Евгений Прошкин - Твоя половина мира
– При чем тут Италия?..
– Ну, Германия. Все равно нету. У вас только идеи. Одни голые идеи, а камушки – у нас. А у вас…
– Прекрати молоть ерунду.
– У вас зато свобода, равенство и братство, – настырно продолжал Максимов. – И коммуны всякие парижские. И восстания ткачей…
– Каких еще ткачей?.. – растерялась Элен.
– Во, ты и сама не знаешь. Был бы я француз – я бы знал.
– Дурак.
– Дура.
– Пьянь.
– Еще тридцать секунд! – гаркнул из-за двери Тиль. – Потом убью обоих!
– Дура! Дура! – громко прошептал Сергей.
– Пропойца! – Элен хлопнула себя по колену. – Завтра куплю ящик водки и послушаю, как ты извиняться будешь!
– О!.. – Максимов сложил кукиш и ткнул им куда-то в воздух. – Мне Тиль купит. Он мне должен.
– Время истекло! – Тиль вышел из ванной и, взяв куртку, достал пистолет. – Я совершенно…
Его прервал звонок. Все трое посмотрели на терминал, но второго вызова не было, трубка тренькнула и тут же умолкла.
– Опять твоя, Элен, – сказал он. – И опять перед выстрелом.
– Ты что, правда собирался?!
– В потолок.
– Зачем?..
– Чтобы нас снова предупредили. Или – нет, если в первый раз было совпадение. Значит, не совпадение.
– Стрельба в гостинице до добра не доводит, – пробормотал Сергей. – Тут стены тонкие, и вообще…
– Пьяный, и то понимает! – воскликнула Элен.
– Уж ты бы!.. – начал Максимов, но сообразил, что это скорее комплимент, и чинно кивнул.
– А как еще убедиться? – спросил Тиль.
– Отвыкайте, ребята, от суперменства, – проговорил Сергей. – Может, под дверью фараоны стоят. Кому это известно? Никому… Глухари мы.
– Глухари, – согласился он. – Потому, я думаю, нам и звонили. Кто-то увидел последствия выстрела.
– Демон…
– Да заткнись ты со своими демонами! – взвилась Элен. – Если это не второе совпадение… Хм, ну да, глупо… Получается, это был кто-то из форвардов.
– Ценный вывод, – хмыкнул Максимов. – Кто, кроме форвардов, знает будущее?
Тиль запихнул пистолет обратно в куртку и убрал ее в шкаф.
– Так мы долго по кругу ходить будем.
– Ну что ж… – Сергей покосился на бутылку и развернул кресло спинкой к дивану. – Спокойной ночи, и все такое. Третьим, небось, не пустите…
– А кто тебе сказал, что мы вместе спим? – возмутилась Элен.
– Сама только что сказала.
– Ничего я тебе не сказала!
– Заткнулись, – объявил Тиль, выключая свет. – Спокойной ночи.
– И все такое… – ехидно повторил Максимов. – Если что – сигнализируйте, уйду в душевую.
Элен повозилась с одеялом и вздохнула.
– Тили, я его пристрелю, ладно?
– Доставай пушку, – отозвался Сергей. – Все равно тебе не позволят…
– Точно пристрелю.
– А вот будет смешно, если он опять позвонит!
– Братья и сестры!.. – взмолился Тиль.
Наступила тишина, спустя минуту Максимов начал похрапывать. Через полчаса спали уже все, когда он испуганно дернулся и, свалившись с кресла, крикнул:
– Демон!!
– Урою… – простонала во сне Элен.
– Демон! Демон!
На столе зазвонил терминал.
Альберт
Элен завернулась в покрывало и поднялась с дивана. Над столом вспыхнул огонек. Она прикурила и осторожно взяла терминал, словно пытаясь угадать абонента на ощупь.
– Что делать-то?..
– Не отвечай, – сказал Тиль.
– Выключить?
– Не надо.
– А если до утра пищать будет?
