Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 4
Молодой стражник вздрогнул и выхватил из-за плеч боевой топор, ругая себя за то, что не услышал, как к ним подкрался старик. Адаптивные алгоритмы подсвечивали его посох алым светом, предупреждая об опасности. Никогда прежде Джаво не видел, чтобы оружие светилось алым. Выходит, дракон оказался прав и они снова влипли в историю?
– Я – Пронидиус, – представился старик, разглядывая бывшую актрису и молодого стражника. Посох, зажатый в его руках, извивался подобно змее. – А вы кто? И как попали сюда?
Джаво и Саломея молчали.
– Вы не похожи на местных обитателей, – старец прищурился и громко выпустил газы. – И на людей из Мертвого озера вы тоже не похожи… – он почесал свой вздувшийся живот. – Отвечайте, кто вы?
– Мы пришли из закрытого города Новые Фивы, – подала голос Афна.
– Новые Фивы? – старик произнес это слово, обсасывая беззубым ртом каждую букву. – Место, где колосятся пшеничные поля, – он жадно втянул носом воздух, но тут же поморщился, учуяв собственную вонь. – Вы не могли прийти из закрытого города. Никто не может.
– Мы нашли дверь, которой пользуется Сфинкс, чтобы проникать в Новые Фивы, – сказала имитация нимфы.
– Дверь? – старик беззвучно пошевелил губами. – Даже если так… Никто не сможет выбраться из дворца правительницы Аида, и уж тем более добраться до Мертвого озера!
– Нам помогли.
– Помогли? И кто же? – старик уже готов был рассмеяться, набрав в легкие воздух, но, когда услышал историю о Люции и драконе из озера Скорби, сморщился, выпустив газы. – Если это действительно правда, то я определенно что-то упустил.
– Мы направляемся в святилище Алкмены, ты знаешь, где это? – спросила Саломея, надеясь, что адаптивные алгоритмы решили позволить ей отказаться от использования дракона, забирающего слишком много жизненных сил.
– Святилище Алкмены? – мудрец хитро прищурился. – Хочешь стать жрицей любви? – он притворно скривился. – Сомневаюсь, что у тебя есть шанс. Вот ваша нимфа… – старик бросил на Афну осудительный взгляд. – Да. Нимфа, пожалуй, могла бы, а ты – нет.
– Никто не собирается становиться жрицей, – скривилась Саломея.
– Тогда возвращайтесь в Новые Фивы, – посоветовал Пронидиус.
– Позволь нам самим решать.
– Никто здесь не решает сам.
Старик шагнул вперед. Его трость изогнулась, пытаясь дотронуться до Саломеи.
– Эй! – взялся за боевой топор Джаво, готовый защищать друга.
– Не бойся, – успокоил его старец. – Подарок Сфинкс не опасен, – он ехидно прищурился. – Не опасен до тех пор, пока кто-нибудь не пожелает причинить мне зло. Ты ведь не хочешь этого?
– Без причины – нет.
– Тогда тебе нечего бояться. Подарок Сфинкс не тронет вас.
– Ты покланяешься Сфинкс? – вмешалась в разговор Афна.
– Все поклоняются ей, – пожал плечами Пронидиус.
– Когда мы доберемся до святилища Алкмены и возродим древнего бога Иакха, то время правления Сфинкс закончится, – пообещала имитация нимфы.
– Вы хотите оживить Иакха? – вытаращил глаза старец, не удержался, выпустив от натуги газы, и растерянно хлопнул глазами. – Это сложный квест. Не каждому под силу подобное.
– У нас есть сердце Иакха! – гордо заявила Афна. – Вот здесь, – она прижала руки к животу.
– Вот как… – Пронидиус сжался, затравленно огляделся, желая убедиться, что никто не мог подслушать их, затем упал на землю и начал разговаривать с аворами, уговаривая ворчливые бутоны не разносить по миру Аида весть о том, что сердце Иакха найдено и группа смельчаков близка к тому, чтобы явить миру нового бога. – Кажется, они согласились хранить молчание какое-то время, – неуверенно сказал старик, поднимаясь на ноги и неловко отряхивая старый, доходивший до земли хитон грязно-белого цвета.
– Ты помогаешь нам? – удивился Джаво. – Мне казалось, ты покланяешься богине Сфинкс.
– Все здесь кому-то поклоняются, иначе не получишь волшебный посох, – пожал плечами старик. – А насчет богини… – Пронидиус начал тужиться. – Никакая она не богиня. Боги не плетут интриг. Они либо милуют, либо карают, – он снова громко выпустил газы. – Вот!
Пара людей на соседней поляне устроили драку, и старик, мгновенно переключившись на них, поднял над головой посох, выкрикивая угрозы.
– Кажется, это не имитации, – сказал Джаво, когда драчуны послали в адрес Пронидиуса пару проклятий, обозвав вдобавок старым дураком.
– Я мудрец! – Пронидиус с гордостью ударил себя кулаком в грудь и тут же сконфуженно выпустил газы. – Ох уж эти аворы, – извиняясь, сказал он Саломее и Джаво, махая руками, чтобы разогнать вонь. – Как видите, даже мудрец вынужден чем-то питаться, – он заговорщически перешел на шепот. – Иногда если вовремя не выпустишь газы или не присядешь, как только приспичит, то кажется, будто ийс уже родился у тебя в кишках и пытается выбраться.
– Ого! – молодой стражник растерянно уставился на сочные бутоны аворов. – А дракон говорил нам, что питаясь ими можно вернуть жизненные силы и повысить стойкость к получаемым ранениям.
– Все верно, – расплылся в широкой улыбке Пронидиус.
– Но разве ты не сказал сейчас, что если съесть такой цветок, то в животе родится ийс и выберется наружу? Я видел, как рождаются эти маленькие грызуны, и мне не хочется, чтобы такая тварь поселилась у меня в животе, хоть я и знаю, что мое тело – это просто образ, созданный из энергии Подпространства.
– Но тем не менее ваш дракон все правильно сказал, – улыбка Пронидиуса стала шире. – Нужно лишь знать систему.
– И что ты потребуешь за объяснения? – спросила Саломея, понимая, к чему все идет.
– Что потребую? – растерялся Пронидиус. – Ничего я в принципе не хочу… Разве что попасть на остров Покоя, хотя это, наверное, слишком большая плата за науку поедания аворов. Если бы вы помогли мне покинуть Аид, оказавшись в божественном забвении на острове Покоя, то я, пожалуй, мог отдать вам свой посох… и хитон… – старик смущенно шмыгнул носом. – Больше у меня ничего нет.
– Посох – это хорошо… – алчно потер подбородок молодой стражник, но тут же получил под ребра от Саломеи и отказался от мысли выполнить между делом еще один квест. – Но боюсь, старик, у нас нет времени на это.
– Жаль, – помрачнел Пронидиус. – Посох мой ох как хорош! – взгляд его стал пытливым, вызывая жалость и усиливая желание получить мощное оружие.
Джаво чувствовал, как обострившиеся протоколы восприятия подчиняют себе его волю, заставляя взяться за поручение хитрого старика, который начал жаловаться, что устал от своей жизни.
