственники? — тут же поинтересовался Каша, наверное, уже прикидывая, можно ли как-нибудь набиться в попутчики. У него был опыт автостопного передвижения — правда, всего лишь от деревни, где он проводил лето, до ближайшего города и обратно, — и иногда его, что называется, «пробивало» на желания отправиться в какое-нибудь дальнее-дальнее путешествие.
— Я же не местный. В Забол едем, — неожиданно произнёс Спец. Раньше он избегал таких разговоров, и теперь Раста удивлённо на него уставилась.
— Подожди, а как же война? Она вас не затронула? — спросила она, вспоминая, как Спец всегда отшучивался про своих родителей, что «они жили долго и счастливо и умерли в один день».
— Родители жили долго и счастливо, — повторил свою обычную фразу Спец и вдруг, сглотнув, пояснил: — Наверное — долго… И совершенно точно — счастливо. И умерли в один день под артобстрелом нашего района.
Слова прозвучали совершенно обыденно. Словно Спец сообщил, что его родители погостить уехали. Раста даже не сразу поняла, что именно он сказал. А когда поняла — замерла удивлённо, стараясь за удивлением спрятаться от боли и жалости: Спец никогда не говорил о своём прошлом.
— И много у тебя родственников осталось?
— Так, немного. Я не знаю, — отвернулся Спец, в голосе которого проступала явственная досада, что он вообще так разоткровенничался. — Их поди разыщи.
Каша открыл было рот, чтобы ещё что-то спросить, но Раста поняла, что достаточно: ещё чуть-чуть, и Спец замолчит намертво, — и бесцеремонно шлёпнула Кашу по руке. Спец даже не заметил этого, уставившись на циферблат своих часов. Девочке показалось, что друг где-то далеко-далеко в своих мыслях.
— Но ты хотя бы ненадолго? — спросила она, натягивая своё пальто под подбородок, как одеяло.
— Без понятия. Недели на две. У опекуна командировка, вот и берёт с собой, — пожал плечами Спец, отрывая, наконец, взгляд от часов. — А то куда я?
— Жа-алко, — огорчённо протянула Расточка и пояснила: — Я хотела с вами гулять побольше — так тепло ведь будет…
— Нагуляемся ещё, — вступил в разговор Каша, видя, что Спец не торопится отвечать. Тут, прерывая неуютную заминку, прозвенел звонок, и холл быстро наполнился школьниками, часть из которых устремилась к трём друзьям.
