Джон Беркли - Парк Юрского периода: миллионы лет спустя
То ли короткий промежуток времени, за который ему было нужно выполнить в общем-то довольно сложную задачу, был тому причиной, толи — элементарный подсознательный страх, но Грант почувствовал себя бодрым и энергичным. Его организм мобилизовал какие-то внутренние резервы, собрался, накачивая мышцы силой и делая голову удивительно ясной, а мысли конкретными и четкими. Грант абсолютно точно знал, что они будут делать дальше: он вытащит детей из чертовой машины, они спрячутся в кустах, за изгородью, и будут лежать там неподвижно, пока Ти-рекс не уйдет, а старый «шутник» Хаммонд не пригонит за ними машину.
ЕСТЬ ЖЕ У НИХ ЗДЕСЬ «ЛЕНДРОВЕРЫ» НА БЕНЗИНОВОМ ХОДУ. НУ ВОТ.
Они будут лежать здесь день, два, неделю, если понадобится. То, что здесь, в этой зоне, живут Ти-рексы, имеет свой плюс. Ни одна посторонняя тварь не посмеет сунуться сюда. Значит, от Дайлотозавра или Раптора они будут защищены, а сами Тираннозавры не сумеют увидеть их. Все довольно просто. У рептилий есть инстинкты, независимо от того, родились они в естественных условиях или выведены в пробирке.
— Эй! — крикнул он в смятый сумрак «блейзера». — Ребята, выбирайтесь. С вами все в порядке?
— Со мной — да, — послышался на удивление спокойный голос Лекс. — А вот Тим, по-моему, потерял сознание.
— Я застрял, — вдруг жалобно пробормотал за ее спиной мальчишка. — Меня зажало между спинкой кресла и крышей… И полом… Нет, крышей.
— Ладно, — быстро и решительно сказал Грант. — О'кей. Значит так, Лекс!
— Да, — тут же с готовностью отозвалась девочка.
— Ты выбираешься первой. Ты, Тим, попробуй осторожно освободиться. Лучше всего, ползи не вперед, а назад. Потом вылезешь в проем между креслами.
— Хорошо, — согласился тот.
— Вот и отлично, — не меняя тона, продолжил Грант. — Дай мне руку, Лекс, и ничего не бойся.
В тот же момент холодная и влажная рука девочки легла в его широкую ладонь. К удивлению Алана, Лекс довольно свободно подобралась к окну и начала протискиваться наружу. Однако в самой середине пути она за что-то зацепилась, и лицо ее вновь перекосил панический страх. Приступ клаустрофобии, которой в той или иной мере подвергнут каждый. Она испуганно открыла рот, и Грант понял, что сейчас услышит визг. Обычный девчоночий визг.
— Сейчас, не бойся! — стараясь казаться совершенно спокойным, сказал он, и Лекс закивала. Рот закрылся. — Ну-ка, попробуем потянуть посильнее.
Грант покрепче сжал ее запястья и дернул что было сил. Раздался хруст рвущейся материи, девочка ткнулась в грязь щекой, но зато теперь она оказалась на свободе. Шустро, как ящерица, Лекс окончательно выползла из автомобиля. Оставался мальчик.
— Тим? — позвал Алан. — Тим?
Ответом ему было сосредоточенное пыхтение.
— Тим?
И утробное:
— Сейчас. Я уже почти вылез. Сейчас.
— Давай. Главное, не нервничай. Сосредоточься.
— Никак, — наконец, жалобно сообщил мальчик.
— Ладно, попробуй по-другому. Набери полную грудь воздуха, затем резко выдохни и тут же ползи назад. Хорошо?
— Хорошо, — пискнул тот. — Я постараюсь.
— Давай, — кивнул Грант.
В этот момент стоящая рядом с ним Лекс истошно завизжала. И уже холодея от охватившего его ужаса, он обернулся.
Эль Спайзер трясся. Его бил жестокий озноб, желудок выворачивали жесточайшие спазмы. То, что он съел за ужином, уже давно ушло в унитаз, тем не менее легче не стало. Напротив, стало еще хуже. Адвокат сидел на стульчаке, зажимая руками живот, и прислушивался к доносящемуся из-за тонкой двери шуму. Он слышал крики Гранта, скрежет ломаемого «блейзера» и рев динозавра, и рисовал в воображении картины кровавой расправы чудовища над людьми.
