Клиффорд Саймак - Всякая плоть - трава
- Да, - сказал Шервуд. - У меня много лет стоит такой телефон.
- Вы мне про это не говорили, Джералд, - сказал Хигги.
- К слову не пришлось, - коротко ответил Шервуд.
- Видно, тут ещё много всякого творилось, а мы и не подозревали, черт подери, - сказал Престон.
- Безусловно, вы правы, - промолвил отец Фленеген. - Но, мне кажется, этот молодой человек только ещё начал свою повесть.
И я продолжал. Старался рассказать всю правду, припомнить все подробности.
Наконец я договорил. Минуту-другую никто не двигался, быть может, все они были поражены, ошеломлены, быть может, поверили не каждому слову, но чему-то все-таки поверили.
Отец Фленеген неловко пошевелился на стуле.
- Молодой человек, - промолвил он, - а вы вполне уверены, что это была не галлюцинация?
- Я принес оттуда машину времени, вот она. Сами видите.
- Да, нельзя не признать, что происходит много странного, - раздумчиво сказал Николс. - В конце концов, то, что рассказал нам Брэд, не более удивительно, чем барьер вокруг Милвилла.
- Временем никто управлять не может! - закричал Престон. - Время ведь это же... ведь оно...
- Вот то-то! - сказал Шервуд. - Никто не знает, что это за штука время. И ещё много есть в мире всякого, о чем мы ничего не знаем. Взять, например, тяготение. Ни один человек на свете не может объяснить, что это такое.
- Не верю ни одному слову, - отрезал Хайрам. - Просто Брэд где-то прятался...
- Мы прочесали весь город, - возразил Джо Эванс. - Негде ему было спрятаться.
- В сущности, какое это имеет значение - верим мы Брэду или не верим,
- заметил отец Фленеген. - Поверят ли ему те, кто едет к нам из Вашингтона, - вот что важно.
Хигги выпрямился на стуле.
- Вы говорили, к нам едет Гиббс? - переспросил он Шервуда. - И ещё кого-то везет?
- Да, с ним кто-то из госдепартамента.
- А что он сказал, Гиббс?
- Что выезжает немедленно. Что разговор с Брэдом будет только предварительный. А потом он вернется в Вашингтон и обо всем доложит. Он сказал, может быть, тут вопрос не только государственного значения. Может быть, это придется решать в международном масштабе. Пожалуй, Вашингтон должен будет посовещаться с правительствами других стран. Он стал спрашивать у меня подробности. А я только и мог сказать, что у нас в Милвилле один человек хочет сообщить чрезвычайно важные сведения.
- Эти приезжие, наверно, будут ждать нас по ту сторону барьера.
Скорей всего, на шоссе, с восточной стороны.
- Да, наверно, - согласился Шервуд. - Мы точно не условились. Сразу по приезде он мне позвонит откуда-нибудь из-за барьера.
- По правде сказать, - Хигги доверительно понизил голос, - если только не стрясется никакой беды, можно считать, что нам крупно повезло.
Шутка ли, прославились всем на зависть, ни у одного города сроду не было такой рекламы! Да теперь лет десять от туристов отбою не будет, всякому захочется на нас поглядеть, похвастать, что побывал в Милвилле!
- Если все, что говорит Брэд, верно, то можно ожидать последствий куда более серьезных, чем наплыв туристов, - заметил отец Фленеген.
- Да, конечно, - подхватил Сайлас Мидлтон. - Ведь это значит, что мы встретились с иным разумом. Как мы справимся, будем ли на высоте, - может быть, это вопрос жизни и смерти. Я хочу сказать, не только для нас, милвиллцев. От этого может зависеть жизнь или смерть всего человечества.
- Да вы что? - заверещал Престон. - Неужели, по-вашему, какая-то трава, какие-то несчастные цветы...
- Болван, - оборвал Шервуд. - Пора бы понять, что это не просто цветы.
- Вот именно, - поддержал Джо Эванс. - Не просто цветы, а совсем иная форма жизни. Не животной, а растительной жизни: мыслящие растения.
- И вдобавок они накопили кучу знаний, переняли их в разных других мирах, - прибавил я. - Они знают много такого, о чем мы никогда и не задумывались.
- Не понимаю, чего нам бояться, - упрямо гнул свое Хигги. - Неужто мы не справимся с какой-то сорной травой? Опрыскать их чем-нибудь поядовитее, только и всего...
- Если мы вздумаем их уничтожить, это будет не так легко, как ты воображаешь, - сказал я. - Но ещё вопрос, надо ли их уничтожать?
- А что ж, по-твоему, пускай приходят и забирают нашу Землю?
- Не забирают. Пускай приходят и живут с нами в дружбе, будем друг другу помогать.
- А барьер? - заорал Хайрам. - Про барьер забыли?
- Никто ничего не забыл, - сказал Николс. - Барьер - только часть нашей задачи. Нужно решить задачу в целом, а заодно и с барьером уладится.
- Тьфу, пропасть, послушать всех вас, так подумаешь, вы и впрямь поверили этой ерунде, - простонал Том Престон.
- Может быть, мы и не всему поверили, - возразил Сайлас Мидлтон, - но то, что рассказал Брэд, придется принять за рабочую гипотезу. Я не говорю, что каждое его слово непогрешимая истина. Возможно, он чего-то не понял, ошибся, что-то перепутал. Но пока это единственные сведения, на которые мы можем опереться.
- Не верю ни единому слову, - отрезал Хайрам. - Тут какой-то гнусный заговор, и я...
Громко, на всю комнату зазвонил телефон. Шервуд снял трубку.
- Тебя, - сказал он мне. - Это опять Элф.
Я подошел и взял трубку.
- Здорово, Элф.
- Я думал, ты мне позвонишь, - сказал Элф. - Ты обещал позвонить через часок.
- Я тут влип в одну историю.
- Меня выставили из мотеля, - сказал Элф. - Всех переселяют. Я теперь в гостинице возле Кун Вэли. Гостиница препаршивая, я уж хотел перебраться в Элмор, только сперва надо бы потолковать с тобой.
- Вот хорошо, что ты меня дождался. Мне нужно тебя кое о чем порасспросить. Насчет той лаборатории в Гринбрайере.
- Валяй, спрашивай.
- Какие вы там задачки решаете?
- Да самые разные.
- А они имеют касательство к растениям?
- К растениям?
- Ну да. Что-нибудь про цветы, сорняки, про овощи.
- А, понятно. Дай-ка сообразить. Да, бывало и такое.
- Например?
- Да вот хотя бы может ли растение мыслить?
- И к какому выводу ты пришел?
- Ну, знаешь, Брэд!
- Послушай, Элф, это очень важно.
- Ладно, изволь. Сколько я ни думал, вывод один: это невозможно. Нет такой движущей силы, которая побуждала бы растение мыслить. У него нет причины стать разумным. А если бы оно и стало мыслить, оно бы от этого не выиграло. Растение не может воспользоваться разумом и знаниями. У него нет никакой возможности их применить. Оно для этого не приспособлено, само строение не то. Пришлось бы ему заиметь чувства, которых у него нет, чтобы полнее воспринимать окружающее. Пришлось бы заиметь мозг-хранилище знаний и мыслительный механизм. Задача очень простая, Брэд, стоит вдуматься - и ответ напрашивается сам собой. Растение никогда и не попытается мыслить.
