Нил Гейман - Задверье
– Что? – спросил улыбающийся мистер Круп. – Никакого господина «Я такой ловкий всезнайка» – маркиза? Никакой там «Разве я вам не говорила? Она! Наверх подняться я не могу!» – Охотника? – Он помедлил для большего эффекта. Было в мистере Крупе что-то от испортившейся ветчины. – Ну надо же, меня пора покрасить серым и назвать злым волком, ведь передо мной две заблудшие овечки. Совсем одни. А на дворе ночь.
– И меня тоже можно называть волком, мистер Круп, – услужливо сказал мистер Вандермар.
Мистер Круп сполз со своего постамента.
– Позвольте шепнуть вам один совет в ваши мохнатые ушки, милые ягнятки, – сказал он.
Ричард огляделся по сторонам. Должно же быть какое-то укрытие, куда они могли бы сбежать. Он потихоньку взял д'Верь за руку и снова в отчаянии огляделся.
– Ну что вы! Прошу вас, не надо. Оставайтесь на месте, – продолжал мистер Круп. – Вы нам тут так нравитесь. И мы совсем не хотим причинять вам боль.
– Нет хотим, – возразил мистер Вандермар.
– Если вдуматься в ваши слова, мистер Вандермар, пожалуй, вы правы. Мы хотим причинить боль вам обоим. Очень хотим и очень много боли. Но в настоящий момент мы тут не за этим. Мы пришли, чтобы привнести в игру изюминку. Понимаете, когда все становится простым и скучным, мы с партнером теряем терпение и – сколь бы трудно ни было вам в это поверить – наше солнечное и миролюбивое настроение.
Демонстрируя свое солнечное и миролюбивое настроение, мистер Вандермар оскалил зубы. Это было, без сомнения, самое ужасное, что когда-либо видел Ричард.
– Оставьте нас в покое. – Голос д'Вери прозвучал ясно и твердо.
Ричард сжал ее руку: если она может быть храброй, сумеет и он.
– Если хотите причинить вред ей, – сказал он, – сначала вам придется убить меня.
Эти его слова как будто от души порадовали мистера Вандермара.
– Ладно, – улыбнулся он. – Большое спасибо.
– И тебе тоже мы сделаем больно, – сказал мистер Круп.
– Но попозже, – добавил мистер Вандермар.
– Понимаете, – взялся объяснять мистер Круп тоном, похожим на прогорклое масло, – в настоящий момент мы здесь, чтобы терзать вас, так сказать, морально.
Голос мистера Вандермара прозвучал как ночной ветер, веющий над пустыней костей.
– Заставить вас помучиться. Испортить вам день.
Мистер Круп присел у постамента мистера Вандермара.
– Сегодня вы были на Эрловом дворе, – сказал он тоном, который (как предположил Ричард) любовно считал легким и светским.
– И что с того? – спросила д'Верь. Она понемногу пятилась от обоих головорезов.
Мистер Круп улыбнулся.
– Как мы это узнали? Как мы узнали, где найти вас сейчас?
– В любой момент можем до вас добраться, – прошептал мистер Вандермар.
– Тебя продали, божья коровка, – сказал мистер Круп, обращаясь к д'Вери и, как сообразил Ричард, только к ней одной. – В твое гнездышко затесался предатель. Кукушонок!
– Бегом! – крикнула она. Развернулась и побежала. Ричард побежал тоже – к двери в дальней стене залы со старым хламом. От прикосновения д'Вери дверь распахнулась.
– Пожелайте им доброго пути, мистер Вандермар, – произнес у них за спиной голос мистера Крупа.
– Прощайте, – сказал мистер Вандермар.
– Нет-нет, не так, – поправил его мистер Круп. – Au revoir[14].
Тут он издал такой звук – «кук-ку, кук-ку, кук-ку», – какой могла бы издать кукушка, будь она пяти с половиной футов росту и питай она слабость к человечине, а мистер Вандермар, оставшись верным своей природе, запрокинул вытянутую узкую голову и завыл по-волчьи – призрачно, зверино и безумно.
Над ними раскинулось ночное небо, они бежали по мостовой Рассел-стрит в Блумсбери. Ричарду казалось, что его сердце вот-вот пробьет себе дорогу через грудную клетку. Мимо проехала большая черная машина. За высокой выкрашенной черным оградой маячил Британский музей. Скрытые прожектора ярким светом заливали высокое белое викторианское здание, огромные колонны по фасаду, ступени, ведущие к главному входу. Это было хранилище мириада сокровищ со всего света, награбленных, найденных и переданных в дар более чем за сто лет.
Они подошли к боковой калитке. Схватившись за нее обеими руками, д'Верь всем весом на нее навалилась. Ничего не произошло.
– Разве ты не можешь ее открыть? – удивился Ричард.
– А что я, по-твоему, пытаюсь сделать? – огрызнулась она.
В нескольких сотнях футов правее у главных ворот выстроилась очередь машин. Выходившие из них пары в вечерних туалетах устремлялись по подъездной дорожке к музею.
– Вон туда, – указал направо Ричард. – Через главные ворота.
Кивнув, д'Верь оглянулась через плечо.
– Те двое как будто за нами не гонятся, – пробормотала она и первой поспешила к главным воротам.
– С тобой все в порядке? – спросил Ричард. – Что случилось?
Но девушка как будто еще глубже скрылась в складках объемистой кожаной куртки. Лицо у нее осунулось еще более обычного, хотя такого, казалось, и быть-то не могло, под глазами проступили черные круги.
– Я устала, – бесстрастно сказала она. – Слишком много сегодня открыла дверей. Всякий раз это забирает частицу меня. Мне нужно немного времени, чтобы оправиться. Вот съем что-нибудь, и все будет хорошо.
Охранник у главных ворот придирчиво рассматривал тисненые приглашения, которые приходилось представлять каждому чисто выбритому мужчине в смокинге и каждой благоухающей духами даме в вечернем платье, после чего ставил галочки против имен в своем списке и лишь затем позволял проходить. Стоящий рядом с ним полицейский в форме бесстрастно надзирал за приглашенными. Ричард и д'Верь прошли в ворота, но никто не удостоил их и взглядом. На каменной лестнице, ведущей ко входу в музей, выстроилась вторая очередь, и Ричард с д'Верью пристроились в ее хвост. Седовласый господин в сопровождении дамы, кутавшейся в норковую шубу, стали сразу за ними. В голову Ричарду пришла неожиданная мысль.
– Они нас могут видеть? – спросил он. Д'Верь повернулась к джентльмену.
– Эй? – окликнула она, уставившись прямо ему в лицо. Джентльмен с недоумением оглянулся по сторонам, будто не понял, что именно привлекло его внимание. Потом он заметил стоящую прямо перед ним д'Верь.
– Здравствуйте?.. – неуверенно сказал он.
– Я д'Верь, – представилась девушка. – А это Ричард.
– О… – протянул джентльмен, порылся во внутреннем кармане, достал портсигар и тут же о них забыл.
– Ну вот, видишь? – сказала д'Верь.
– Кажется, да, – ответил Ричард.
Некоторое время, пока очередь медленно продвигалась к единственной открытой двери, они молчали. Д'Верь, развернув, снова проглядела свиток, словно хотела в чем-то удостовериться. Потом Ричард вдруг сказал:
