Игорь Алимов - Дракон 2. Назад в будущее
— Быстрее! — Чижиков развернулся к опешившим разбойникам и Лю Бану. — Времени нет, сейчас тут будет еще два десятка гвардейцев! Бежим к лодкам, братья!
— Ты великий воин, младший брат Килэки! — воскликнул Лян Большой.
— Каково состояние благовещего зверя мао? — ошалело поинтересовался Лю Бан.
— Это честь — быть твоим братом! — взмахнул секирой Кун.
— Потом, все потом! — Чижиков бросился вглубь лагеря. Ника устремилась следом. — Поспешите, братья, поспешите!
Рядом с обрывом маялся Сумкин: у ног лежит дорожная поклажа, под мышкой Шпунтик.
— Как все прошло? — спросил он набежавшего Чижикова. — Я так понял, Ника задействовала свою темпоральную фиговину?
— Нормально! — отрезал Котя. — Вон, видишь — лестница? Давай, пошел, пошел!
Спустились к реке быстро, если не сказать стремительно. Потом Кун Разящая Секира дернул за веревку, и лестница упала вниз.
У заросшего тростником берега ждали на приколе лодки — всего несколько штук. Примятый тростник ясно свидетельствовал о том, что совсем недавно лодок было гораздо больше. Лян Большой, похоже, увиденным оказался расстроен: предводитель разбойников со злостью стукнул кулаком по колену и воскликнул:
— Презренные трусы и воры! Пока мы доблестно сражались, они подло уплыли, бросив нас и прихватив с собой все наше добро!
Чижикова расхищение награбленного волновало меньше всего — Котя бросился к оставшимся лодкам, бегло осмотрел…
— Садитесь в эти две!
Никто не стал спорить: в лодках как раз хватило места всем, кто спасся: Сумкину, Чижикову, Нике, Лю Бану, Ляну Большому и Куну Разящей Секире. Ну и, конечно, благовещему зверю мао.
Спешно отчалили, отталкиваясь от берега и дна длинными бамбуковыми шестами — лодки одну за другой вынесло на стремнину и быстро повлекло прочь от дымящегося лагеря.
Чижиков обернулся — и ясно увидел стоящую на краю обрыва высокую фигуру в длиннополом халате и с мечом в руке.
— Надо было продырявить остальные лодки… — проследив его взгляд, сварливо заметил Сумкин.
Эпизод 15
Беспечный рыбак
Воду Шпунтик в общем и целом не жаловал.
Кот был осведомлен о существовании воды и воспринимал ее в двух видах: когда за окном шел дождь и когда хотелось пить. В первом случае вода Шпунтику даже нравилась, но исключительно потому, что была там — за окном, а он сидел на подоконнике в теплой, сухой кухне и смотрел на падающую с неба воду через стекло.
Шпунтик не понимал и не хотел понимать, кто и зачем придумал дождь. Дождь был еще нелепее, чем недавно встреченная в лесу лягушка: совершенно бессмысленная штука, да еще и вредоносная! Попадешь под него — весь вымокнешь. Отсидишься дома, все равно пострадаешь: ну кто просит этот дождь смывать буквально отовсюду полезные запахи и важные кошачьи метки? Каждый раз приходится заново столбить территорию, чтобы не лезли всякие разные, а особенно этот Тишка, рыжий, наглый и мордатый. Тишка уже неоднократно получал по своей раскормленной морде и позорно бежал с воем, но всякий раз настырно возвращался — сразу после дождя. Так что дождь Шпунтик любил исключительно через оконное стекло. Падающие капли завораживали кота своей бесполезностью — он мог смотреть на них часами.
Во втором обличье — в виде источника питья — вода была куда понятнее и приятнее. Кот не любил испытывать жажду. Жажда его не вдохновляла. Шпунтик знал лишь один верный способ жажду побороть — пойти и попить. Хозяин же в своей человеческой наивности и несообразительности довольно долгое время жил иллюзией, будто для утоления жажды лучше всего подходит молоко, и регулярно наливал Шпунтику целое блюдце этого напитка. А Шпунтик молока терпеть не мог. Тьфу на него. Кот мог оскоромиться исключительно от отчаяния или от полной жизненной безысходности, а вот чтобы так, каждый день вместо воды, ну уж нет! Потребовалась целая вечность, чтобы внушить хозяину простую и очевидную мысль: кот утоляет жажду водой. Не молоком, не сливками, не простоквашей, не сметаной, не прочими благоглупостями, но — водой, и та непременно должна быть чистой и проточной.
Здесь, конечно, кот снова столкнулся с трудностями, но со свойственными ему стойкостью и терпением преодолел их все до одной. Основной трудностью была крайняя бестолковость хозяина. Хозяин не понимал элементарных вещей, которые ему излагали простым и понятным кошачьим языком. Хозяину не хватало воображения представить, что если кот потрудился вспрыгнуть на кухонную стойку, дойти до раковины и сесть рядом с краном, то это не просто блажь или жажда к перемене мест, а нечто совсем другое. Что кот вовсе не полюбил сидеть как идиот у закрытого крана, но ожидает, когда кто-нибудь с более приспособленными для того пальцами на лапах уже откроет этот самый кран и Шпунтик получит доступ к вожделенной свежей и проточной воде.
Еще хозяин отчего-то считал, что для того, чтобы напиться, достаточно минуты или даже меньше. Какие, право, странные представления об утолении жажды! Если ты сам торопливо хлещешь воду из стакана, то отчего так же легкомысленно должны вести себя и все прочие, в том числе вполне здравомыслящий кот? Пить надо обстоятельно, столько — сколько хочется и сколько влезет, и нет причин тут же заворачивать кран с дурацкими криками: ну что, попил? Нет, не попил. Не попил, а только начал! Это же процесс: разве можно заранее сказать, когда уже хватит. Его, видите ли, раздражает звук текущей из крана воды. Звук ему не нравится. Он говорит: это непорядок. Смешно даже. Непорядок — это когда у тебя под потолком бьется о стену жирный шмель, а когда кот обстоятельно, с перерывами лакает воду из-под крана — это как раз порядок.
Еще Шпунтик сталкивался с водой, когда хозяину приходило в голову, что кот загрязнился и его следует вымыть. Причем — целиком. Выбить эту вопиющую дурь из хозяина Шпунтику так и не удалось: после очередной помывки возмущенный кот целый день показательно вылизывался, преследуя черствого хозяина по всей квартире, не исчезая из поля его зрения ни на минуту и ни на минуту же не прекращая наводить чистоту, как это и положено, — языком. Хозяин уходил на кухню, садился там за стол и делал вид, что пьет чай. Кот тут же устраивался перед ним и демонстративно задирал заднюю лапу. Хозяин бежал от кота в кабинет, там плюхался на диван и отгораживался от Шпунтика книжкой — делал вид, что читает, но кот вспрыгивал ему на грудь, отодвигал книжку мордой и начинал старательно лизать переднюю лапу. И так далее. В конце дня Шпунтик сдался — устал, а кроме того сделался настолько чистый, что самому стало противно. Хозяин же так ничего и не понял и по-прежнему раз в пару месяцев, воскликнув «ой, какой ты у меня грязный!», тащил кота в ванную, где поливал из душа и мылил дегтярным мылом. Шпунтик смирился и теперь принимал водные процедуры стоически: не возмущался, не дергался, не пытался удрать. Что взять с неразумного человека? Пусть порадуется, если ему приятно.
