Владимир Михановский - Тайна одной лаборатории
«А может, пойти по линии имитации? — размышлял он. — Кто там станет разбираться. А если кто-нибудь и обнаружит подделку, могущественная компания легко сумеет замять неприятность. Тогда будет всё: и слава, и деньги».
Но Чалмерс тут же отверг эту мысль. Шарлатаном он не был и не будет.
Угрюмый профессор бесцельно бродил по огромной лаборатории, привычно пустынной (Чалмерс работал без сотрудников), останавливался то у стеллажей, на которых покоились бесчисленые блоки памяти, то у волноводов, образующих пышный букет, то у термостата, где выращивались белковые клетки памяти.
«И ведь Чарли привязан ко мне, — размышлял Чалмерс. — Он, например, охотнее подходит ко мне, чем к кому бы то ни было другому. Так почему же он ни разу не проявит свои чувства, хотя бы в самой примитивной форме? Ведь он и читал об этом, и видел в бесчисленных фильмах».
У Джона в памяти всплыла его вчерашняя беседа с Чарли.
«— Почему ты ни разу не выразишь радости или огорчения, Чарли? — спросил профессор.
— А к чему? — безмятежно ответил робот, поблёскивая фото-элементами.
— То-есть как к чему? — растерялся Чалмерс.
— Выражение чувств отнимает слишком много энергии, — пояснил Чарли, — и поэтому оно излишне. Необходимо выдерживать принцип наименьшего действия».
«А может, он прав по-своему?» — продолжал размышлять профессор.
— Нет, никогда! — сказал Чалмерс громко и даже приостановился. — Но как докажешь это Чарли?
Можно, конечно, действовать в приказном порядке. Но тогда вся великолепная логическая система робота будет безнадёжно испорчена. Нет, голая команда здесь решительно не годится. Робот должен прийти к нужным выводам самостоятельно. Остановившись у окна, Чалмерс рассеянно глядел, как по двору компании торопливо снуют люди, сильно смахивающие с такой высоты на муравьёв.
«Сюда и ласточка, пожалуй, не долетит», — с тоской подумал профессор.
И тут Чалмерсу пришла мысль, от которой похолодело в груди. Сначала мысль показалась страшной, но чем больше Чалмерс думал, тем сильней убеждался, что это, пожалуй, единственный выход из тупика, в котором он очутился.
Рассчитывать на длительную отсрочку, необходимую для завершения работы с Чарли, не приходилось.
«Компания не намерена больше терпеть убытки», — без обиняков заявил шеф сегодня утром. Итак… Да, решено. Мэри, по крайней мере, получит страховку», — невесело усмехнулся Чалмерс.
— Как в беспроигрышной лотерее, — негромко сказал он, отходя от окна.
— Застрелился? — переспросил шеф, дыша в трубку видеофона. — Улизнул-таки, прохвост! Не сообщайте пока никому об этом… Что, что? В медицинский центр? Вы с ума сошли. Никаких медцентров. У компании имеется всё своё, и врачи в том числе. Исполняйте приказ. Имейте в виду: произошёл несчастный случай. Вам ясно? Вот так.
Лицо на экране видеофона несколько раз кивнуло в знак понимания и затем погасло…
— Пожалуйте сюда, миссис Чалмерс. Осторожно, не ударьтесь. Нет, здесь у нас не больница, а так… Нечто вроде лазарета. Знаете, ведь сотрудников у компании не одна тысяча. Вот и бывают иногда разные несчастные случаи, вроде как с вашим мужем. Как произошло? Но вам же объяснил наш врач. Небрежно чистил пистолет… Ну, откуда же мне знать, миссис!.. Ведь я только сестра. Нет, недалеко, ещё один пролёт. Значит, вы не забыли, что сказал врач? Полный покой. Вам даётся пять минут. Какое счастье, что пуля прошла так удачно! Извольте, вот в эту дверь.
С узкой железной койки на неброско одетую женщину глядел бледный, без кровинки Джон.
— Здравствуй, Мэри, — попытался он улыбнуться. — Видишь, как меня угораздило…
— Не разговаривай, — замахала Мэри руками. Затем, оглядевшись, придвинула белый стул и опустилась возле мужа. — Тебе нужен покой.
— Ничего, — тихо сказал Джон, — теперь всё позади. Вот если бы пуля прошла на два миллиметра левее… Тогда уж я имел бы абсолютный покой.
— Но как ты неосторожен, Джон, дорогой. И почему ты мне никогда не говорил, что имеешь дело с огнестрельным оружием?
— Да так, не приходилось… Зато теперь мы будем богаты, Мэри, очень богаты, Мой опыт удался.
— Правда? — Мэри расцвела от последних слов мужа. — И сможем яхту купить?
— Хоть десяток яхт.
Послышался осторожный стук, и в палату вошёл Чарли. Ловко балансируя подносом, он опустил его на тумбочку у изголовья Чалмерса. На подносе среди нескольких кистей недорогого винограда красовалась огромная связка бананов.
— Как утренняя температура, Отец? — спросил робот, и в голосе его слышалось неподдельное волнение…
Гладиатор
Когда Фостер Ленчли очнулся, его окутывала непроницаемая тьма. Странная вещь! Ему казалось, что он чувствует руки и ноги, а между тем не может и мизинцем пошевельнуть.
Фостер с трудом припомнил предшествовавшие события. Ослепительно белую дорогу, залитую техасским солнцем. Громыхающий «форд», из которого Фостер, следуя приказу хозяина, выжимал максимальные сто шестьдесят миль в час. Встречный «Линкольн», чёрной молнией вынырнувший из-за поворота… Дальше мысли Фостера обрывались. «Крышка, — подумал он, — потерял зрение».
Внезапно Фостер почувствовал, как по всему телу его катится волна обжигающей боли, а затем, начиная от кончиков пальцев рук и ног, надвигается блаженное онемение.
— Великолепный мозг, мистер О'Принс, — сказал ассистент, показывая великому хирургу герметическую банку, на дне которой дымились два извилистых полушария серого цвета.
— Осторожней, голубчик, — ответил хирург, — это не тесто. Поместите в физиологический раствор. Пусть сначала, так сказать, придёт в себя после шока.
— Слушаюсь.
— Затем клетки, связанные с органами чувств, подвергнете местной анестезии. Ему это полезно для будущего, которое его ждёт. После анестезии, часика через три, приведёте его в себя. Тело исследовано?
— Да, мистер О'Принс.
— Ну? — Отличные мышцы профессионального грузчика. Хорошая координация движений…
— Чудесно. Можете отправить тело в крематорий, оно нам больше не понадобится. А с мозгом, когда он придёт в себя, мы потолкуем…
— Простите, но как, мистер О'Принс? — решился спросить молоденький ассистент. — Ведь без языка, как учили нас в колледже…
— К колледжах отстают от современного уровня науки по крайней мере на десяток лет. Вы забыли о биотоках, мой юный друг, — снисходительно разъяснил О'Принс.
Через минуту властный голос слышался из другого конца лаборатории, где группа людей в белых халатах настраивала биопреобразователь.
