Роберт Силверберг - Через миллиард лет
Время не тронуло, не повредило упрятанные в пещере механизмы. Вспышка света, так легко лишившая жизни 408б, неопровержимо доказала это.
Робота время не коснулось тоже, и он находился в рабочем состоянии.
Соединение инженерного мастерства Высших и благоприятной среды, вакуума, даровало ему возможность просуществовать миллиард лет и не разрушиться.
Когда свет прожекторов скользнул по его куполообразной голове, мы увидели, что пластина, заменявшая ему глаза, несколько раз изменила цвет. Вероятно, это он моргнул. Других признаков жизни робот не подавал. Шло время, а мы стояли на почтительном расстоянии от двери, не решаясь приблизиться.
Что теперь? Мы завязли.
И тогда я вспомнил про шар и нашу задумку использовать его как средство общения с роботом и напомнил об этом доктору Шейну. Он отправил меня на корабль за шаром.
Я поставил шар на тележку, подкатил его к входу в пещеру и остановился метрах в двадцати от дверного проема.
– Включи его, – приказал доктор Шейн.
Моя рука нащупала рычажок. Вспыхнул зеленоватый свет, сфера поползла, расширяясь, и остановилась, поглотив примерно половину сейфа. Изображения Высших поплыли в воздухе, и мы вновь увидели качающиеся города, канатные дороги и даже кадры, показывающие построение этого самого сейфа. Глазная пластина робота часто замигала. Она окрасилась по очереди во все цвета спектра, перешла от тускло-пурпурного к глубокому красному, а потом к инфракрасному. Затем пластина погасла, цвет невозможно было определить, но я вдруг почувствовал исходящую из пещеры волну тепла.
Робот зашевелился.
Медленно, неуклюже, словно египетская мумия, пробудившаяся от тысячелетнего сна, сидящий робот начал подниматься. Сначала он резко наклонился вперед, мы даже подумали, что он упадет, потом начал распрямлять свои огромные, похожие на колонны ноги. Вся наша компания, остолбенев от страха и любопытства, следила за тем, как эта громадина поднимается во все свои три с половиной метра роста. Примерно минуту робот стоял прямо, приводя в рабочее состояние свои четыре руки, сгибая и разгибая их, словно делал утреннюю зарядку. Он явно отреагировал на то, что показывал шар. Потом он вышел из пещеры и торжественно двинулся к нам.
Все, кроме меня, в панике бросились бежать. Я остался на месте больше по растерянности, чем от храбрости. Так вот, я стоял один рядом с тележкой, а покинувший сейф робот надвигался на меня, огромный, страшный, колосс из блестящего металла. Он был выше меня раза в два.
Две металлические руки потянулись вниз. На концах их были круглые опухоли размером с кулак. Теперь они раскрылись, освободив кисти с перепончатыми пальцами. Очень осторожно пальцы обхватили шар. Робот оторвал его от тележки и поднял высоко над собой, как будто собирался изо всех сил запустить им в меня.
Я повернулся и побежал к кораблю. Меня не беспокоила здешняя сила тяжести. Не пытаясь ее компенсировать, я отталкивался, летел, приземлялся, отталкивался. Руки друзей подхватили меня и втянули в корабль.
Я оглянулся. Робот не сдвинулся с места. Он все еще держал шар над головой – титан, подпирающий мир. Неподвижный, погрузившийся в древние мечты, он все еще стоял на равнине.
С тех пор как я добрался до планетолета, прошло уже два часа. Робот стоял неподвижно. Мы наблюдали за ним из корабля. Все мы ошеломлены, испуганы, но здоровое любопытство преобладает. Доктор Хорккк, доктор Шейн и Пилазинул все еще совещаются в рубке корабля. Не представляю, что будет дальше. Сбылась самая дикая и невозможная мечта: мы отыскали астероид, на котором Высшие оставили сейф, нашли пещеру, обнаружили робота в рабочем состоянии. Исполнение всех желаний – такие сны покупают наркоманы во дворцах сновидений. Но действительность жестоко обошлась с нашей мечтой.
Робот ждет нас на равнине. Один из нас уже мертв. Осмелимся ли мы принять вызов? Или, совершив открытие века, кинемся от него прочь, завывая от страха?
Не знаю.
А робот все еще ждет, как ждал миллиард лет.
13. 2 ЯНВАРЯ 2376. АСТЕРОИД
Вчера утром Пилазинул сказал, что ему нужны добровольцы. Он собирается выйти наружу и попробовать установить контакт с этим чертовым роботом. Первой взлетела рука Яны, затем, как ты понимаешь, моя, а за нами подняли руки все остальные, за исключением – как интересно! – Стин Стин и Лероя Чанга. После нескольких минут беспорядочного крика мы установили состав группы контакта: Пилазинул, доктор Хорккк, Миррик и я. Яна огорчилась, что остается на борту, а я очень радовался, что ее не взяли.
Плотной группой мы пересекли скалистую равнину. Впереди шел Пилазинул, роль арьергарда выполнял Миррик. Все, кроме доктора Хорккка, были вооружены. Я тащил позитронное ружье, способное в случае чего разнести робота на молекулы, но я не особенно меткий стрелок, да и не хотелось бы этого делать.
Мы остановились метрах в двадцати от робота, а затем разошлись в стороны – веером, чтобы не закрывать друг другу обзор. Доктор Хорккк вышел вперед. В левых руках он держал грифельную доску, в одной из правых трубочку с надписями. Робот не обратил на него никакого внимания. Он все еще стоял, держа шар над головой. Зеленоватое свечение погасло, и с ним исчезли изображения.
Доктор Хорккк поднял руку и медленно покачал трубочкой из стороны в сторону, надеясь привлечь внимание робота. Отважный поступок. Ведь своим действием доктор мог раздразнить его. Убедившись в бесполезности этого жеста, лингвист начал переписывать иероглифы с трубочки на свою грифельную доску, держа школьную принадлежность таким образом, чтобы роботу было видно, чем он занимается. Суть маневра заключалась в том, чтобы продемонстрировать роботу, что мы разумные существа, способные скопировать образцы письменности Высших, хоть пока и не понимаем их.
– А что, если текст, который копирует доктор, непристоен? пробормотал Миррик.
– Или обозначает какую-то степень недружелюбия? А если робот разозлится?
Доктор Хорккк продолжал царапать на доске иероглифы.
Постепенно робот начал проявлять интерес.
Он опустил золотой шар до уровня груди, уставился сверху вниз на маленького тхххианина, а его глазная пластина потемнела. Бледно-желтый, слегка отдававший зеленым цвет мгновенно перешел в ярко-оранжевый, подернутый алыми нитями. Это он, получается, наморщил лоб? Возможно, такие цвета обозначают повышенную степень внимания? Внезапно трубочка в руке доктора Хорккка тоже изменила цвет, прежняя надпись исчезла, и на ее месте появилась новая. Доктор Хорккк, не моргнув глазом, стер с доски то, что писал, и принялся копировать новую цепь иероглифов. Это произвело впечатление на робота, ибо откуда-то из его груди прогремели звуки, которые смогло принять и передать нам корабельное радио:
