Владимир Контровский - Трудно быть богом обитаемого острова
— Вы уверены, что этот выход — единственный?
— Есть ещё один, — Странник осклабился и стал похож на демона из «Хроник» отца Туку. — Массовая резня — физическое уничтожение всей так называемой элиты, готовящей Республике братоубийство с последующим атомным апофеозом. Между прочим, этот метод неоднократно применялся на Земле — был, например, такой римлянин Сулла, составлявший проскрипционные списки — списки людей, подлежащих казни, — и в более поздние времена были у него последователи и подражатели. В нашем случае речь идёт об уничтожении от трёхсот тысяч до полумиллиона людей, тянущих планету в пропасть. А потом — потом мы назначаем Тика Феску Исполрешем, Дэка Потту — военным министром, Аллу Зефа — главой Департамента общественного здоровья, и начинаем всё сначала.
— Вы серьёзно? — ошарашено спросил Максим.
— Нет, конечно, — Сикорски потёр лицо ладонями. — На это не пойдёт даже такое, — он усмехнулся, — чудовище, как я, и Земля никогда не санкционирует подобную акцию. К тому же это абсолютно бессмысленно — на смену казнённым «врагам прогресса» придут новые люди, такие же, если не хуже, и всё повторится с унылой безысходностью. Пойми, Максим, дело не в многочисленных «измах» и «кратиях», а в людях, в их внутренней природе, в их ценностных ориентирах и в их дифференциации событий, поступков и явлений на «хорошо» и «плохо». В истории Земли были абсолютные монархи и даже диктаторы, пользовавшиеся всенародной любовью, и были демократически избранные президенты, которых проклинали. И кто-то идеализировал феодализм с его рыцарской честью, кто-то — капитализм, давший небывалый толчок развитию науки и техники, а кто-то ностальгировал по первобытному коммунизму в чистом виде. А наша земная коммунистическая технократия стала возможной только потому, что изменились мы, земляне: двести лет назад подобное обернулось бы всего лишь очередной утопией или, хуже того, жесточайшей диктатурой.
Да, помню, подумал Максим — я пришёл к такому же выводу, когда размышлял, а не ввести ли нам здесь систему распределения по образу и подобию земной.
— С точки зрения этики саракшиане столь же примитивны, как обитатели Саулы или арканарцы. В Республике ненавидят олигархов и государственных чиновников, погрязших в коррупции, но посади почти любого из этих ненавидящих на место ненавидимых… Их праведная ненависть — это ведь самая заурядная зависть: несправедливо не то, что богатство нажито нечестным путём или награблено, а то, что оно награблено кем-то, а не ими самими. Это как у первобытных племён: если наше стойбище разорили, это плохо, а вот если мы разорили чужое — это хорошо, это очень хорошо. И пока в сознании саракшиан господствуют подобные императивы, здесь ничего не изменится — ни-че-го. Поэтому я считаю абсолютно необходимым включение излучателей, — Сикорски откинулся на спинку кресла. — Болезнь зашла слишком далеко — нужна радикальная терапия, а то как бы не пришлось прибегнуть к хирургии, причем к хирургии без анестезии.
— А вы уверены, что такую акцию КОМКОН санкционирует? Это же масштабное вмешательство в историю чужого мира, чего прогрессоры стараются всячески избегать!
— Так любил свою собаку, что отрезал ей хвост по кусочкам, — буркнул Странник.
— Какую собаку?
— Не обращай внимания, это такое старинное выражение, ирония над полумерами. Никогда не понимал такого подхода: или уж делай дело, или… Ладно, не будем спорить с авторитетами, тем более заочно. А насчёт согласия КОМКОНа — знаешь ли ты, что подобный проект уже существовал?
— Первый раз слышу, — Максим недоуменно посмотрел на Сикорски. — Когда? Где? Что за проект?
— Неудивительно, что ты о нём не слышал — ты был ещё мальчишкой. Проект этот был выдвинут целой группой арканарских прогрессоров, трезво оценивших положение дел на планете и понявших, что «гомеопатией» они будут вырвать аборигенов из серой трясины средневековья тысячелетиями, причём любая флуктуация развития социума будет сводить на нет все их многолетние кропотливые усилия и отбрасывать прогресс на исходные рубежи — что, собственно, и получилось в Арканаре в пятьдесят втором… А суть проекта — массовая позитивная реморализация всего населения с помощью гипноизлучателей, установленных на трёх экваториальных спутниках планеты. Гипноиндукция — это тебе ничего не напоминает?
Максим потрясённо молчал.
— Но этот проект так и не был принят? — спросил он, справившись с изумлением.
— Не был, но лишь по одной причине: в КОМКОНе сочли, что применение передовой земной техники нарушит естественный ход истории — это всё равно что вооружить крестьян-повстанцев скорчерами для выжигания замков тамошних феодалов. А на Саракше ситуация несколько иная, принципиально иная: пси-генераторы изобретены самими саракшианами, это факт их истории, а не подарок могучей земной науки и техники. И факт этот можно использовать по всякому, как огонь Прометея — и для приготовления шашлыков, и для аутодафе. У нас на Земле внутриатомная энергия использовалась и в ядерных бомбах, и в ядерных реакторах, так почему же применять пси-генераторы для зомбирования — можно, а для позитивной реморализации — нельзя ни в коем случае? Конечно, должна быть проведена всесторонняя проверка с учётом возможных последствий — ущерб здоровью облучаемых, и так далее, — но принципиального запрета на использование излучателей «в мирных целях» я не вижу. Если таковой видишь ты — я готов выслушать твои доводы, только, пожалуйста, без общих фраз о «неэтичности воздействия на мозг»: ты ведь не приходишь в ужас при мысли о том, что земная медицина лечит воздействием на мозг целый ряд тяжелейших заболеваний, а те же прогрессоры с помощью гипноза походя изучают инопланетные языки.
— Предположим, вы меня убедили, — сказал Максим, подчеркнув первое слово. — Но остаётся вопрос: кому можно доверить такое? Кто будет сидеть за пультом пси-генератора?
— Мы, земляне, — спокойно ответил Сикорски. — Я — или ты, Максим.
— Мне это претит, — Каммерер вскинул голову. — Логика у вас, конечно, железная, но есть ещё и моё эмоциональное восприятие такого решения.
— Эмоции, как говорит один небезызвестный тебе саракшианин по имени Колдун, должны контролироваться разумом, — холодно заметил Странник. — Ты у нас живая легенда Саракша — Мак Сим, сокрушитель Зла и носитель Сбывающихся Пророчеств, — кому как не тебе управлять пси-излучением, дабы сеять в душах людских Мировой Свет? Ну, об этом мы с тобой ещё поговорим.
— Не понимаю, — пробормотал Максим. — Какие ещё пророчества?
— Забыл тебе сообщить за всеми нашими делами, — извиняющимся тоном произнёс Сикорски. — На годовщину заключения мирного договора с Пандеей — ты в это время был на Земле, на курсах, — на твоё имя пришёл оттуда ценный подарок: Изумрудная Ветвь, это высший пандейский орден и одновременно памятный знак, с гравировкой «Пророчество исполнилось». А какое пророчество имеется в виду, тебе лучше знать. Возможно, — Странник уколол Мака зелеными иглами глаз, — это как-то связано с тем, что через девять месяцев после переговоров у Гааг-До у великого кёнига Торира Энгу родился наследник, рождение которого чуть ли не целый месяц пышно праздновала вся Пандея.
