Константин Мзареулов - Экстремальные услуги
- Вы нашли трупы хозяев базы? - спрашиваю я, чувствуя, как меня охватывает азарт, - Хотя бы скелеты?
Увы, отвечают мне, хозяева исчезли без следа. Наверное, успели эвакуироваться. Я интересуюсь, почему они не изучают артефакты на месте. Археологи дружно жалуются на хреновое финансирование. Стюарт мрачным тоном сообщает, что из-за скупости спонсоров в экспедиции нет даже приличной физико-химической лаборатории.
- Ну, за этим дело не станет, - со смехом говорю я. - Только не забудьте упомянуть меня в итоговой статье.
Вся экспедиция в полном составе готова бежать на "Паровоз", однако Дик, проявив неожиданную твердость характера, приказывает подчиненным вернуться к исполнению обязанностей. Он сам идет со мной, не доверяя никому из своих сотрудников даже переноску находок.
По дороге мы очень мило болтаем о своих планетах. Уже на корабле, пока я готовлю прибор, профессора вдруг потянуло на откровенность.
- Надоел мне Аквилон, - признается Дик Стюарт. - Совсем житья не стало,
- Политический террор?
- Если бы... - Он сокрушенно покачивает головой. - Лет двадцать назад новая власть завела новые порядки. Выслуживаются перед орионцами, решили стать святее Конклава Святейших. Представляете - тотальное пуританство! Большинство развлечений под запретом, внебрачные связи - туда же. До чего дошли - научные труды подвергают цензуре на предмет противоречия Заветным Книгам. А за супружескую измену и другие нарушения Двадцати Заповедей вообще можно загреметь на каторгу.
Забавная все-таки жизнь на периферийных мирах. Вот так окажешься в диком захолустье, узнаешь об идиотских местных обычаях и быстренько улетишь восвояси, чтобы никогда больше не слышать ни про планету Аквилон, ни про ее законы.
Неожиданно Стюарт признается, что хотел бы эмигрировать в более цивилизованное государство. Археолога интересует, может ли какой-нибудь имперский научный центр или университет взять на работу специалиста по Восьмицарствию. Я советую ему разослать через Инфосеть резюме своих работ.
- Специалисты всегда нужны, - говорю я. - Тем более что вы, как я понимаю, разгадали кое-какие тайны Древних.
- Разгадал. - В глазах Стюарта светится самодовольно. - Точнее, расшифровал одну схему, которую нашел в прошлой экспедиции. Теперь мне известны три планетные системы, где когда-то существовали базы Восьми Царств. Здесь - первая. Если смогу выбить деньги из спонсоров, следующая экспедиция принесет гораздо больше результатов.
Пожелав ему всяческих успехов, я быстро завершаю настройку "Квазара".
Первым делом мы исследовали содержимое баллонов и тюбиков. Экспресс-лаборатория расправилась с ними за несколько минут. Большие баллоны содержали газовую смесь, которой теоретически мог бы дышать даже человек. Малые утратили герметичность, но лазерное зондирование выявило сложные молекулы, проникшие в стенки баллончиков.
- Похоже на аэрозольные распылители, - прокомментировал я. - Только это не косметика. Говорю как специалист
Дик нетерпеливо требует заняться тюбиками. Их содержимое давно высохло, превратившись в порошок, но спектральный анализ и другие методы показывают обрывки полимерных цепей, состоявших из аминокислот и нуклеиновых соединений.
- Тут нужна техника помощнее моего чемоданчика, - говорю я огорченно. - В общем, это какая-то инопланетная органика. Если предположить, что в тюбиках хранился пищевой НЗ, можно составить впечатление о биологическом устройстве обитателей Восьмицарствия.
- Каким образом? - непонимающе спрашивает археолог.
Ну конечно, гуманитарию непросто сделать столь элементарные выводы! Я терпеливо объясняю:
- Каждое существо поедает пищу, близкую по составу к его организму. Вот мы, например, питаемся белками и жирами, которые мало отличаются от молекул, составляющих клетки наших тел.
Кажется, до него дошло.
- Значит, организмы Древних были построены из вот таких цепочек?! восклицает он, тыча пальцем в трехмерное изображение.
- Возможно. - Я пожимаю плечами. - Но ведь мы не можем утверждать, что в тюбиках хранилась именно пища.
Начальник экспедиции в восторге вскакивает и начинает приплясывать, размахивая руками: дескать, сделано грандиозное открытие. Я не спорю. Он специалист в этой области, ему виднее.
Я выключаю молекулярный анализатор, но Дик еще не насытил свою любознательность. С виноватым видом он протягивает мне четыре ограненных кристалла.
- Сможете? - деликатно спрашивает он.
- Надо лазером прозондировать, - говорю я. - По спектрограммам определим химический состав.
Впрочем, я тут же добавляю, что у меня устали глаза, поэтому придется сделать небольшой перерыв. Мы поболтали о наших профессиях. Получился занятный обмен информацией: он ничего не знал о работе дыролазов, а я слабо разбирался в археологии.
- Вся Галактика - большой могильник, - экспансивно вещал Стюарт. - Кто знает, сколько цивилизаций бесследно исчезло в эпоху, когда люди еще не добрались до звезд. Где-то среди звезд покоится наследие неведомых чужаков, и наш долг - отыскать эти сокровища, чтобы сохранить память о тех, кто жил до нас.
Слушая его романтические рассуждения, я рассеянно разглядываю прозрачные двенадцатигранники. Кристаллы похожи на тщательно отшлифованные бриллианты в тысячу карат. Все бы ничего, только грани кристалла покрыты мельчайшими черточками.
- Похоже на гол о графин ее кую запись, - говорю я. - Дик, допустим, ты найдешь письмена Древних. Как прочитать их, не зная чужой азбуки?
Археолог усмехается. Оказывается, уже давно ведутся разговоры об универсальном языке на основе таблицы умножения, таблицы Менделеева, звездных атласов. Возможно также, что удастся использовать для расшифровки таблицу элементарных частиц и озвученную азбуку. Вместе они могут составить набор базисных символов.
- Ладно, - говорю я, - Попробуем.
Луч просочился сквозь первый кристалл, закрепленный в зажимах штатива. Результат не удивил меня: углерод с мельчайшими примесями. Проще сказать, искусственный алмаз - идеальный носитель голографической информации.
Дальнейшее - дело техники. Подобрав частоту светового луча и нужное расположение отражателей, я получаю изображение - мутное и нечеткое, но безусловно имеющее определенный смысл. Кажется, это какой-то пейзаж.
- Древние видели не в нашем диапазоне, - резюмирую я. - Впрочем, если постараться, картинку можно улучшить.
От избытка чувств Дик Стюарт потерял дар речи, только ахает и всхлипывает, жадно разглядывая сменяющиеся кадры. Я вполне понимаю его состояние и не без легкой зависти говорю:
