Ким Робинсон - Дикий берег
Стив спросил как бы между прочим:
– Пойдешь сегодня рыбачить?
– Вряд ли. Руки еле шевелятся. Сегодня от меня проку мало.
– Ладно, мне скоро пора уходить. – Стив нахмурился. – Пока расскажи мне еще про мэра.
Мы некоторое время говорили про мою поездку. Отец вышел в сад послушать. Потом Стив ушел, а я до конца дня то дремал, то гулял по огороду. Ночью снова спал без просыпу. На следующий день Стив зашел, чтобы вместе идти на берег. Рыбаки, вытаскивавшие лодки, бросили работу и засыпали меня вопросами. Показался Джон, все сделали вид, что работают, и молчали, пока он не прошел мимо. Наконец лодки все же спустили на воду, и тут стало не до разговоров – надо было провести их через прибой. Все удивлялись, как я переплыл через такой, да еще ночью. По правде сказать, я и сам дивился. Мне даже снова стало страшно, хоть я и старался не подавать виду.
Далеко к югу извилистая белая полоса набегала на берег, ударяла, обрушивалась белым гребнем – стихийная мощь в чистом виде. Мне повезло, что я жив, жутко повезло. Я сглотнул, стараясь унять сердцебиение, и сжал руки, чтобы не дрожали.
Рафаэль желал знать про японцев как можно больше, так что, пока закидывали сети, я говорил, а он спрашивал. Это было здорово. Джон подплыл в своей лодке, велел Стиву садиться в двойку и половить удочкой, а мне – оставаться при сетях. Стив пересел и погреб к югу, завистливо обернувшись через плечо.
Начался лов. Лодки сильно качало, брызги сверкали на солнце, зеленые холмы на горизонте вздымались и падали. Мы забросили сети (ох и больно это было – с моими-то руками), прошли с ними крут и вытащили, полные рыбы. Я греб, вытаскивал сети, оглушал рыбин, говорил, растирал руки и, вновь оглядывая с моря знакомые холмы, понимал, что приключения мои кончились. Несмотря ни на что, мне было жалко.
Когда лов закончился и лодки втащили на берег, мы со Стивом обнаружили, что вся компания нас ждет. Кэтрин крепко обняла меня, Дел, Габби и Мандо хлопали по больной спине, охали и ахали, какой я исцарапанный. Кристин и Ребл подошли к нам от хлебных печей, и все потребовали, чтобы я рассказал свою историю. Я сел и стал рассказывать, запинаясь от волнения и вставляя длинные «во-о-от».
Я рассказывал эту историю в третий раз за три дня, и некоторые фразы, которые в прошлые разы показались мне удачными, я сохранял. Но и Николен выслушивал ее в третий раз. По его напряженному рту, по тому, как он смотрит на верхушки деревьев, я видел, что ему порядком надоело. Он узнавал все мои фразы, и это замедляло рассказ. Я старался описывать по-иному, но и это не сильно меняло дело. Я поймал себя на том, что комкаю события. Габ и Дел лезли с расспросами, хотели знать все в подробностях. Я отвечал и видел, что Стив слушает, хотя по-прежнему глядит на деревья. Мне казалось, что я хвастаюсь, хотя всего лишь рассказывал, как было. Кэтрин заплетала свои непослушные волосы и подбадривала меня восклицаниями; она видела, что происходит, и раз я поймал ее укоризненный взгляд, предназначавшийся Стиву. Мы опять заговорили про Сан-Диего, и я рассказал про Ла-Холью, поскольку Стив еще про нее не слышал. Описал разрушенный университет, место, где печатают книги. Углы губ у Стива разжались, он повернулся ко мне.
– …он показал нам всю мастерскую и подарил Тому две книги, одну чистую, чтобы в ней писать, и другую, которую они сами отпечатали… – Я помедлил, чтобы усилить впечатление. – «Кругосветное путешествие американца».
– Что это? – спросил Стив. – Книга?
– «Кругосветное путешествие американца», – повторил Мандо, смакуя слова. Глаза у него были круглые. Я рассказал все, что знаю.
– Этот тип отплыл на Каталину, а потом обогнул земной шар и вернулся в Сан-Диего.
– Как? – спросил Стив.
– Не знаю. Об этом и книга, а я еще не читал. Не успел.
Стив сказал:
– Почему ты не говорил мне раньше?
Я пожал плечами.
– Как ты думаешь, Том уже дочитал? – спросил Мандо.
– Очень может быть. Он быстро читает. Все кивнули.
– Быстрее всех моих знакомых, – объявил Мандо. Николен встал:
– Генри, про то, как ты плыл, я уже знаю, так уж извини, а я пойду, попытаюсь вырвать у старика книгу для всех нас.
– Стивен, – рассердилась Кэтрин, но я перебил ее.
– Конечно, Стив.
– Я должен прочесть эту книгу. Если я ее добуду, мы сможет утром почитать вместе.
– К тому времени ты ее проглотишь, – сказал Габби.
– Стив, – снова сказала Кэтрин, но он уже встал и, не оборачиваясь, отмахнулся от нее рукой.
Мы все сидели и смотрели, как он бежит по автостраде. Я продолжил рассказ, но, хотя Стив сбивал меня со стиля, после его ухода половина удовольствия пропала.
Когда я закончил, уже смеркалось. Габби и Дел ушли, за ними Кристин и Мандо. На автостраде Мандо взял Кристин за руку. Я поднял брови, Кэтрин рассмеялась:
– Тут тоже кое-что происходит.
– Наверно, это у них началось, пока меня не было.
– По-моему, раньше, но теперь они осмелели.
– А еще что-нибудь произошло? Она помотала головой.
– А как Стив?
– Ну, не очень… Ему было завидно, что вы с Томом ушли. И с Джоном у них нелады. Они…
– Знаю.
– Я надеялась, что вы вернетесь и он успокоится.
– Может, и успокоится.
Она покачала головой, и я понял, что она права.
– Эти из Сан-Диего, они ведь еще вернутся? И книга. Не знаю, что с ним будет, когда он ее прочтет.
Она выглядела испуганной, и это меня удивило. Не помню, чтобы Кэтрин чего-то боялась.
– Всего лишь книга, – сказал я неуверенно. Она покачала головой и взглянула на меня в упор:
– Кончится тем, что он захочет повидать этот чертов мир. Я знаю.
– Не думаю, что он сможет.
– С меня довольно и желания.
Она выглядела совсем убитой, и мне захотелось спросить, как у них со Стивом дела. Ясно было, что тут замешана не одна книга. Однако я мялся. Это было не моего ума дело, как бы близко я их ни знал и как бы мне ни было любопытно.
– Пора по домам, – сказала она.
Солнце садилось за холмы. Я дошел с ней до тропинки, глядя на ее спину и на развевающиеся волосы. За мостом она обняла меня за плечи и больно ущипнула.
– Я рада, что ты не утонул.
– Я тоже.
Она рассмеялась и пошла прочь. Снова мне захотелось узнать, что там у них со Стивом – о чем они говорят и все такое. Так всегда: сильнее всего хочется знать о том, чего не знаешь. Даже если бы он или она хотели мне рассказать, они бы не смогли – и некогда было бы, и просто нечестно.
Вечером Николен вернулся злой как черт.
– Не дает он мне книгу! Представляешь? Велел приходить завтра.
– По крайней мере он даст ее нам прочесть.
– Попробовал бы не дать! Я бы силой отнял! Я не успокоюсь, пока не прочту, а ты?
