Олег Таругин - Сны разума
С полчаса ушло, чтобы перетащить на третий этаж вещи из машины, разместиться и получить – очень смешно, ага! – долгожданный кофе. Наконец заспанный повар с сержантскими лычками на погонах и помятым со сна лицом над расстегнутым воротничком камуфляжа приволок-таки алюминиевый чайник с кипятком, сахар и банку растворимого кофе. Последнее – из личных комендантских запасов. Пара пачек печенья и пакет с потерявшими товарный вид бутербродами, реквизированными во время «эвакуации» у кого-то из персонала, нашлись у полковника, так что вопрос с завтраком тоже решился. Хотя завтракать никто, кроме спецназовца, не захотел – уж больно рано. Вот Коля – совсем другое дело: полночи, можно сказать, физическую активность проявлял.
Как бы то ни было, в итоге мы расселись вокруг стола, с наслаждением потягивая излишне крепкий, на мой взгляд, напиток. Контрразведчик, руководствуясь какими-то одному ему понятными соображениями, заваривал его самостоятельно, не жалея при этом ни сахара, ни кофе… ни нашего здоровья.
Подполковник Нуралиев в нашем заседании не участвовал – о чем-то переговорив в коридоре с Анатолием Петровичем, он ушел якобы по делам. Я, конечно, догадывался, что оные дела напрямую связаны с нашим нежданным появлением, но расспрашивать ни о чем, конечно, не стал: у взрослых дядей свои взрослые секреты. В конце концов, откуда мне знать, какие тайные тайны их связывают и кто кому и чем обязан?
– Рассказывай, Клаус. – Анатолий Петрович с усмешкой взглянул на торопливо дожевывающего бутерброд капитана, отставил опустевшую чашку и с видимым удовольствием закурил. Спрашивать, не против ли Марина, он не стал – девушка и сама сидела с сигаретой, вполне умело пуская к потолку дым. Всерьез-таки закурила, бедняга. Укатали Сивку подземные горки…
– Ну так вот, – продолжил спецназовец, будто с момента нашего прошлого разговора не прошло и минуты, – я как в голове дважды два насчет всего происходящего сложил, сразу с чекистом пошептался, благо он к тому времени уже вполне вник в проблему. Я, конечно, особо с ним не разглагольствовал, но и не запирался: ситуация не соответствовала. Короче, на местного особиста мы уже вдвоем наезжали…
– Вот это-то меня и смущает, – помрачнел фээсбэшник. – Нет, Коля, я вполне высокого мнения о твоем профессионализме, но вот насчет подобных переговоров, да еще и с «соседями»… Как бы меня на ковер после не потянули. Ты ему, надеюсь, хоть не угрожал?
– Да нет… – как-то не слишком уверенно ответил капитан, вызвав на лице полковника еще более печальную гримасу. – Представился специалистом по освобождению заложников, случайно оказавшимся в нужном месте и в нужное время, – и все. А подполковник, соответственно, вроде как спец по ведению переговоров от местной «конторы». Мы типа объектом интересоваться приехали, а тут такое…
– Угу, перефразируя киноклассику, спросили, как пройти в библиотеку в три часа ночи! – буркнул Анатолий Петрович. – Местный контрразведчик и антитеррорист из России на ночь глядя приезжают инспектировать секретный объект погранвойск. По линии украинско-российской дружбы и прочей профессиональной солидарности спецслужб. Поскольку под утро турки собираются сбросить с парашютом авианосец и захватить местный винзавод, мля. И что? Неужели они всей этой лапше поверили? Хотя, ладно, извини, может, это как раз я чушь порю: в такие моменты зачастую именно подобная несуразица на ра и проходит. Давай дальше.
– А дальше… Помните, я вас спрашивал насчет схемы объекта? – Контрразведчик осторожно кивнул. – Там по проекту есть запасной выход из бункера, со стороны моря. Вот оттуда я и пошел, пока чекист психа болтовней насчет выполнения требований отвлекал. Вообще-то ничего особенного, от силы второй класс сложности, если честно…
– Без лирики, – коротко предупредил полковник, едва заметно напрягаясь: судя по всему, рассказ подходил к апофеозу, долженствующему объяснить, что же все-таки произошло.
– Вышел на дистанцию броска, убедился, что заложники мертвы (Анатолий Петрович хмыкнул), заодно и люк тот осмотрел, он как раз в коридорчике был, приготовился – и тут эти придурки рванули наружную дверь. Не знаю, что там произошло и почему подполковник их удержать не сумел, но они начали штурм. Псих на звук дернулся – и прямо на меня выскочил, а у него «калаш» в руках, и палец на спуске. Хорошо, я среагировать успел, так что он мне только руку зацепил, автоматчик херов, да и то случайно.
– После чего он, я так понимаю, скоропостижно перешел в совсем иное физиологическое состояние.
– Ну не мог я иначе, Петрович, никак не мог! – горестно вскинулся капитан. – Я ж все понимаю, живым надо было брать, но не мог я там нигде укрыться, а он от бедра бил, очередью! Стены железобетонные, металла кругом куча, рикошет сумасшедший, а у него пули 5,45!.. Они ж легкие, заразы, кувыркаются!..
– Да ясно, чего уж там. – Полковник обменялся со мной быстрым взглядом. – Вот только, боюсь, на самом деле ты как раз НЕ ПОНИМАЕШЬ, кого к праотцам отправил, Клаус.
– Думаете, он был уже… э… не человек? – На спецназовца жалко было смотреть.
– Излагай дальше, – махнул рукой контрразведчик, – это ведь еще не все, как я понимаю, да?
– Если бы… – Капитан тяжело вздохнул и виновато поглядел на начальника. – Дальше были штурм и прочая кровавая вакханалия…
Судя по рассказу капитана, последующие события напоминали низкосортный боевик из числа тех, у героев которых в магазинах никогда не кончаются патроны, прицельная дальность пистолетного огня простирается на многие сотни метров, а ручные гранаты по мощности значительно превосходят фугасные авиабомбы.
Короче говоря, во взорванную дверь ломанулись бывшие солдаты из оцепления. Причем ломанулись не просто так, а с одной-единственной целью – перестрелять в округе все живое, не исключая и самих себя. При этих словах контрразведчик понимающе крякнул: мол, понятно почему! Штурмующие бункер солдатики переступили незримую границу, попав под воздействие «штуковины», – и понеслось.
Капитану оставалось только одно: уйти с директрисы первых очередей, завладеть ближайшим автоматом (свежеупокоенный псих свои патроны уже успел расстрелять) – и идти на прорыв. Ни малейшего сомнения в том, что атакующие бункер люди невменяемы, спецназовец не испытывал, полностью отдавшись во власть спасительных боевых рефлексов. Прорвавшись сквозь тактически неорганизованную толпу нападавших, которые куда больше стремились перебить друг друга, нежели организованно штурмовать бункер, Николай рванул к оставленной за воротами машине. Попутно убедившись, что остальные оставшиеся снаружи люди – и коллега-чекист, и местный особист, и даже разговорчивый доктор – уже мертвы.
