Николай Советов - В изгибе развития
— Запасной выход открыт, — сказал Ник Лов, обращаясь к Сему. И, показывая на комбинезон, спросил: — Смотри, что я нашёл, как ты думаешь, с этим номером можно ходить?
— А где же его хозяин? — испуганно спросил в ответ Сем и, догадываясь, добавил, показал пальцем вверх: — Там?
— Да, — печально ответил Ник Лов. — Хозяин остался там. — И, помолчав секунду, спросил снова: — Так можно ходить с этим номером?
— Я уже давно не видел номеров с единицей в начале, поёживаясь, ответил Сем.
— И всё-таки мне придётся надеть этот комбинезон. В жёлтом меня схватят, как только будет объявлена тревога. А она должна начаться вот-вот. Времени сейчас сколько?
— Я вышел в шесть и дошел сюда за пять минут, — отозвался Сем. — Так что сейчас, вероятно, около половины седьмого.
— Во сколько открываются?.. — Ник Лов запнулся и спросил; — Как называются места, где можно постричься и побриться?
Во времена Ник Лова на корабле не было парикмахерской, так что это название могло быть не знакомо нынешнему населению Они могли придумать новое. Сем удивлённо взглянул на Ник Лова.
— Брадобрейня, ответил он и тут же, спохватившись, предупредил: — Но тебе нельзя идти туда. Брадобрей сейчас же расскажет половине сектора, что у него брился жёлтый. А если ты пойдёшь в синем комбинезоне, то он не упустит твоего номера. Но я подумал об этом и принёс тебе свою бритвенную машинку, она досталась мне от отца, который сделал её сам. — В словах Сема прозвучала некоторая гордость, он протянул Ник Лову устройство с двумя ручками. Быстро сжимая эти ручки, Сем показал, как между ними ходят, чиркая друг по другу, сетчатые ножи. Ник Лов обрадовано взял машинку. Мучительная проблема, как побриться, отпала.
Начав сначала неловко, но затем приспособившись бриться ручной бритвой и морщась от боли, причиняемой ею, Ник Лов продолжал расспросы Сема, немного удивляясь тому, как тот терпелив и ничего не расспрашивает.
— Сем, где ты работаешь и во сколько тебе надо быть там?
— В слесарном цехе. Мы делаем заклёпки, болты, гайки. На работу мне к девяти.
— Хорошо, Сем. Теперь слушай меня. Ты очень помог мне. Очень! И когда ты узнаешь всё, ты поймёшь, что помог не только мне, но и многим, всему населению этажей, своей жене, своему будущему ребёнку. — Ник Лов мягко пожал руку Сема и сказал: — Ты молодец, Сем. Я рассчитываю на твою помощь, ибо мне пока больше не на кого рассчитывать. И вот что мне надо.
Ник Лов, не прекращая бриться, чтобы не терять времени, подвёл Сема к углу кабины, где ещё не был стёрт ногами толстый слой пыли, и пальцем нарисовал схему крюка, который помог бы ему взбираться по шахте.
— Три таких штуки нужно сделать из прутка толщиною в палец. Замерь размеры пядью руки и запомни.
Сем внимательно смотрел на то, что изображал чертёж на полу, а Ник Лов торопил его с ответом:
— Так можно такое сделать?
— Сделать это нетрудно, — задумчиво ответил Сем. — Но нужен материал и нужно, чтобы мастер не задавал вопросов. Вот если бы за это заплатить.
— Прекрасно, — отозвался Ник Лов и сунул руку в карман своего жёлтого комбинезона.
— Хватит? — спросил он, протягивая Сему четыре шестигранные пластинки.
Глаза Сема изумлённо открылись.
— Ого! — воскликнул он. — Шестьсот сорок вачей.
Это за день не всегда заработаешь. Довольно и полквача. А эти вачи, — Сем отложил три монетки, сто и две по двадцать, — возьми назад. Ведь тебе же нужно что-то есть.
