Дмитрий Янковский - Эпицентр удачи
И снова мое чутье подало мне странный сигнал в виде промелькнувшей мысли: «А не много ли чести – тратить столько усилий и средств на двух сталкеров?» Ну ладно, вопрос престижа, я понимаю. Мы учинили бандитам небольшой разгром, а они в отместку посчитали делом чести нас уничтожить. Вполне в рамках их мотиваций. Но не в том случае, если наше уничтожение обойдется им дороже нашего первого вторжения! А счет наверняка уже идет именно таким образом. До проникновения в подземелья лаборатории мы с Артемом уничтожили около двадцати бандитов. Теперь же в операции против нас они, еще нас не видя, уже потеряли не меньше двух человек на первой растяжке и не меньше четырех на второй. Это уже четверть от первоначальных потерь.
И тут же новая мысль ударила меня, как хлыстом. Зачем бандитам вообще спускаться вниз? Имея газовый резак, куда проще и дешевле было бы не резать дверь, а наоборот – заварить нас наглухо, и мы сами бы окочурились тут с голоду через недельку. И престиж был бы соблюден, и потерь удалось бы избежать. Еще и на заваренной двери написать: «Так будет с каждым!» Но они так не поступили. И трактовать это, на мой взгляд, можно было только одним образом: ими движет не стремление отомстить, а что-то другое. Например, желание взять нас живыми или хотя бы добраться до наших трупов. А раз так, то необходимо разгадать причину их действий. От цены вопроса во многом зависела наша дальнейшая судьба, поскольку, только поняв мотивации нападающей стороны, можно было прикинуть, на что она готова в плане усилий и средств по претворению своего плана в жизнь.
Я всерьез задумался, но никакого ответа в голову не приходило. Нет, не то чтобы совсем не приходило. Даже, напротив, ответ возник раньше, чем я начал анализировать происходящее. Но... Нет, нельзя сказать, что он был невероятным. Скорее он настолько подтверждал многие из моих подозрений, что я невольно ужаснулся, мысленно сжался и выкинул все мысли из головы. На фиг! Если продолжать думать в том же направлении, то можно надумать такого, что впору самому застрелиться, а не ждать, когда до этого дойдут руки у бандитов. Но все же я собрал волю в кулак и додумал цепочку мыслей до конца. А складывалась она следующим образом: сомнительно, чтобы бандитам настолько нужен был я, а значит, из нас двоих им нужен, скорее всего, Артем, но я не знал, какую ценность он мог представлять для них, выходит, я не знаю о нем чего-то важного, он что-то от меня скрыл и скрывает, и половина его россказней, если не все, могут оказаться легендами, придуманными для простачка-сталкера, а на самом деле он меня просто использует в какой-то непонятной мне, а значит, скорее всего, совершенно невыгодной мне афере, и, может, он вообще не ученый, потому что с какой стати ученому бродить по Зоне в свитере, да и трусоваты ученые, и любой ученый, представься ему такая возможность, сразу запросил бы помощь военных, а не отлынивал бы от этого, и с чего я взял, что он ученый? Потому что бандиты о нем так говорили? И с чего я взял, что мы идем добывать чудо-артефакт стоимостью в миллион долларов?..
Эта цепочка мыслей окончательно меня деморализовала. Я ощутил себя крысой в норе, которую обложили со всех сторон, а второй выход из норы заперт. И стало мне так жалко себя, что я чуть не заплакал. Ну, надо же было так лохануться! А все жадность! Проще всего развести именно жадного человека. Пообещай ему миллион, и он отдаст последнее в надежде его получить. Все лохотронщики, все строители финансовых пирамид пользовались именно этим принципом. И все жертвы их – люди жадные, польстившиеся на легкий выигрыш или на запредельно выгодный процент. И ведь я это знал! А сам влип, как голодная муха в повидло. И жизнь моя с этой минуты будет стоить меньше самого дешевого лотерейного билета.
Была бы возможность, я бы прямо сейчас послал Артема в задницу, забрал бы у него купленное снаряжение и занялся бы своими делами – сбором артефактов и сбытом их торговцу. Ну и другими мелкими приработками. Но такой возможности не было – впереди бандиты, позади бронированная дверь. Хотя...
В голову мне пришла новая мысль. Более продуктивная, чем немедленная попытка вывести напарника на чистую воду. Зачем? Ведь сам Артем собирался извлечь пользу из нашей экспедиции. И пользу немалую, судя по той целеустремленности, с которой он стремился вперед, несмотря на все опасности и трудности. Мне следует узнать его тайну, понять, чего он хочет на самом деле, а уж потом разбираться. И, скорее всего, в этой афере найдется выгода и для меня. По крайней мере, узнав тайну Артема, я смогу прищемить ему хвост и взыскать честную плату за свои усилия.
Решив остановиться на этом варианте, я почти успокоился. Обида и жалость к себе ушли, зато осталась отменная боевая злость.
Через несколько минут в зоне видимости показались первые противники. Они и опомниться не успели, как мы встретили их снайперским огнем из двух стволов. Били в голову, на дистанции в пятьдесят метров, не оставляя себе права на промах. Бандиты двигались достаточно плотным строем, поэтому мы с ходу уложили человек пять, прежде чем они поняли, что нарвались на хорошо поставленную оборону. Они отпрянули и залегли, ведя беглый огонь, но пули, долетавшие до нас, лишь звонко щелкали в металлические конструкции баррикады. Сообразив, что к чему, противник принялся спешно сооружать укрепления, но их надо было ставить на разумной дистанции, иначе и по нам огонь вести не получится. Так что бандюки катали бочки и таскали ящики в сетках наших прицелов, ежесекундно теряя одного бойца за другим.
Честно говоря, я думал – отступят. Поймут, что у нас слишком выгодная позиция для обороны, и отступят. Будут брать измором и осадой. Но уже минут через пять стало ясно – никто не собирается отступать. Бандиты укреплялись и готовили плацдарм для массированного штурмового прорыва. Не жалея сил, боеприпасов и живой силы. Это было поразительно. Ну какую ценность могут представлять для них два сталкера? Артем? Но сколько же тогда должна стоить его тайна, если за нее готовы платить такую цену? Миллион? Или больше?
От этих мыслей моя меткость только улучшилась. Артем же и вовсе бил спокойно, ритмично, не тратя понапрасну ни одной пули. Поэтому, когда опустел магазин его тридцатизарядки, можно было уверенно сказать, что мы проредили ряды бандитов минимум на тридцать бойцов. Но поскольку и я не попусту потратил пятнадцать зарядов, то потери противника были много больше.
Вскоре бандюки сообразили, что стрелковой тактикой нас не взять, выдвинули вперед обладателей автоматов с подствольниками и начали бить гранатами. Были бы наши баррикады чуточку ближе, нам бы пришлось несладко, но на пятьдесят метров граната из подствольника летит по очень крутой параболической траектории, поскольку скорость у нее дозвуковая. И получалось, что верхняя часть этой параболы лежала выше, чем потолок коридора. Пущенные точно по прицелу гранаты попадали в потолок примерно в тридцати метрах от нас, их взрывы могли нанести урон только самим бандитам. Тогда бандиты начали стрелять гораздо более настильно, но теперь гранаты, пролетая под самым потолком, не набирали нужную высоту траектории и падали с недолетом до нас метров в двадцать.
