Игорь Винокуров - Ужас. Иллюстрированное повествование о нечистой силе
За час до появления этого письма в квартире обнаружились вырванные из какого-то журнала рисунки, явно связанные с темой НЛО. Это были рисунки ленинградского художника Н.П.Потапова. На одном из них — трое инопланетян на фоне их НЛО, перед ними — человек-очевидец. Именно на этом рисунке появились три красные стрелки, нацеленные в головы инопланетян, а поверх стрелок надпись: «Это мы». Такое послание было неплохой прелюдией к полученному через час письму. Адресаты были уже почти «тёпленькие» и готовы поверить во что угодно.
Рис. 37. Прелюдия к последнему посланию «инопланетян».
В назначенное время мы, согласно установленным инопланетянами очерёдности и времени, дружно исполнили предписанный нам долг. Правда, ни их глаз, ни их самих мы не увидели. Но зато успокоенная таким коллективным действом семья решила и в этот раз ночевать не на вокзале, а у себя дома.
В последующие дни и недели стало спокойнее. Фантасмагория близилась к своему завершению.
Рисует и пишет полтергейст
Подобные художества нечистой силы — одна из наиболее характерных примет её «самовыражения». Полтергейстные проявления вообще нередко сопровождаются обнаружением непонятным образом возникающих рисунков, записок и даже целых писем в запечатанных конвертах. Истоки подобных историй уходят в глубь веков.
Например, в 1651 году в доме английского священника и врача Джона Пордейджа (1607–1681) он и все члены его церковной общины стали видеть призраки в форме людей и диких животных. Иногда видения сопровождались неистовыми порывами занавесок. При этом чувствовался сильный и резкий запах смеси серы, золы и нюхательной соли. Одновременно — внезапная острая и жгучая боль в различных частях тела, как при попадании отравленной стрелы или укусе скорпиона. На оконных стёклах и на черепице дома появились красочные изображения людей и животных. Они были несмываемыми и поддавались уничтожению только с помощью зубила и молотка.
Эти типичные полтергейстные проявления поразили Джона Пордейджа и его единомышленников, увлечённых последователей немецкого философа Якова Бёме (1575–1624), сапожника по профессии (что нередко ставилось ему в вину, хотя сам Гегель называл Бёме своим предшественником). Уже в 1652 году состоялось их первое, как сказали бы мы сейчас, организационное собрание. Филадельфийцы (так их потом стали называть) постепенно расширили круг своих единомышленников. В него вошли такие высокообразованные приверженцы философии Якова Бёме, как Фрэнсис Ли, Лот Фишер, Томас Бромлей и другие. В конце концов в 1670 году все они объединились в религиозную общину Филадельфийское Братство. Особенностью их веры была убеждённость в возможности сокровенного общения с духовным миром, что многие годы спустя оставило заметный след на учении знаменитого Э.Сведенберга[x] (1688–1771).
Последователями доктрины филадельфийцев стали многие тысячи людей в разных странах мира, до того — приверженцев ортодоксальных церковных учений. Филадельфийское Братство расширяло круг своих последователей, рассылая соответствующую литературу и миссионеров. В 1703 году филадельфийцы несколько скорректировали свою доктрину, но вскоре их движение пришло в упадок. Правительство Англии даже запретило собрания членов Братства.
Но полтергейст редко оставляет такой обширный след во времени и пространстве. Гораздо чаще его последствия носят более локальный характер, отражаясь лишь в памяти непосредственных участников событий да в материалах давно забытых газет и журналов, как, например, это было в случае полтергейста, наблюдавшегося в конце 50-х годов прошлого века в американском городе Медина. Там в семье одного из самых уважаемых граждан поселился крайне дурно воспитанный дух. Он не только стучал, но и нередко «откалывал» неприличные шутки в адрес двух молодых дочерей главы семейства. Например, любил стаскивать с них постельные принадлежности, обычно в самое неподходящее для этого время. Потом дух стал говорить. Но больше всего ему нравилось общаться не голосом, а посредством переписки: «Писание было любимым развлечением этого замечательного духа. Он писал записки и бросал их на пол очень часто. Его почерк был ужасен, а орфография — такого же рода».
В 1862–1863 годах весьма злокозненный дух вселился в семейство, спасавшееся от него частыми переездами в пределах Киевской губернии. Постоянно раздавались стуки, летали, падали, исчезали различные предметы, полы заливались водой, рвалась и резалась одежда, слышались наводящие ужас хохот и кошачье мяуканье. В лица летели игральные карты, ножи и ножницы, из запертого комода исчезали вещи, но самое непонятное — этот проказник знал все мысли и намерения каждого члена семьи! Дети были полумертвы от страха. Если просили отдать взятую вещь, она возвращалась. Но на вопросы никто не отвечал. Специально на ночь спрятанная за пазуху свеча исчезала и оттуда.
В конце концов одна из соседок посоветовала обратиться в церковь, заказать службу по умершим. В тот час, когда в церкви шла служба (эта лютеранская семья заказала службу в католическом костёле), вся семья была дома. И тут на стол упала написанная по-русски записка: «Я теперь чрез вас спасён, я вам очень благодарен, и в знак благодарности буду от вас отвращать несчастья; теперь будет в вашем доме благополучие; вещи я вам возвращаю: ботинок в шкафе в подушке зашит, чепчики в столе на кухне, чайную ложечку соседка принесёт, и я ухожу».
Спросили «автора» записки, почему же раньше не сообщал это? Тут же на стол упала вторая записка, также по-русски: «Я был нем и не мог говорить, я должен был это делать, потому что это было вам назначено и если бы терпеливее переносили, то в половину того не было бы. Вам это было назначено, дабы вы узнали зло и добро, и верили; как будете верить, так вам и будет». Вскоре появилась и третья записка: «Теперь я назначен вас защищать». И «он» стал защищать семью и помогать ей. Если, например, в семье ссора, тут же летит записка: «Лучше было бы, если бы вы мирно жили». При высказывании намерения куда-нибудь ехать запиской же выражалось одобрение поездки или совет отложить её, если предвиделась какая-либо опасность. Все записки подписывались инициалами S.J.
В сентябре 1878 года в городе Амхерсте, Канада, началась вспышка полтергейста, считающаяся одной из наиболее ужасающих по неистовости проявлений за всю историю этого феномена. Объектом «нападений» была девятнадцатилетняя Эстер Кокс, незамужняя сестра жены хозяина дома.
Всё началось с поисков мыши, которая, считала Эстер, забралась под её одеяло. Поиски ни к чему не привели. Около десяти часов вечера следующего дня Эстер внезапно выпрыгнула из кровати с криком: «Боже мой, что со мной происходит? Я умираю!» Вбежали домашние, видят: волосы Эстер стоят дыбом, глаза почти вылезли из орбит, лицо побагровело, тело невероятно разбухало прямо на глазах. Эстер дико кричала от боли. А по всему дому раздавались громовые удары — будто сам дом рушится! Но постепенно всё прошло и Эстер удалось немного поспать в оставшуюся часть ночи.
