Айзек Азимов - Основание
— Когда я должен вылетать?
— Когда вы сможете подготовить свой корабль к отлету?
— Через шесть дней.
— Вот тогда и отправляйтесь. Подробности вы узнаете в адмиралтействе.
— Хорошо.
Он поднялся, крепко пожал руку и вышел.
Сатт подождал, осторожно потирая руки и давая схлынуть нервному напряжению, потом пожал плечами и вошел в кабинет мэра.
Мэр выключил телевизор и откинулся на спинку стула.
— Как он тебе понравился, Сатт?
— Может быть, он хороший актер, — ответил Сатт и задумчиво уставился перед собой.
2
Был вечер того же самого дня. В холостяцкой квартире Джорана Сатта на двадцать первом этаже Хардинг Билдинг сидел Публис Манлио и маленькими глотками пил пиво.
Стареющее легкое тело Публиса Манлио управляло двумя важнейшими отраслями Основания. Во-первых, он был иностранным секретарем в кабинете мэра, отвечающим за все миры, исключая Основание, и во-вторых, он был Кардиналом Церкви, поставщиком Святой Пищи, Епископом Храма и так далее и тому подобное — перечислять можно до бесконечности.
Он пил пиво и говорил:
— Но он не согласится разрешить нам послать этого торговца. Это уже нечто.
— Но этого так мало, — ответил Сатт. — Это не даст нам немедленных результатов. Мы работаем слишком грубо, так как не можем предвидеть, что произойдет. Это все равно, что вешаться на бесконечно длинной веревке в надежде, что в конце ее обязательно будет петля.
— Где-то вы правы. И этот Мэллоу способный человек. Что если не удастся его так легко обмануть?
— Тут мы должны рискнуть. Если дело в предательстве, то в нем участвуют способные лица. Если нет — то нам нужен способный человек, который сможет узнать правду. И за Мэллоу будут следить. Ваш бокал пуст.
— Нет, спасибо. Мне достаточно.
Сатт наполнил свои бокал и терпеливо продолжал нелегкий для себя разговор.
О чем бы этот разговор не шел, кончился он неопределенно, потому что кардинал внезапно нервно спросил:
— Сатт, что вы задумали?
— Я скажу вам, Манлио.
Тонкие губы Сатта раздвинулись в улыбке.
— Мы сейчас в самой гуще очередного Сэлдонского кризиса.
Манлис вздрогнул, потом мрачно спросил:
— Откуда вы знаете? Темпоральный сейф еще раз открылся?
— Нет, мои друг, но это и необязательно. Послушайте и сами сделайте вывод. С тех пор как Галактическая Империя покинула Периферию и предоставила нас самим себе, мы еще ни разу не имели противника, обладающего атомной энергией. Этот случаи первый. Такой факт имел бы большое значение, даже если бы у нас не было других неприятностей. А они есть. В первый раз за последние семьдесят лет мы переживаем большой внутренний кризис. И я считая, что такая синхронизация внешнего и внутреннего кризисов делает мои вывод бесспорным.
Глаза Манлио сузились.
— Если других причин нет, этого недостаточно. До сих пор мы пережили два Сэлдонских кризиса, и оба раза Основание находилось под угрозой разрушения. Третий кризис не может начаться, пока такая опасность не будет очевидной.
Сатт остался таким же невозмутимым.
— Опасность приближается. Каждый дурак может сказать, что был кризис, если тот уже прошел. Настоящая государственная служба состоит в том, чтобы отличить этот кризис в зародыше. Послушайте, Манлио, мы с вами живем на спланированной для нас тропинке истории. Мы знаем, что Хари Сэлдон разработал исторические вероятности нашего будущего. Мы знаем, что в один прекрасный день мы восстановим Галактическую Империю. Мы знаем, что это займет около тысячи наших лет. И мы знаем, что на этом пути нас ждет несколько тяжелых кризисов.
Итак, первый кризис разразился через пятьдесят лет после создания Основания, а второй через тридцать лет после первого. С тех пор прошло почти семьдесят пять лет. Время, Манлио, время.
Тот неуверенно потер свои нос.
— И вы решили подготовиться к этому кризису?
Сатт кивнул.
— А я, — продолжал Манлио, — тоже должен играть в нем какую-то роль?
Сатт вновь кивнул.
— Прежде чем отражать угрозу внешней атомной воины, мы должны навести порядок у себя дома. Эти торговцы…
— А!
Кардинал напрягся, глаза его сузились.
— Да, да торговцы. Они полезны, но они слишком сильны и слишком независимы. Они инопланетяне и имеют прекрасное образование, не связанное с религией. С одной стороны мы сами дали им это образование, а с другой — потеряли после этого над ними всякий религиозный контроль.
— А если вам удастся доказать предательство?
— Если это только удастся, то тогда все просто. Но это дело надо пресекать в корне. Даже если среди них нет предателей, они образуют неопределенный элемент в нашем обществе. У них нет по отношению к нам ни патриотических чувств, ни обычного уважения. Под их твердым руководством внешние провинции, которые со времен Хардина смотрят на нас как на Святую планету, могут отколоться.
— Я все это понимаю, но выход…
— Выход должен быть найден быстро, прежде чем Сэлдонский кризис подойдет к своему максимуму. С угрозой атомной воины и нарастающими внутренними беспорядками, шансы могут стать не в нашу пользу.
Сатт поставил на стол пустой бокал, который рассеянно вертел в руке.
— И это — ваша задача.
— Моя?
— Лично я ничего не могу сделать. У меня назначенная должность и нет юридической власти.
— Мэр…
— Невозможно. Подумайте только, что это за человек. Он энергичен только тогда, когда надо избежать какой-нибудь ответственности. Но если возникнет независимая партия, грозящая переизбранием, он пойдет туда, куда мы его позовем.
— Но, Саат, у меня нет никаких способностей к политике.
— Это предоставьте мне. Кто знает, Манлио? Со времен Сальвора Хардина должности Верховного Жреца и мэра никогда еще не занимал один человек. Но сейчас это может произойти, если вы хорошо выполните свое задание.
3
А на другом конце города, куда в более домашней обстановке, у Хобера Мэллоу была еще одна встреча. Он слушал долго и внимательно, а потом осторожно сказал:
— Да, я слышал о ваших компаниях, чтобы добиться торгового представительства в Совете. Но почему я, Твер?
Джейм Твер, который всегда говорил к месту и не к месту, спрашивали его или нет, что он был в первой группе инопланетян, получивших образование на Основании, ответил низким голосом:
— Я знаю, что делаю. Помнишь, когда мы с тобой встретились впервые?
— На конвенции торговцев.
— Точно. Ты был председателем. Ты не оставил от этих упрямцев камня на камне, ты заткнул им рты раз и навсегда. И у народа Основания ты тоже популярен. У тебя есть обаяние или, по крайней мере, твердая репутация человека, любящего приключения, что одно и тоже.