– Молчите, – подал голос Сергей. – Я сейчас… я попробую…
– Ты же пьяный.
– Я?! Да ты пьяных не видела!
Тиль включил свет.
– Серж, ты серьезно?..
– А что? Выпил-то всего ничего, грамм триста.
– Был литр, осталось меньше половины. Ловко считаешь, Серж.
– Не мешай! – Он почесал макушку и шумно вдохнул сквозь зубы.
Трубка все не умолкала.
– Ну?.. – бросила Элен Максимову. – Что?..
– Не знаю…
– Эх, ты!
– Не знаю, не знаю, – пробормотал Сергей. – Какой-то мужик…
– Мне бабы и не звонят.
– Мужик, – повторил он. – Если ответишь, назовешь его Альбертиком.
Она резко повернулась к Тилю, тот жестом приказал: «говори». Элен ткнула в кнопку и глубоко затянулась.
– Да…
– Доброй ночи, – произнесли на том конце.
Элен чуть отнесла трубку от уха и сложила брови домиком. Тиль моргнул, давая понять, что ему слышно.
– Здрасьте, – буркнула она.
– Мы, Леночка, не знакомы, но это поправимо.
– Обнадежил.
– Меня зовут Альберт.
– Ага, привет, Альбертик. Не спится?
– В смысле?..
– Пятый час уже. Поздновато девушек беспокоить.
– Я тебе не как девушке звоню, а как…
Тиль тронул Элен за локоть и показал пальцем: «давай, раскручивай».
Она собралась ответить, но Альберт опередил:
– Правильно, звоню как сестре. А откуда ты знаешь?!
Тиль энергично закивал, и Элен, потушив сигарету, сказала:
– Я много чего знаю. Например, день твоей смерти.
Абонент натужно кашлянул.
– Жвачкой поперхнулся? Ты поаккуратней, Альберт. Дипэкзедрин – дело такое…
Элен коротко взглянула на Тиля: «не слишком ли?..» Тот мотнул головой: «нормально, в самый раз».
– Значит, ты тоже все помнишь, Леночка… – промолвил Альберт.
– Тоже?! – удивилась она.
Сергей в кресле охнул. Тиль звучно щелкнул пальцами и отобрал у Элен трубку.
– Здравствуй, Хаген, – монотонно произнес Альберт.
– Привет-привет, советник. Погоди, ты сейчас под транками? Как ты умудряешься что-то видеть?
– Опыт. Сам научишься через недельку-другую. Если доживешь, конечно… – Альберт сказал это без угрозы, но и без сочувствия.
«Если мы все доживем» – услышал Тиль в его словах.
– В каком вы отеле? Что-нибудь тухлое?
– Естественно. Это ведь ты недавно звонил?
– Ну я, я. А название гостиницы не знаю. Просто видел, что сосед за стенкой вызовет полицию. Для тебя это так же гибельно, как и попасть в Компанию.
– В какую?
– Да в любую, Хаген. Тебе везде будут рады.
– Только мне? Ты-то чем хуже?
– Я-то?.. А я приличный член общества, меня без скандала не похитишь. А про тебя никто и не вспомнит. Алкоголик с вами? Да, вижу… Максимову опасаться нечего, всерьез его не воспринимают. У Леночки дела похуже, но… не так плохо как у тебя, Хаген. Особенно после вчерашних новостей. Ты кандидат номер один.
– Я всегда им был.
– Да, только теперь спрос повысился.
– Поэтому и звонишь?
– Побеседовать бы нам. Не возражаешь?
Тиль попробовал сосредоточиться. Без толку: дипэкзедрин закрыл его наглухо – то ли с непривычки, то ли из-за передозировки. Да кто ее мерил, дозу для форварда…
– Не бойся, я без кирпича в кармане, – сказал Альберт.
– Без камня за пазухой… – машинально поправил Тиль. Он так и не решил, можно ли встречаться с тем, кто намеревался его продать.
