Аллен Стил - Итерации Иерихона
Еще одно долгое молчание, и ответ:
— Ты знаешь, ты прав. Я позвоню Оркину, может быть, он кого-нибудь пришлет.
Бейли понял намек. Тараканы на чердаке — читай жучки в офисе. Если нас кто-то подслушивал, он наверняка поймет, о чем была речь, но надо было предупредить Перла, пока он не стал куда-нибудь звонить или закладывать что-нибудь существенное в офисные компьютеры.
Единственное недопонимание — он считал, что я говорю о федералах и копах; я же не был так уверен, что нас подслушивают только полиция и ВЧР. Кто-то посторонний смог проникнуть в закрытый шифрованной защитой Джокер, кто-то занялся этим спиритизмом с подделанным изображением Джейми. Пока я не имел ни единой догадки, кто это такие, я не хотел больше давать им ни одного шанса.
— Отлично, — ответил я. — Доберусь, как только смогу.
Я отключил трубку, откинул одеяло и свесил ноги с кушетки. На кофе и рулеты нет времени, надо быстро одеваться и уматывать. Я потянулся к штанам, валявшимся там, где я их скинул, когда раздался знакомый скрип ступенек.
Я глянул вверх. Марианна сидела на площадке, на ней был халат, волосы замотаны в мокрое полотенце. Не знаю, сколько она там пробыла и что из моего разговора слышала.
— Эй, — спросил я, — ты чего там делаешь?
Дурацкий вопрос, и она даже не стала отвечать. Мари смотрела на меня, взявшись рукой за подбородок:
— Тебе надо в Даунтаун?
Я поколебался, потом кивнул. Путь до ближайшей станции Метролинка был не близок, а у меня, хоть я с вечера и обещал утром вызвать такси, денег на проезд до Суларда не было, и она это знала.
Она на секунду прикрыла глаза:
— А еще тебе нужны деньги, верно?
— Слушай, я не просил…
— Я тебе могу дать пятьдесят долларов. — Она не обратила внимания на мой полупротест. — А если ты подождешь, пока я оденусь, я тебя доставлю в газету через полчаса. О'кей?
Я снова кивнул. Мы посмотрели друг на друга, и вспомнили совместно прожитое. Как съехались в одну квартиру. Сгоревшие завтраки, забытые обеды. Белье на полу, неоплаченные счета. Две-три потерянные работы, приступы утренней тошноты — предвестие появления ребенка, которого ни она, ни я не хотели заводить, но все же решили сохранить. Помолвка и свадьба. Смерть и разлад. Разъезд, ждущий оформления в виде развода.
В одном старом телевизионном коммерсе была строчка, бесившая феминисток: «Жена? Я думаю держать ее дома». Мари могла написать в ответ: «Муж? Я думаю выгнать его к чертям».
— Ага, — сказал я. — Было бы классно.
Марианна встала, автоматически придерживая халат, и я не увидел ее бедер.
— Отлично, — сказала она. — Если это поможет от тебя избавиться, я буду просто счастлива.
— Мари…
— Во что бы ты ни влип, — перебила Марианна, — я надеюсь, ты из этого выберешься… но меня от всего этого уволь. С меня хватит.
Она взбежала по лестнице и хлопнула дверью.
Марианна высадила меня напротив редакции, и я был рад избавиться от нее почти так же, как она от меня.
По дороге мы молчали, только бубнил утренние новости автомобильный приемник. Войска армии США продолжают перебрасываться к границе Орегона, пока Каскадия продолжает предъявлять претензии Белому дому; экипаж «Эндевура» успешно сблизился со спутником «Сентинел-1» и произвел пристыковку к противоракетному спутнику последнего модуля. У дома некой леди из Атланты собираются толпы народу: дама объявила, что ей явилось лицо Иисуса на дне кастрюли.
О Господи. Я бы предпочел сейчас быть в Бирмингеме, в Сиэтле, на орбите — только не в Сент-Луисе.
В редакции, когда я вошел, все уставились на меня, но никто не сказал ни слова, пока я шел прямо в кабинет Бейли. Перл, что неудивительно, уже снял кожух со своей ИБМ и тыкал внутрь световым пером: назвать его параноиком было бы очень мягко.
— Закрой дверь и сядь, — сказал он, не отрываясь от своего дела. — Нам есть много о чем поговорить.
Я закрыл дверь, нашел стул, не заваленный гранками и верстками. Бейли продолжал тыкать пером в платы и микросхемы, пока не удовлетворился результатом своей работы. Потом он надвинул кожух на компьютер и на вращающемся стуле обернулся ко мне.
— Послушай, Эрл, — начал я. — Ты меня прости, что…
— Ты знаешь, что это? — Он поднял большой плоский футляр, лежащий на столе поверх его обычных бумаг. К футляру была подключена пара головных телефонов, а сбоку рукоятки и цифровые измерительные приборы. К длинному заостренному жезлу вела тонкая проволочная спираль. — Знаешь, конечно, потому что должен был понимать, что я с тобой разговариваю в его присутствии.
— Детектор электронного наблюдения, — сказал я. — Ты мне его показывал однажды, помнишь?
— Именно он. Мистер Оркин собственной персоной. Он может проверить все приборы нашего офиса и отловить любой возможный АМ- или УКВ-сигнал. Жучки, паразитные контуры, ловушки на факсах и модемах — все, что можно придумать, этот хмырь умеет вынюхивать. Обошелся мне в три косых, но он, я считаю, своих денег стоил. Считай, что это оплата дополнительной страховки — так я всегда говорю.
Он аккуратно положил прибор на стол.
— Если ты хотел меня напугать до судорог, тебе это удалось. Как только мы с тобой поговорили, я заставил всех прекратить работу, и мы с Джахом проехались по этому помещению. Включили каждый компьютер, каждую лампочку, проверили все телефоны, все факсы — ничего не оставили нетронутым, даже твою комнату наверху и лабораторию в подвале. Джах по моей команде прошелся с антивирусными тестами даже по всем ПТ — по крайней мере по тем, что федералы вчера не свистнули из твоей комнаты. Знаешь, что нашли?
Он поднял правую руку, сложив колечком большой и указательный пальцы:
— Nada. Zero. Ни хрена. Даже проводок нигде не болтается. Одно из двух: либо федералы придумали что-то сверххитрое, либо ты — чудо анатомии: человек, умеющий разговаривать по телефону, засунув голову в собственную задницу.
Всю эту филиппику я проглотил молча. Ему нужно было разрядиться, и я подвернулся под руку. Закончив свою речь, он сложил руки на пузе и поглядел на меня в упор. Затем, с шумом выдохнув воздух, потер пальцами веки.
— Единственно, почему я не выкинул тебя сразу на улицу, — очень спокойно сказал он, — потому что ты явно напал на какой-то след. Во всяком случае, Джон шел по следу, потому-то какой-то гад не пожалел времени и сил на его убийство. И я так думаю, что ты в это дело встрял, поскольку твою дверь вчера вечером вышибли и поскольку федералы уперли все, что втыкается в розетку. И я, значит, остался с толковым репортером, которого убили, и с бестолковым репортером, который даже не знает, как позвонить редактору, когда на него накатывают бочку дерьма…
