Аллан Коул - Возвращение воина
Такова была панорама, открывающаяся взору с высоты холма. Но совсем другая картина представала перед глазами внизу. Начать с того, что снег не лежал сплошным ковром. Отдельные участки поверхности были действительно покрыты снегом, и мы достаточно легко продвигались вперед, стремительно катились на лыжах. Но другие участки были полны предательских и вероломных сюрпризов, как моря, отличающиеся коварными прибрежными рифами.
Я могу припомнить только день или два, когда мы находились на местности, достаточно удобной для передвижения. Мы мчались вдоль караванного следа с максимальной скоростью. Команда шла рассредоточено: сзади — близнецы, охраняя нас с тыла, Карале и Донариус — параллельным курсом, с двух сторон прикрывая фланги.
Материальные следы — отпечатки, оставленные караваном на земле, были слабыми, поэтому я приняла эстафету лидерства от близнецов и вела людей по незримому следу волшебного поля. Мне удалось уловить довольно сильный магический след Сирби, нашего плененного заклинателя. Это излучение вызвало смешанные чувства. С одной стороны, я радовалась, что заклинатель был жив, когда караван проходил по этому месту, но с другой — меня беспокоил вопрос, почему он все-таки был пленен, до какой степени предательства интересов Ориссы дошел и с какой целью. Не имея пока ответов на мучившие меня вопросы, я тем не менее хорошо чувствовала энергетические волны, которые позволяли мне уверенно двигаться по следу каравана
Потом я начала уставать. Как раз в это время отпечатки на земле вновь стали более отчетливыми, и я подала близнецам знак, чтобы они сменили меня и возглавили преследование.
Когда Талуталай заняли лидирующее место в строю, я перешла в арьергард, чтобы некоторое время отдохнуть от постоянного напряжения чувств, которого требовало искусство заклинателя. Близнецы дружно засмеялись, пролетая мимо и в шутку поднимая большие пальцы, как бы показывая мне, что и они хорошо отслеживают магический шлейф Сирби.
Потом они пустились наперегонки, как шаловливые мальчишки, причем Талу постоянно обходил брата и неизменно оказывался в нескольких метрах впереди. Я наблюдала за их состязанием с улыбкой умудренного опытом вожака, готовая в любой момент вернуть их к действительности, так как знала, что возбуждение вскоре пройдет и останется мало сил, чтобы продолжать преследование каравана.
Талу в очередной раз бросился вперед, направляясь к большому валуну, который близнецы выбрали, по-видимому, в качестве финишной отметки. Приблизившись к камню, Талу начал изящным движением огибать его и выстрелил целой очередью снежных струй в момент остановки. Потом он поднял руки и издал победный клич.
Внезапно снег под Талу провалился, и радостный крик мгновенно перешел в вопль страха. Он пытался схватиться за воздух, отчаянно взмахивая руками, но затем стал быстро исчезать из поля зрения. Я бросилась к нему, но у меня не было почти никаких шансов успеть.
В этот момент как вихрь налетел Талай, выкрикивая имя брата в броске, достал его, схватил за запястья и сумел удержать.
Но не успела я вздохнуть с облегчением, как вновь испытала чувство страха. Талу все-таки перевесил, и оба брата заскользили в ловушку. Талу призывал Талая отпустить его, чтоб хоть один сумел спастись, но Талай не слушал, а только еще крепче сжимал руки брата.
Теперь уже я бросилась вперед и схватилась за ноги Талая. Я вцепилась в его лодыжки, изо всех сил стараясь ступнями, с которых слетели снегоходы, хоть как-нибудь уцепиться за снег. Мы медленно, но неуклонно скользили по заледенелой земле.
Теперь уже и я чувствовала, как вес обоих братьев влечет нас троих к гибели. Но в этот момент я ощутила, как сильные руки Донариуса ухватились за икры моих ног, и его большой вес сработал наконец как стопорный якорь, и мы вчетвером остановились.
Мы оставались в таком положении довольно продолжительное время. Наконец подошли остальные и осторожно оттянули нас от волчьей ямы. Вскоре мы были уже на ногах, с изумлением взирая на скрытую ловушку, в которую чуть было не провалились, и удивлялись, насколько быстро все произошло. Только сейчас до нас начало доходить, что мы были на волосок от гибели.
После этого случая мы шли вперед, приняв все меры предосторожности. Может быть, и не плохо, что этот случай произошел в самом начале путешествия. Это позволило нам быстро прозреть и обнаружить, что вся местность вокруг усеяна ловушками, умело спрятанными под толстым слоем снега.
След каравана служил нам путеводной нитью. Естественно, что проводники выбирали самый легкий и безопасный путь. К сожалению, погода внесла существенные коррективы уже после того, как караван прошел по этим местам. Иногда мы видели, что хорошо протоптанная тропа вела в ущелье, а там упиралась в нагромождение скальных обломков. Мы не раз убеждались в том, что проходы, казавшиеся наиболее привлекательными и безопасными, на самом деле оказывались ловушками. Даже на ровном и открытом месте, когда дорога выглядела гладкой и притягательной, зовущей вперед, можно было неожиданно провалиться в глубокую расщелину, через которую был перекинут тонкий ледяной мостик, присыпанный для маскировки снегом. Как только нога неосторожного путника касалась поверхности такой западни, лед трескался и западня проглатывала жертву.
Мы торопились, поэтому в силу обстоятельств время от времени должны были полагаться на волю случая. Конечно, помогал накопленный опыт. Наиболее подозрительные участки мы проверяли мечами и копьями, как обычно пробуют шестами дно болота. В остальных случаях мы мчались вдоль караванного следа, полагаясь только на милость богов.
За все время нашего пути я видела десятки лавин, низвергающихся со скал. К счастью, все они обошли нас стороной.
Обычно происходило так: я смотрела на вершину горы, покрытую блестящим слоем льда и снега, и неожиданно слышала гул. На моих глазах участок сверкающей поверхности раскалывался, и лавина устремлялась вниз по горным склонам, похожая на белый, пенный водопад, поднимавший облака радужной снежной метели, падая на поверхность обледеневшей земли.
Окружающая местность иногда казалась странной до нереальности под переменчивым небом. Иногда караванный след воспринимался как река, непрерывный поток, образованный тенями, отбрасываемыми облаками на землю. Облака так быстро сменяли друг друга, что мы неизбежно теряли ориентировку и начинали бешено молотить по воздуху руками, чтобы восстановить равновесие. Но уже в следующее мгновение мы снова мчались под пятном чистого голубого неба, и нас заливал настолько ослепительный свет, что мы снова терялись от неожиданности и замирали, моргая глазами, как какое-нибудь онемевшее от страха животное, внезапно попавшее в другой мир. Действительно, цвета становились насыщеннее, предметы очерчены контрастнее — но только на лоскутке поверхности земли, освещенной солнцем. Все остальное казалось размытым и нереальным.
