Мик Фаррен - Ковбои ДНК
Рив нахмурился.
– Я как-то не могу понять, каким образом бессмертие послужило причиной всего этого.
Малыш Менестрель раскурил одну из сигар Билли и продолжал:
– А произошло вот что. Сразу после того, как у них появилась эта бессмертная пилюля, все жители города выстроились за ней в очередь, и вскоре все они уже были бессмертными – если никто не утонет в реке или не упадет с дерева. Проблема была лишь в том, что эта пилюля останавливала процесс старения, и когда люди принимали ее, они навечно оставались в том возрасте, в котором были в момент получения дозы. Старики продолжали оставаться стариками, а молодые – молодыми. Единственным побочным эффектом пилюли было, что она делала людей стерильными, так что численность населения постоянно оставалась прежней. Словно бы время остановилось на месте.
Рив пожевал губу.
– Наверное, странно им было, а?
Малыш Менестрель кивнул:
– Очень странно. И первым, что пошло не так, было то, что старики, которые всем тут заправляли до того, как им подвернулось бессмертие, хотели заправлять всем и дальше. Они никак не могли перестать обращаться с молодыми так, словно те по-прежнему были несмышлеными щенками, и постепенно это переросло в такую ситуацию, когда парню могло быть, скажем, шестьдесят лет, но из-за того, что он по-прежнему выглядел на пятнадцать, с ним и обращались как с пятнадцатилетним. И из-за этого – а также из-за того, что старики, совершенно свихнувшиеся на своей вечной жизни, принялись изобретать все новые законы насчет повышенной общественной безопасности – у них тут произошел весьма болезненный конфликт поколений.
Билли прервал его:
– Ты хочешь сказать, что этот парнишка, который хотел показать нам, как он глотает шпаги, на самом деле был совсем не мальчишкой?
Малыш Менестрель засмеялся.
– Ему было не меньше ста лет, а то и больше.
– Боже мой!
– Видишь ли, в этом-то и вопрос. Старики не желали слушать молодых, и отношения между ними становились все хуже и хуже. Не знаю всех деталей, но однажды ночью дерьмо прорвало трубу, и молодежь перерезала всех стариков в городе. Не ушел ни один. Теперь, когда старики больше не стояли у них на дороге, они перестали заботиться о престижных жилищах и всяких таких вещах. Понимаешь, им это было просто незачем. Из Распределителя Материи им спускали по лучу все, что им было нужно. Они переименовали город в Паданец и принялись проводить свое вечное время в развлечениях. Мало-помалу джунгли все больше наползали на город, и все пришло к такому состоянию, как мы видим сейчас.
Билли ухмыльнулся:
– Звучит неплохо!
Малыш Менестрель пожал плечами.
– Может быть. Я не люблю судить. В Паданце тоже есть свои проблемы.
– Например?
– Ну, полагаю, основной проблемой является то, что да, жители здесь живут вечно, но город-то нет! Он находится по другую сторону реки от Порт-Иуды. Он не входит в стазис-зону. Под этой поляной расположен величайший стазис-генератор, какой только можно себе представить. Но однажды он перестанет работать, и весь город просто исчезнет, как дым. И сейчас уже начинают проявляться некоторые странности. Но одно могу сказать с уверенностью – это хорошее место, чтобы расслабиться.
Не говоря ни слова, к ним подошла девушка и присела на край фонтана рядом с Билли. На вид ей было около семнадцати, у нее были длинные светлые волосы и смуглая загорелая кожа. Когда Билли заговорил с ней, она улыбнулась, вытащила из кармана своих выцветших штанов упаковку «Северного Сияния» и предложила ее всем по очереди. Билли взял одну из тонких белых пластмассовых трубочек и глубоко вдохнул. Он почувствовал, как его наполняет непреодолимое чувство легкости, а вокруг окружающих предметов появилась прозрачная цветная аура.
Измененному зрению Билли девушка показалась поразительно красивой. Он прикоснулся к ее руке и улыбнулся ей. Он чувствовал, что говорить ничего не надо. Девушка улыбнулась в ответ.
Через несколько минут эффект несколько поблек, но Билли обнаружил, что каждый новый вдох возобновляет его. В течение следующего часа трое мужчин и девушка сидели на краю сломанного фонтана и улыбались всему, что видели. Наконец, трубочки были использованы до конца, и они выбросили пластмассовые цилиндрики в фонтан. Рив повернулся к Билли.
– Эта штука – действительно нечто.
Билли кивнул с выражением благоговения на лице.
– Это точно!
Малыш Менестрель взглянул на них:
– Вы что, никогда не пробовали «Северное Сияние»?
– Никогда, – покачали головами Билли и Рив.
– Хорошо, а?
– «Хорошо» – это еще мягко сказано!
Они все еще сидели на краю фонтана, размышляя о том, насколько хорошая вещь «Северное Сияние», когда девушка постучала Билли по плечу и показала на одно из самых больших из сохранившихся строений. Группа мальчишек заносила в патио усилительную аппаратуру и подключала электрические инструменты. Там уже начинала собираться небольшая толпа. Малыш Менестрель поднялся с места.
– Пойдем, посмотрим.
Рив двинулся вслед за ним через поляну.
– Эта малышня что, собирается играть музыку?
– Эта малышня играет музыку уже, наверное, лет сто. Они – лучшие. Подожди, сам услышишь!
Они вчетвером пересекли поляну. Девушка, по-видимому, в своей странной, молчаливой манере прикрепилась к Билли. Они уселись на траву, а группа музыкантов тем временем начала играть. Малыш Менестрель был прав: они играли как-то неправдоподобно хорошо. Девушка вновь раздала трубочки «Северного Сияния», и в течение еще одного часа все четверо сидели совершенно неподвижно, полностью поглощенные прекрасной, свободной, переплетающейся музыкой. Первая вещь длилась почти полтора часа, и когда она закончилась, один из группы, высокий юноша лет девятнадцати, с первой порослью на подбородке, вышел вперед ко входу в патио. Это, очевидно, был лидер группы. Он махнул рукой Малышу Менестрелю:
– Не хочешь присоединиться?
Малыш Менестрель поднял с земли гитару.
– Не знаю, достаточно ли я хорош для вас.
Лидер улыбнулся.
– Ничего, попробуй! Вступай, где тебе покажется нужным. Может быть, мы еще будем играть что-нибудь из твоих песен.
Малыш Менестрель встал и пошел к патио. Серебряную гитару подключили к усилителю, и группа заиграла вновь, а Малыш Менестрель осторожно пытался подыгрывать. Билли и Рив сидели и смотрели, а музыка накатывалась на них волнами. Еще одна девушка подошла и села рядом с ними. Она была настолько похожа на первую, что можно было подумать, что они близняшки. Улыбалась она точно так же, но кроме того, она еще и говорила.