— Сколько раз я смогу поесть на это? — спросил Ник Лов, потряхивая в руке бронзовыми пластинками, которые мелодично звякнули в его ладони.
— Смотря как и где. В обычной столовой — один раз позавтракать и один пообедать. Особенно не наешься, но ничего. А вот если пойдешь в урзал, где продают урзу и веселятся, да ещё вдвоем, то… — Сем развёл руками, показывая, как безнадёжно идти с такой суммой в те шикарные, по его мнению, заведения.
— Я туда не пойду. И надеюсь, что больше одного-двух раз мне есть не понадобиться.
Ник Лов закончил бритьё и начал снимать свой жёлтый комбинезон, чтобы надеть синий.
— Пока нет тревоги, надо пойти поесть, — сказал он Сему. — Ты поможешь мне, где это можно сделать побыстрее, но, как только выйдем отсюда, ты ко мне не подходи и со мной не разговаривай. Кстати, соседней лестницей пользуется? — спросил он Сема.
— Да. Поэтому выходить надо осторожно, хотя сейчас ещё и очень рано, — ответил тот.
Ник Лов приоткрыл дверь лифта, огляделся и, видя, что всё спокойно, и удивляясь этому, вышел. За ним вышел и Сем. Накидывая петлю пломбы, Ник Лоз сказал:
— Дай мне ключ.
Сем беспрекословно протянул ему ключ. Ник Лов запер дверь лифта и положил ключ в карман.
— Так вот, если ты кого-нибудь пошлёшь вместо себя, пожалуйста, проверь, чтобы посланец был надёжен. И пусть не несёт крюки открыто.
— У нас никто ничего открыто не делает, — грустно ответил ему Сем.
Ник Лов сочувственно пожал ему локоть, на время торопило, и оба быстро, друг за другом, пошли к главному коридору. Первым шёл Сем. За ним, с интервалом шесть-семь метров, Ник Лов. Поведя плечами, он почувствовал, что и этот комбинезон ему слегка маловат. Наклонив голову, чтобы оглядеть себя, Ник Лов вдруг изумлённо расширил глаза и, чтобы проверить блеснувшую загадку, поднёс рукав своего комбинезона ближе к лицу. Сомнений не было — комбинезон был клееный! Такой же клееный, как и тот, который Ник Лов надел в своей кабине.
«Клееные сто лет как кончились! — вспомнил Ник Лов слова Аберамона на суде. — Так откуда же взялся этот? Судя по номеру, упавший жил не более чем двадцать-тридцать лет назад. Почему он 6ыл в клееном комбинезоне?»
Стремясь проверить свою догадку, Ник Лов на ходу стал обшаривать карманы комбинезона. В двух боковых не было ничего, кроме трёх переложенных туда Ник Ловом монеток. Ничего не было и в двух нагрудных карманах. Ник Лов вспомнил ещё про задний карман, однако, увидел, что они уже идут главным коридором, прекратил поиски.
Сем задержался около одной из дверей, которая была входом в столовую. Запах пищи напомнил Ник Лову, что он голоден.
На секунду остановившись, Ник Лов мысленно вспомнил весь путь от лифта: прямо, направо, опять прямо. Затем, взглядом простившись с Семом, вошёл в помещение столовой.
За столом сидели несколько мужчин и женщин в синем, которые сосредоточенно что-то ели, не обратив на вошедшего никакого внимания.
«Столовая, конечно, только для синих работников, — подумал Ник Лов, окидывая взглядом присутствующих. — Все в синем».
И это однообразие в одежде показалось Ник Лову удручающим. Население корабля ограблено даже в таких мелочах, как возможность по своему усмотрению одеться. Конечно, модниц и модников во времена Ник Лова на корабле тоже не было, одежда была строга и подчинялась духу целесообразности. Но он вспомнил, с каким весельем и выдумкой мужчины подбирали, а женщины, с помощью автоматов, клеили себе костюмы для праздничных балов, которые устраивались на корабле. И особенно балов новогодних, которые справлялись по астрономическому отсчёту бортового времени.