Эль Спайзер морщился, а сердце его заходилось в бешеном беге. Он был рад тому, что убежал. Очень рад. Остальные ведь погибли все равно, с ним или без него… Все равно. Но он остался жив. Единственный. Его не мучали угрызения совести. Ему просто было страшно. Но он ни за что не вышел бы из этого, пусть и ненадежного, однако убежища. И унитаз под костлявыми ягодицами, как это ни смешно, сейчас казался адвокату тонкой цепочкой между фантасмагорией и трезвой обыденностью. Трясущимися пальцами он полез в карман пиджака, достал сигарету и сунул в рот. Вытащив зажигалку, Эль Спайзер совсем уж было решился прикурить, но вновь испугался, что животное заметит свет под дверью, или учует запах табака, или еще чего-нибудь. Зажигалка вновь исчезла в кармане, смятая сигарета полетела в угол. Он накурится потом, когда этот дерьмовый выродок уберется в свои дерьмовые заросли. Что-то заскрипело за спиной, адвокат подпрыгнул от неожиданности и обернулся. Что? Ветер. Всего лишь ветер. Эль Спайзер судорожно сглотнул и вновь почувствовал рвотный позыв. В желудке опять забурчало, жаркая волна поднялась по груди, шее, окатила голову. Его прошиб холодный липкий пот, он скрючился, обняв руками живот и бока.
«Господи, — подумал адвокат, — зачем я взялся за эту работу? Наверное, это сон. Я скоро проснусь дома, в постели».
Но он знал, что не проснется дома. Это всего лишь самообман. Вернее, самоуспокоение. Невнятно закричал Грант. Слов Эль Спайзер не разобрал, тем не менее почувствовал вялое неживое удивление. «КАК, РАЗВЕ ГРАНТ ЕЩЕ ЖИВ? ЕГО ЕЩЕ НЕ СОЖРАЛИ?»
Земля дрогнула. Великан-Тираннозавр снова ударил молотом. Широко, с размаху. Удары перешли в частую дробь, менее гулкую, но кошмарную уже от того, что приближалась она именно к уборной.
Бууууууууу… Буууууууу… Хлипкие стены начали покачиваться, зашуршала соломенная крыша… Бууууууу… Это был не просто сильный удар. Удар оказался чудовищным. Дощатая аккуратная коробка рассыпалась мелкими щепками, солома разлетелась. Сооружение, с грохотом и невыносимым, бьющим по нервам треском, просело, завалилось, рассыпалось. Остался лишь белый, замерший в немом ужасе фаянсовой статуей адвокат, восседающий на фаянсовом же постаменте унитаза. Этакий памятник обделавшемуся от страха человеку, глядящему на венец творения своих же рук, возвышающийся перед ним двенадцатиметровой громадой.
Острая щепка, пробившая щеку адвоката, торчала из лица, наподобие крохотного копья. Кровь, скатываясь по дереву, падала на брюки, но Спайзер ничего не замечал. Рассудок его начал меркнуть. Постепенно, хотя и достаточно быстро. Он понял, что произойдет через секунду. Не мог не понять, однако что-то, сидящее в глубине его души, орало: «Не верю! Это сон! Этого не может быть!»
Но это было.
Ти-рекс удивленно рассматривал мелко трясущуюся дичь. Адвокат тонко пискнул и нелепо выставил перед собой руки, словно пытался защититься от чудовища, загородиться, надеясь, что оно сейчас развернется и уйдет. Но оно не ушло. Резким движением Тираннозавр рванулся вперед, и онемевший Спайзер, сходя в это мгновение с ума, понял, что вся его голова, плечи и торс погружаются в смрадные ворота динозавровой пасти. Клыки с хрустом переломили ему ребра и позвоночник, вонзаясь в живот и спину, а затем, жадно-торжествующе урча, Ти-рекс принялся заглатывать уже мертвого адвоката, предварительно помотав головой из стороны в сторону.
