Вадим Проскурин - Звездная сеть
– Повышать цену? – удивился я. – Нет, я поехал его мочить. – Ах вот как… – протянул Гиви. – И как?
– Меня подстрелил снайпер.
– А перед смертью ты успел дать команду терминалу и ушел в Сеть?
– Да.
– Какие у тебя ранения?
– Точно не знаю, не успел оценить. Пуля ударила в спину над лопаткой, думаю, сердце не задето.
– Почему так думаешь?
– Иначе я не успел бы отдать команду.
– Допустим. Хочешь получить свое тело обратно?
– А что, есть сомнения? Гиви хитро улыбнулся.
– По-моему, – сказал он, – быть владельцем фитнес—центра намного приятнее, чем быть простым охранником.
Во мне начало закипать раздражение. Он все говорит правильно, но только логика у него неправильная. Бандитская у него логика. Я тоже в некотором смысле бандит, но должны же быть хоть какие-то понятия о чести! В жизни бывают всякие обстоятельства, но одно дело занять чужое тело, спасая свою жизнь, и совсем другое – сделать это ради обогащения или острых ощущений. Вот если окажется, что вернуться в родное тело невозможно физически, тогда…
– Извини, – сказал Гиви. – Не злись. Не надо ничего говорить, я и так уже все понял. Твое возвращение можно организовать.
– Как?
– Ты можешь назвать точное место, где тебя подстрелили?
– Конечно.
– Подгоним туда реанимацию, отвезем в Склиф, прооперируем и все будет чики-чики. А если что пойдет не так, с тобой все время будет терминал. Заранее подберем тело…
– Как это подберем? Какое тело?
– Вариантов полно. Например, человек страдает шизофренией в последней стадии. Или человек приговорен к смертной казни.
– Смертная казнь отменена.
– Тогда что-нибудь другое придумаем. Понимаешь, Андрей, мы не заинтересованы в том, чтобы ты умер. Ты нам нужен.
– Зачем? Гиви задумался.
– Если я скажу, что хочу спасти тебя просто из благодарности, ты поверишь?
– Благодарности за что? – не понял я.
– За то, что открыл людям доступ к Сети.
Я пожал плечами. По ауре Гиви я видел, что он не врет, но непохоже, что он раскрыл все карты. Что-то здесь кроется…
– Ты не веришь мне, – констатировал Гиви, – а зря. Ты действительно нам нужен. Ты прав, дело не только в благодарности, есть еще кое-что, но об этом ты узнаешь, только если согласишься с нами сотрудничать.
– Сотрудничать – это как?
– Для начала напишешь подробный отчет о своих приключениях. Большую часть мы и так уже знаем, но подробности не помешают.
– Какие подробности?
– Кто изготовил первый терминал? В каких мирах ты успел побывать, кроме Вудстока? Почему Вудсток, кстати?
– Не знаю, – сказал я. – Это Павел придумал.
– Какой еще Павел?
– И тут меня посетила дельная мысль.
– Вот когда вернусь в родное тело, тогда и напишу отчет, – заявил я. – А в отчете обязательно упомяну про комитет защиты порядка.
– Это еще кто такие?
– Те, кто убил Павла. Инопланетяне.
– Какие еще инопланетяне?
– ФСБ, только инопланетное. Они действуют и на Земле.
Аура Гиви резко изменилась. Если бы он был охотничьей собакой, я бы сказал, что он сделал стойку.
– Не будем терять время, – сказал он. – Поехали.
– Куда? – не понял я.
– Как куда? На место убийства. Будем оживлять труп.
3
Совсем не так я представлял себе возвращение в родное тело. Честно говоря, я совсем не представлял себе, как это произойдет, но в чем я был уверен точно, так это в том, что все будет не так.
Мы погрузились в серебристую «нексию», на которой приехал Гиви, и поехали прямо к злополучному «Макдональдсу», никуда не заезжая и ни с кем не встречаясь. Только один раз Гиви позвонил по мобильному телефону (самому обычному) и сказал, что операцию нужно провести немедленно. Невидимый собеседник не возражал, и на этом общение Гиви с другими фээсбэшниками закончилось. Раньше я думал, что операции спецслужб происходят совсем по-другому. Не так красочно, как в фильмах про Джеймса Бонда, но должно же быть какое-то прикрытие! Оперативный штаб в фургоне, припаркованном где-нибудь неподалеку, много всякой электроники, все смотрят на экраны и нервничают… а из ФСБ ли он вообще?
– Гиви, а ты точно из ФСБ? – спросил я.
– Точно, – хихикнул Гиви. – Думаешь, почему нет группы поддержки?
Я кивнул.
Гиви смотрел на дорогу, он не мог видеть моего лица, но он воспринял мой жест. То ли зафиксировал периферийным зрением, то ли напрямую считал эмоции. Интересно, в какой степени он эмпат?
– Группы поддержки действительно нет, – подтвердил Гиви. – Знаешь, почему? Потому что она не нужна.
– Как не нужна? – возмутился я. – А подобрать тело на случай, если ничего не получится?
– Гм… – Гиви задумался. – Ничего, это терпит, – заявил он через минуту. – Если начнешь умирать по-настоящему, можешь временно переместиться в любое тело в пределах Москвы, а постоянное тело мы тебе потом подберем.
– Может, не стоит спешить? – предложил я.
– Может, и не стоит, – согласился Гиви. – Расскажи про комитет защиты порядка, и можно будет не спешить. Мне почему-то кажется, что эта информация имеет первостепенную важность.
– Почему-то?
– Я вижу это в твоей ауре, – пояснил Гиви. – Я ошибаюсь?
Я пожал плечами.
– Вот видишь, – сказал Гиви. – Все, приехали.
«Нексия» притормозила и зарулила на стоянку перед «Макдональдсом», по ночному времени практически пустую. Мы подъехали с другой стороны, поэтому я сориентировался только сейчас, когда мы уже въезжали на стоянку.
– Где это было? – спросил Гиви, припарковав машину. Я показал пальцем.
– Пошли, – сказал Гиви.
Через минуту мы стояли на тротуаре, в том самом месте, где меня настигла пуля снайпера. Я понял, что не имею ни малейшего представления, сколько времени прошло с тех пор.
– Восемнадцать дней, – сказал Гиви, когда я задал ему этот вопрос. – А что?
Я пожал плечами и ничего не сказал. Воцарилось напряженное молчание. Если бы не гул машин за спиной, можно было бы сказать, что воцарилась напряженная тишина.
– Ну что, приступим? – наконец сказал я.
– Приступим, – согласился Гиви. Он заметно нервничал.
Гиви вытащил из кармана мобилу, набрал трехзначный номер и сказал в трубку:
– Огнестрельное ранение, тяжелое. Угол Ленинского и Обручева, у «Макдональдса». Приезжайте быстрее. Милицию не вызывайте, тут ФСБ на месте. Майор Георгадзе. Ну, раз такой порядок, тогда вызывайте, только им все равно тут нечего делать. Ладно, действуйте. Через сколько будут? Хорошо, ждем.
