Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Том А
— Молодец! Ты угадал. Это и есть капсула. Зайдем-ка в нее.
Харлан последовал за Твисселом внутрь шара. Капсула была достаточно просторна, чтобы вместить пять-шесть человек. Внутри она была пуста. Гладкий пол, вогнутые полированные стены, два окна — и больше ничего.
— А где же управление? — удивился Харлан.
— Управление осуществляется дистанционно с особого пульта, — ответил Твиссел, погладив стенку рукой. — Обрати внимание — двойные стены. Пространство между ними заполнено замкнутым на себя Темпоральным Полем. Эта капсула в своих перемещениях во Времени не ограничена Колодцами; в ней можно отправиться куда угодно — хоть за нижнюю границу Вечности в Первобытные Столетия. В «Мемуаре Маллансона» мы нашли ряд ценных намеков, которые позволили нам сконструировать и изготовить ее. Но пойдем дальше.
Пульт управления находился в дальнем углу зала и был отгорожен от него массивной перегородкой. Войдя внутрь, Харлан с любопытством посмотрел на забранные решетками окна.
— Ты слышишь меня, мой мальчик? — раздался вдруг голос Твиссела.
Харлан вздрогнул и резко обернулся. Войдя в пультовую, он не обратил внимания, что Твиссел не последовал за ним. Он машинально направился к окну и увидел, что Вычислитель снаружи машет ему рукой.
— Я вас слышу, сэр, — ответил Харлан. — Хотите, чтобы я вышел к вам?
— Вовсе нет. Ты заперт.
Харлан метнулся к двери и почувствовал, как у него оборвалось сердце и похолодело внутри. Так и есть! Дверь не подалась. Разрази его Время, что здесь происходит?!
— Надеюсь, тебе будет приятно узнать, мой мальчик, — продолжал Твиссел, — что на этом твоя ответственная миссия кончается. Мне кажется, я понял причину твоей повышенной нервозности в последние дни, а также к чему клонились твои наводящие вопросы в нашем недавнем разговоре. Твои намеки были совершенно недвусмысленны. Мысль о грандиозной ответственности не давала тебе покоя. Так вот, с этой минуты от тебя больше ничего не зависит. Я один отвечаю за все. К сожалению, тебе придется немного посидеть взаперти. В «Мемуаре Маллансона» говорится, что в момент отправления капсулы ты стоял за пультом и дал старт. Но для наших целей будет вполне достаточно, если Купер увидит тебя через окно.
Однако я все же попрошу тебя в нужный момент нажать на пусковой рычаг в соответствии с Инструкциями, которые я тебе дам. Но, если и эта ответственность покажется тебе слишком большой, не волнуйся. Все будет сделано и без тебя. У нас есть параллельный пульт управления, за которым сидит другой человек. Если по каким-то причинам ты не нажмешь на рычаг, то это сделает он. И это еще не все. Сейчас я выключу передатчик видеофона в твоей комнате. Ты сможешь слышать нас, но будешь лишен возможности говорить с нами. После этого можно будет не опасаться, что какое-нибудь твое невольное восклицание разомкнет круг.
Харлан беспомощно смотрел в окно.
— Купер вот-вот будет здесь, — говорил Твиссел, — старт капсулы состоится через два биочаса. После этого проект будет завершен, и мы с тобой уже больше не будем его рабами.
Все поплыло и закружилось в водовороте отчаяния. Как ловко Твиссел перехитрил его! Неужели с самого начала он преследовал только одну цель — без лишнего шума запереть Харлана в пультовой? Неужели, узнав о догадке Харлана, Вычислитель мгновенно с дьявольской хитростью придумал этот коварный план, занял Харлана разговором, убаюкал его своими побасенками, водил его туда и сюда, пока не приспело время посадить его под замок?
А быстрая сдача позиций в отношении Нойс? «Ей ничего не будет, — клялся Твиссел, — даю слово!»
Как он мог поверить в эту явную ложь? Если они не собираются причинять вред Нойс, то зачем было блокировать Колодцы в 100000-м? Один только этот факт должен был выдать Твиссела с головой.
Он вел себя как последний дурак! Ему так хотелось верить в свое могущество, что он позволил Твисселу несколько часов водить себя за нос. И вот доигрался: сидит взаперти в пультовой, и в нем не нуждаются даже для того, чтобы нажать на пусковой рычаг.
Сила, могущество, незаменимость — одним ударом его лишили всего. Один ловкий ход — и вместо козырей у него на руках простые двойки и тройки. Все кончено! Нойс потеряна для него навсегда! Предстоящее наказание его мало трогало. Что ему все их угрозы теперь, когда Нойс потеряна для него навсегда?
Ему даже в голову не приходило, что проект так близок к завершению. В этом была его главная ошибка; вот почему он потерпел поражение.
Глухо прозвучал голос Твиссела:
— Я отключаю тебя, мой мальчик.
Харлан остался один, беспомощный, никому не нужный…
Глава 13
В далекое прошлое
Вошел Купер. От возбуждения его узкое личико порозовело и казалось почти юношеским, несмотря на густые маллансоновские усы, свисающие с верхней губы.
(Харлан мог видеть его через окно, слышать его голос по видеофону. Он с горечью подумал: «Маллансоновские усики! Ну конечно…»)
Купер устремился к Твисселу.
— Вычислитель, меня не хотели пускать сюда раньше.
— Правильно делали, — ответил Твиссел. — На этот счет были даны специальные Инструкции.
— Но ведь мне уже пора отправляться, да?
— Почти пора.
— А я вернусь обратно? Я еще увижу Вечность?
Несмотря на все старания Купера придать себе бодрый вид, в его голосе звучала неуверенность.
(Харлан с отчаянием стиснул кулаки и стукнул изо всех сил по металлической сетке окна; ему хотелось выбить стекло, закричать: «Стойте! Согласитесь на мои условия, не то я…» Что толку? Он был беспомощен.)
Купер оглядел комнату, даже не заметив, что Твиссел воздержался от ответа на его вопросы. В окне пультовой он заметил Харлана и возбужденно замахал ему.
— Техник Харлан! Идите сюда. Я хочу пожать вашу руку перед отъездом.
— Не сейчас, мой мальчик, не сейчас, — вмешался Твиссел. — Харлан занят. Он настраивает аппаратуру.
— В самом деле? А вы знаете, мне кажется, что ему нехорошо. Он не болен?
— Я только что рассказал ему об истинной цели нашего проекта, — сказал Твиссел. — Боюсь, что от этого кому угодно станет не по себе.
— Разрази меня Время, если это не так! — воскликнул Купер. — Вот уже несколько недель, как я знаю правду и все никак не могу привыкнуть. — В его смехе послышались нервные, почти истерические нотки. — Никак не могу вбить в свою твердолобую башку, что в этом спектакле мне отводится главная роль. Я… я даже капельку трушу.
— Ничуть не виню тебя за это.
— Во всем, знаете ли, виноват мой желудок. Это наименее геройская часть моего организма.
