Петр Бобев - Опалы Нефертити
На другой день появилась еще одна заметка: «Неизвестная болезнь опустошает виноградники и фруктовые сады на полуострове Эйр».
Затем целую неделю не было никаких известий. Даже Мария забыла об этом, увлекшись играми и развлечениями, не говоря уже о других людях, которые понятия не имели о болезни растений и не видели ее страшных последствий.
Лишь на десятый день в сельскохозяйственной рубрике появилась корреспонденция какого-то агронома из Перта, который описывал появившуюся в его районе болезнь, похожую на острый хлороз, нечто вроде растительной анемии, приводящей к общему ослаблению и смерти растений. А так как почвы этого района получали вполне достаточно азота в форме искусственных удобрений, а железо имеется в избытке во всех австралийских почвах, агроном выдвинул предположение, что это явление объясняется нехваткой калия, содержание которого очень низко в почвах всего Австралийского материка.
Но уже через неделю профессор Уотсон, преподаватель Марии по вирусологии, выступил с обширной публикацией в Ботаническом журнале, в которой после ряда ссылок на ограниченность времени, которым он располагал, делал вывод, что обесцвечивание растений могло быть только результатом воздействия нового неизвестного вируса или обострения по неизвестной причине уже существующей болезни. В подтверждение этой гипотезы приводились в качестве примеров многие эпидемии, возбудители которых на протяжении долгих лет остаются пассивными, а затем вдруг, под влиянием неизученных еще факторов, к которым относят даже солнечную активность, начинают распространяться со скоростью и энергией взрыва.
Общественность все еще пребывала в неведении. Люди не видели связи между какой-то болезнью растений и угрозой существованию всего человечества. Многие впервые услышали, что деревья и травы болеют. Однако все же было составлено несколько правительственных комиссий, которые должны были изучить вопрос на местах.
И вдруг бедствие разразилось подобно взрыву. Каждая из комиссий ежечасно передавала по телефону ужасающие известия. Местные газеты забили тревогу. Центральные газеты разослали во все районы своих корреспондентов. Болезнь растений оказалась столь сенсационной, что игнорировать ее стало невозможно. С последних страниц «Белая гибель» незаметно перешла на первые, хотя все еще и уступала место разводам кинозвезд, скачкам и гангстерским нападениям.
Раньше официальных властей, раньше общественного мнения биржа, подобно чувствительному барометру, первой отозвалась на признаки надвигающейся катастрофы. Акции банков, финансировавших фермеров, стали резко падать.
В эти дни Мария начала встречать в газетах имя Тома Риджера. О нем говорили как о единственном покупателе обесценивающихся акций. Естественно, сам он на бирже не появлялся. Биржа — храм самого могущественного бога, бога денег. Сделки совершали его агенты, биржевые маклеры, получавшие за свои труды крохи от огромных прибылей этого финансового воротилы. Мария вспомнила некоторые свои разговоры с ним. Он любил утверждать, что настоящий джентльмен именно так и поступает. Сейчас он на практике осуществлял свои теории. Но по всему было видно, что это был не обычный кризис, не просто колебание стрелки экономического сейсмографа. Прошла неделя, а ценные бумаги продолжали стремительно падать. Одни увлекали за собой и другие. Рухнули стабильные цены на шерсть, опору австралийской валюты. Банки прекратили предоставление займов фермерам. С треском падали акции холодильных и консервных предприятий. А печать, чьи первые страницы были сплошь посвящены подробностям биржевых потрясений, время от времени с издевкой писала о шутнике Томе, который упорно продолжал подбирать биржевые отходы.
Начались массовые банкротства. Разорившиеся банкиры бросались вниз с Сиднейского моста или же пускали себе пулю в лоб. Фермеры спешно распродавали свое имущество и землю и вкладывали средства в другие предприятия, которые не имели ничего общего с сельским хозяйством.
И тут разразилась новая катастрофа. Соединенные Штаты и Англия отказались покупать какие-либо австралийские продукты растительного происхождения. Это вызвало новые потрясения на бирже. Неоднократными девальвациями правительство попыталось поддержать курс национальной валюты. Но несмотря на все меры, несмотря; на то, что были пущены в ход все золотые запасы, а добыча золота достигла небывалых размеров, австралийский фунт обесценивался с неслыханной быстротой.
И тогда в газетах появилось сенсационное сообщение об исчезновении Тома Риджера. Он вдруг перестал скупать акции и исчез, словно сквозь землю провалился.
Если сначала панику вызвало прекращение экспорта, что нарушило платежный баланс страны, то сейчас неожиданно разразилось новое бедствие — паническое запасание продуктами. Все, у кого было хоть немного скопленных денег, бросились скупать продукты питания. Цены на них подскочили баснословно. Богачи качали строить в своих дворцах бетонные убежища и набивать их пшеницей, фасолью, рисом, кукурузой — одни делали это в надежде нажиться на спекуляциях, другие — попросту из малодушия. Магазины опустели: часть товаров была распродана, другая часть — припрятана торговцами. Кинохроника и телевидение невольно раздували панику среди населения. Ежедневно они вели передачи из опустошенных областей, показывая бескрайние степи, усеянные трупами павших от голода овец и коров; бегущих от наступающей гибели отощавших кенгуру, эму и зайцев вместе с преследующими их динго и лисицами; пожары, окончательно уничтожающие всю растительность и оставляющие после себя голую землю, покрытую пеплом; бесчисленные стада, перегоняемые ковбоями туда, где, по слухам, все еще осталась зелень; настоящие сражения между пастухами за каждую полянку, где они еще могли пасти скот; бегущие с ферм в города толпы голодных людей; беспорядочные вереницы мычащих и блеющих перед бойнями животных; караваны грузовиков, нагруженных убитыми кенгуру, дикими буйволами и ослами, которым удается добраться до холодильников лишь после ожесточенных револьверных перестрелок; аборигенов, покидающих земли своих прадедов, гонимых голодом и занимающих чужие охотничьи районы — вещь небывалая до сих пор; драки за землю, а не за женщин, как это было раньше...
Власти вынуждены были ввести карточную систему, хотя все сознавали бесполезность этой меры. Карточки служат для того, чтобы хоть в какой-то мере ограничить потребление продуктов до нового урожая. А сейчас никто не ждал никакого урожая. Черный рынок ширился подобно пожару. Журналисты сообщали ужасающие подробности о механизме, который управлял незаконными рынками. Гангстеры и бандиты позакрывали игорные и публичные дома, прекратили торговлю наркотиками и развили бурную торговлю тем, на чем сейчас можно было лучше всего заработать. Ежедневно то там, то здесь вспыхивали перестрелки между бандами, которые, как и аборигены, нарушали свои торговые зоны.
