Raptor - Тенебрариум
— Универсальное оружие.
— Было до недавней поры. Климатические установки оставались бы безупречными, если бы не одно 'но'. Они нестабильны. Их действия непредсказуемы. Например, ты желаешь 'встряхнуть' небольшой сектор точечным, хирургическим ударом, но возникает цепная реакция, которая накрывает огромную территорию, и приводит к незапланированным, и весьма плачевным последствиям. Невозможно просчитать заранее, каковыми будут итоги запланированных ударов. Но и это не самое страшное. Главная опасность кроется в том, что рано или поздно планете надоест такое бесцеремонное насилие над ней. И она отреагирует. Отреагирует глобально, уничтожив всё живое на своей поверхности. Понимаешь, это всё равно что выдёргивать по кирпичику из основания башни. Когда кладка посыплется — этот процесс уже будет не остановить. Он будет нарастать лавинообразно, пока вся башня не обрушится. Учёные доказали это ещё двадцать лет назад. И всё это время ломают головы, как заменить нестабильное климатическое оружие новым, более деликатным и беспоследственным.
— А что может быть более оптимальным?
— Психотроника. Влияние на человеческий разум. Управление сознанием. С незапамятных времён над этой задачей бьются сильные мира сего. Но к однозначным результатам им прийти всё никак не удавалось. Толпу можно увлечь, распалить, направить в нужное русло. Но сохранить её энергию удаётся лишь на очень короткое время. Потом начинается разброд и шатание. Без серьёзной идеологической подкормки и постоянной 'промывки мозгов', единство толпы вскоре начинает ослабевать. Общество превращается в аморфную субстанцию, которая разделяется и расползается на глазах. Дальше удерживать народ в стабильной спайке можно только при помощи страха и диктатуры. Другого воздействия толпа не понимает. Но даже стопроцентная диктатура не даёт абсолютного результата. Смотри, сколько было разных диктатур в истории — и все они развалились, как карточные домики. Сначала людей пытались держать в страхе перед богами, потом — в страхе перед законами. Но люди всегда нарушали законы: как божественные, так и мирские. Так уж устроен человек. Чтобы постоянно что-то нарушать. И чем больше человек чувствует свою безнаказанность — тем он смелее, наглее и безответственнее. А если другой человек увидел, как его сосед нарушил закон, и вместо наказания получил выгоду, то его непременно посетит мысль — 'Почему ему можно, а мне нет?' Ну а дальше, всё по цепочке. Человек — как крыса в клетке: будет до последнего искать слабое место в решётке, чтобы сделать лазейку.
— А причём тут оружие?
— При том же. Нарушать ведь можно не только законы, но и идеологические нормы. Например, пока ты смотришь телевизор, или слушаешь радио — тебе полощут мозги, на тему, как за границей всё хорошо, или же как за границей всё плохо. Если есть политическая нужда сделать определённую страну 'белой и пушистой' — средства массовой информации будут лить вёдра елея, расписывая райскую жизнь под пальмами, на лазурных берегах, где царит вечная любовь и взаимопонимание. Ну а когда другую страну нужно позиционировать как врага — тут уже будут литься отборные помои на тему, что это за ужасное и проклятое место, какие злые и уродливые люди его населяют, и как они мечтают убить всех наших людей и захватить мир. Так вот, пока мнение людской массы основывается исключительно на подобной пропаганде, общество легко настроить на тот или иной лад. Но когда у людей появляется возможность самим проверить, что это за страна, и что за люди в ней живут — запудрить им мозги уже не получается. Не получится натравить один народ на другой, если от последнего не исходит никакой угрозы. Откровенно захватнические компании всегда сопровождались мощной идеологической подоплёкой, будь то борьба с неверными, с мировым сионизмом, или коммунизмом. Главное выдвинуть лозунг: 'Если не мы их сейчас, то они нас потом'. И побольше страха нагнать. А страх, как я уже говорил — это цемент общественной кладки.
— Я, кажется, начинаю понимать. Получив доступ к мировой паутине, всё больше людей стало сомневаться в правдивости местной пропаганды.
— Вот именно. Дорвавшись до свободной информации, люди её просто так уже не отдадут. Поэтому у политической верхушки остаётся два пути: либо подсовывать обществу нужную информацию, либо…
— Либо… Что?
— Либо добиться того, чтобы любая информация воспринималась обществом так, как необходимо правящей верхушке.
— По-моему, с этим неплохо справляется телевиденье.
— Справлялось, пока не появился Интернет. Пришлось придумывать новые средства влияния на умы. В этом деле американцы и китайцы были несомненными лидерами. Американцы делали ставку на манипулирование основными потребностями и инстинктами: развлечения, зрелища, страх, самовыражение, подражание, мнимая свобода, ну и конечно же, получение физических удовольствий. На этом базисе и держатся остальные, более глубокие элементы воздействия. Допустим, тебе постоянно говорят, что белое — это чёрное. Что так считают все, и если ты так не считаешь — то ты изгой и отщепенец, а отщепенцы не достойны удовольствий и простых человеческих радостей, потому что они таким образом бросают вызов американскому образу жизни. Кто захочет отколоться от общества и превратиться в изгоя? Ну а у китаёзов всё гораздо топорнее и прямолинейнее. Есть генеральная линия партии, сойдя с которой ты автоматически становишься врагом. А значит можешь лишиться всего, включая жизнь. То есть, если единство американской цивилизации основывается на мнимой уникальности каждого человека, то китайская цивилизация строится на уникальности общества в целом, а люди внутри него считают себя важными крупицами этого 'единого организма'. Примерно так.
— А у нас что?
— У нас в этом плане всё было гораздо примитивнее. Сначала мы двигались по китайской модели, хотя, если быть точным, это они идут по нашей — советской. Ну а потом вдруг стали резко переходить на американскую. Это было большой ошибкой. Сначала массы с радостью называли белоё чёрным, подкармливаемые импортными товарами. Но затем, когда импорт приелся, а жизнь не улучшилась, а совсем наоборот — тогда очухавшееся от промывки мозгов население начало разбредаться кто в лес, кто по дрова. Кто-то придумал себе новые идеалы, кто-то воспользовался чужими. Но самым страшным для элиты стало то, что многие, очень многие, стали поглядывать назад с тревожной ностальгией. Причём все меры воздействия на их умы, которые ещё совсем недавно так прекрасно действовали, теперь лишь подливали масло в огонь, вызывая у толпы всё большее раздражение и злобу, от которых в полку 'тоскующих по прошлому' лишь прибавлялось. Все воющие и скулящие пропагандисты, так называемые историки и правозащитники — из великих мыслителей и жертв, превратились в клоунов и хищников, к которым подавляющее большинство стало относиться попросту как к врагам народа. Ты понимаешь, Писатель, так уж устроено наше общество — оно задницей чует, что его собираются уничтожить. И когда это коллективное бессознательное начинает закипать в толпе, тут уже никакие убеждения, никакие отвлечения и никакие угрозы не помогут. Толпа сметёт всё на своём пути. Всё то, от чего, по её мнению, исходит угроза.
