Игорь Байкалов - Область трансцендентности
– Слышал, – ответил пилот.
– А нельзя ли внутри… – осторожно предложил я.
– Нельзя, – жёстко отсек Северин. – Нельзя, чтобы нас можно было уничтожить одним ударом. Находясь внутри, мы ничего не сможем сделать.
– А с тылу не зайдут?
– Мы их в любом случае увидим раньше. Кстати, возьми это, – он держал в руке нечто похожее на очки.
– Что это?
– Тепловизор. Лучшее средство против поля невидимости. Каргонцы любят его использовать.
Я принял «очки» и надел их – мир непривычно окрасился красно-синими цветами. Я не совсем понял, что такое поле невидимости, и каким образом инфракрасные очки могут смотреть сквозь него, но раз Северин говорил, что поможет, то сомневаться не стоит.
«Работает», – оценил я и, сняв тепловизор, распределил две обоймы по карманам.
Северин закрыл ящик и направился обратно в кабину, где и отдал Мирославу последнее оружие. Если они были готовы, то я о себе такого сказать не мог. Только что я видел ребёнка, который смотрел на меня такими чистым и глубоким взглядом, что я сам себе казался не больше, чем пустая ваза, и в любой момент каргонцы могли её разбить. Странно, но меня охватило чувство досады: я так и не узнаю, куда попал и почему. Впрочем, в глубине души я надеялся, что они нас не заметят.
В напряжённом ожидании проходили минуты, а затем и часы. Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы осветить лес и опушку. Гигантские цветы завораживающе поблёскивали в лучах и покачивались неестественно для деревьев. Они дрожали, а ветки и стволы слегка изменяли форму, словно под корой судорожно сжимались мышцы.
– А ветра-то нет, – заметил Мирослав. Я присмотрелся. Действительно, деревья оставались неподвижными.
– Но что-то их беспокоит.
– Ещё бы, – ответил Северин и повернулся ко мне. – Юра, на выход.
Я поспешил за капитаном. Место, выбранное им, оказалось довольно удобным в тактическом плане. Откуда бы ни появились каргонцы, мы могли выстрелить первыми. Я надел инфракрасные очки и застыл, боясь привлечь внимание противника. Наверное, прошло минут десять, прежде чем я пошелохнулся. Тело стало затекать от напряжения и непривычки. Ни разу не лежал в засаде и даже представить не мог, как это трудно! На какой-то миг мне захотелось, чтобы всё кончилось как можно быстрее. Ожидание, как всегда, нестерпимо, а ожидание боя – вдвойне.
– Кажется, кто-то выстрелил, – услышал я голос Мирослава.
– В кого и где? – спросил Северин.
– Не знаю, стреляли минимальным импульсом. Я лишь засёк «отголоски»… в двух километрах.
И снова наступила тишина. Снова минуты тянулись как вечность…
– Вижу каргонский бот, – доложил Мирослав. – Он стартует. Направляется… на орбиту, – удивлённо добавил он. – Но второй бот я не вижу.
– Не открывайте огонь, – приказал капитан. – Пусть улетают.
– Вас понял…
– Второй тоже улетает.
Я тяжело выдохнул. Слава Богу, всё обошлось.
«И всё-таки, в кого они там стреляли?» – закралась ко мне в голову мысль и не желала отпускать. – «Надеюсь, не в мальчика…»
– Подождите! Кажется, я что-то вижу… – сказал Мирослав.
– Да-да, это Молния. Она движется в нашу сторону.
– Это уже становится интересным, – ответил Северин.
Внезапно передо мной возник черный шар – я дёрнулся от неожиданности.
«Снова эти прыжки», – подумал я. Мне подумалось, что если бы Молния захотела, то вообще могла бы не передвигаться обычным способом.
– Она передо мной, – сообщил я и поднялся, вглядываясь в зеркальную поверхность артефакта. Появился и Северин. Он медленно приближался ко мне, держа артефакт на прицеле, хотя я не видел в этом никакого смысла.
– Да-да, я тоже её вижу, – сообщил Мирослав.
– Юра, не подходи, – приказал Северин, но я сделал один шаг навстречу.
– Подходи-подходи! – неожиданно услышал я голос Белоусова. – Говори с ней. Она же не просто так пришла…
От необходимости начинать разговор меня избавила сама Молния. Её мелодичный голос снисходительно произнёс:
– Вас, разумных, ни на секунду нельзя оставить, обязательно что-нибудь натворите.
– Молния, это ты? – спросил я, чтобы убедиться. Раньше она говорила несколько иначе.
– Да, это я. И это тоже я…
Внезапно артефакт раздулся. Казалось, он вот-вот взорвётся, забрызгав нас своим содержимым, но вместо этого менялась форма, а вместе с ней и отражение. В этом кривом зеркале деревья вытягивались и принимали причудливые формы, я и Северин выглядели сломанными и искажёнными. Молния вытянулась эллипсом, а затем снизу и по бокам стали появляться небольшие отростки. Отдалённо фигура напоминала человеческую, и со временем сходств находилось все больше и больше. Теперь поверхность артефакта перестала отражать и принимала телесный цвет. Молния превращалась в человека, в девушку. Серебряная тога покрывала тело, в длинные русые волосы вплелась ярко-белая лента, переливающаяся бриллиантами. Лицо и фигура были исполнены идеальными линиями, а мудрые глаза дополняли совершенство внешнее.
Мы стояли как вкопанные, открыв рты. Даже я не ожидал ничего подобного. Молния же наклонила голову и внимательно всматривалась в нас. Кажется, наша реакция её забавляла.
– Неплохой трюк, – наконец, произнёс Мирослав.
– Так лучше, верно? – спросила она и улыбнулась. – Я лишь сбросила оболочку.
– Оболочку? – глупо переспросил я.
– Вообще-то я ожидала иных вопросов. И я пришла, чтобы ответить на них.
Мы с Севериным переглянулись. Капитан, наконец, опустил оружие. Держать под прицелом столь милое создание казалось кощунством.
– У нас столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать, – признался я. – Потребуется много времени, чтобы их перечислить. Не уверен, что оно у нас есть.
– Зачем же тогда тратить время? Разрешите? – спросила она, указывая на корабль.
– Да, конечно, – ответил Северин. Я почувствовал его волнение. – Проходите. Ястреб, открой.
Дверь шлюза открылась. Молния улыбнулась:
– После вас. Да, кстати, воздух здесь абсолютно безвреден для вас. Маски можно не надевать.
– Спасибо, – ответил капитан и вошёл в бот. Я последовал за ним. На пороге я обернулся. Молния тоже сделала шаг, но остановилась, словно опасаясь сократить дистанцию.
Когда мы поднялись в кают-компанию, Белоусов усаживался за стол с невероятно важным видом, словно он собирался принимать дипломатическую делегацию самого высшего уровня. Возможно, дело обстояло именно так, но перевязанная нога явно не способствовала поддержанию его имиджа. Почти одновременно с нами появился и Манулов. Мне даже показалось, что на его вечно хмуром лице появились искорки любопытства.
