Роджер Желязны - Глаз кота
Он стоит, согнувшись, лезвие в левой руке. Он медленно манипулирует оружием, поворачивая его, опуская, надеясь, что глаз не заметит яркий блеск. Зверь делает шаг вперед. Зеленый свет вспыхивает в фасеточном глазу. Трудно сказать, заметит ли он лезвие.
Зверь делает шаг вперед. Моросит мелкий дождик. Билли и не заметил, когда он снова начался. Дождь усилился.
Еще шаг…
Правой рукой он схватился за пряжку пояса. Билли поворачивается левым плечом, передвигая лезвие.
Еще шаг…
Зверь, то высовывая язык, то убирая его назад, облизывается. Примеряется? Рассеянное обдумывание плана?
Еще шаг. Еще далековато для прыжка, решает Билли и поворачивается чуть больше. Отцепляет пряжку и перекладывает в левую руку, движение скрывается полой его куртки и углом скалы, за которым он стоит. Что читает в этот момент мозг зверя?
Билли начинает песню Благословенного Пути, мысленно запутывая свои думы. Иногда казалось, что она заполняет все. Звучит в нем, сопровождая спокойно текущие ощущения.
Еще шаг…
Скоро. Скоро бросок. Правая рука сжала тейзер. Пальцы вцепились в приклад.
Почти…
Еще два шага, решает он.
Один…
— Самое время перерезать горло…
Билли выхватывает оружие и стреляет. Попал! Зверь останавливается и замирает.
Билли бросает тейзер, перехватывает нож правой рукой и кидается вперед.
Он останавливается в нескольких шагах от существа, начавшего плавиться и превращаться в пар. Через минуту в трех метрах над землей сгустилось маленькое облако. Опустив руку с ножом, Билли поднял глаза.
Облако относило влево к огромной груде валунов древнего оползня. Он выжидал, наблюдая.
— Ловко надул тебя, не так ли?
— Я — не зверь, которого ты убил. Я — тот, кого ты не сможешь уничтожить… Я — все твои страхи и промахи. Сейчас я сильнее, потому, что ты убегаешь от меня.
— Я не убегал от тебя, я шел по следу.
— Какому? Я видел, что нет тропы, которая спасет тебя от тебя же.
— Вот поэтому я и здесь; полагаю, что и ты здесь по этой же причине.
Дым не колыхнулся, скучившись над скалой.
— Конечно. Я — часть тебя, которая тебя и уничтожит. Ты слишком долго не признавал меня.
Дым стал принимать новую форму.
— Не так уж долго я отрицал тебя. Я возвращался в прошлое, общался с ним.
— Слишком поздно. Я стал самостоятельной личностью в условиях, которые ты создал для меня.
— Тогда де-автономный. Убирайся откуда явился.
Форма приняла человеческий облик.
— Не могу, ты помирился с прошлым. Как и у Кота, у меня сейчас только одно стремление.
— Кот мертв.
— …я лишен чувства юмора.
Форма продолжала изменяться. И вот Билли видит точную копию себя самого, одетую так же, так же державшую нож. Она смеялась.
— Тогда, как ты можешь развлекаться?
— У меня свои забавы.
Билли поднял нож.
— Чего ты ждешь? Спускайся и обвейся вокруг лезвия.
Двойник поворачивается и прыгает слева от него, приземляясь на дальнем конце груды. Билли торопливо обежал ее, но тогда, когда добрался до него, тот уже крепко стоял на ногах. Билли вытер лоб свободной рукой; дождь все еще лил. Потом он нагнулся, присел, вытянув обе руки. Двойник повторил его движения.
Билли отпрянул, когда тот подвинулся, потом сделал обманное движение, притворно начав кружить. Быстро осмотрел землю, надеясь оттолкнуть врага на опасное место. Он загородился рукой и оттолкнул его. Лезвие ножа двойника полоснуло по рукаву куртки и впилось в руку. Билли был уверен, что его собственный нож глубоко вонзился в левый бок противника, но тот даже не подал вида, и было видно, что крови нет.
— Начинаю верить тебе, — громко сказал он, чувствуя собственную кровь, текущую по руке. — Вполне возможно, что я не смогу убить тебя.
— Верно. Но я могу расправиться с тобой, — ответил двойник. — Я убью тебя.
Билли ножом полоснул противника по щеке. Раны не было, крови тоже.
— Почему бы тебе не прекратить? — спросил тот.
— Предлагаешь бросить нож и послать тебя к черту? — съязвил Билли.
— Я убью тебя.
— Считаешь, что прикончишь меня независимо от того, буду или нет я драться?
— Да.
— Тогда я буду драться, — закончил Билли и снова бросился с ножом и ударив ниже, затем отскакивает, кружа вокруг противника.
— Для чего?
— Бойцовская привычка. А почему бы нет? Так лучше сражаться.
Повернувшись для новой атаки, Билли едва не споткнулся правой ногой о камень, похожий на яблоко. Он со злостью пнул его в сторону, срывая свое раздражение. Потом еще раз яростно пнул его. Отступил назад, крепко упершись ногами…
Затем пнул камень со всей силой прямо в двойника. Камень летит, точно выпущенный из катапульты, ударившись в правое колено врага и радуя Билли.
Двойник наклоняется вперед, опуская нож. Голова падает, и Билли бьет его левым кулаком в челюсть, вложив в этот удар всю свою силу.
Тот опрокидывается назад слева от Билли, и он бьет по ножу в руке двойника, вышибив его башмаком: нож с треском ударяется о скалу. Следопыт кидается на упавшего, занося над ним свой нож.
Он вонзает его лежащему в горло, а противник левой рукой хватает Билли за запястье. Рука зажата в тиски со страшной силой.
Потом поднялась правая рука противника и потянулась к горлу Билли. Он же снова наносит левый удар в челюсть. Голова откидывается в сторону, и рука, схватившая Билли за запястье, слабеет.
Билли бьет снова и снова. Потом ощущает мощный толчок снизу.
Противник согнул ноги, рванулся и стал подниматься, таща Билли за собой. И снова тот бьет и снова безрезультатно.
Еще рывок сбивает обоих с ног. Правая рука снова тянется. Билли хватает ее, стараясь удержать. Отталкивает изо всех сил, но не может пошевелить своей рукой с ножом.
Потом левая его рука снова обретает силу. Но правое запястье стискивает обруч.
— Вы — чинди, сильные, сукины сыны, — ворчит Билли. Другой огрызается и разжимает пальцы.
Билли ударил его коленом в пах. Двойник хрюкнул и согнулся. А следопыт равнодушно пырнул его ножом.
Но в момент, когда двойник согнулся, Билли посмотрел вверх и начал петь песнь, которой научил его старик, призывая Икме'емзо — Большой Гром, взывая к нему, вверяя свою жизнь всевышнему.
Видит…
Первое, где стоит тотем — четыре фигуры внизу, но призрачная пятая фигура, венчающая шест духов, сейчас выросла и светится неземным светом. Казалось, что она улыбается ему.
— Ты переиграл, я вижу. Ну что ж, — казалось, говорит она, потом шест начинает вытягиваться к сверкающим небесам…
