Лоис Буджолд - Танец отражений. Память
Глаза Фелла сверкнули.
— Это блеф, — сказал он после минутной паузы.
— Нет. И лучше вам поверить, что это не блеф!
— Никто не пойдет на такое ради одного человека. А уж тем более ради одного трупа.
Куин колебалась. Марк взял ее за руку и сжал ее изо всей силы, словно говоря: «Возьми себя в руки, черт подери!» Элли готова была выдать то, что сама же совсем недавно требовала хранить в строжайшей тайне.
— Ладно. Может, вы и правы, барон, — наконец сказала она. — Молите Бога, чтобы вы оказались правы.
После продолжительного молчания Фелл вежливо осведомился:
— И кто же этот ваш незакомплексованный союзник, адмирал?
После не менее продолжительного молчания Марк поднял глаза и ласково ответил:
— Капитан Куин блефовала, барон.
Губы Фелла растянулись в чрезвычайно сухой улыбке.
— Все критяне — лжецы.
Протянув руку, он прервал связь, и изображение рассыпалось обычным дождем искр. На этот раз, казалось, задержалась его улыбка.
— Прекрасно, капитан Куин, — огрызнулся Марк в наступившей тишине, — вы только что сообщили барону Феллу, сколько он может запросить за эту криокамеру. И, возможно, даже с кого. Теперь у нас два врага.
Куин тяжело дышала, словно после быстрого бега.
— Он нам не враг и не друг. Фелл заботился о Фелле. Не забывай об этом — потому что он это помнит всегда.
— Но лгал ли Фелл или просто передавал ложь дома Бхарапутра? — медленно спросила Ботари-Джезек. — Какой дополнительный доход может получить с этого Фелл?
— А если лгут и те, и другие? — предположила Куин.
— А что, если никто не лжет? — раздраженно спросил Марк. — Об этом вы не подумали? Вспомните, что Норвуд…
Их прервал сигнал комма.
— Куин, это Бел. Тот человек, на которого я вышел, согласен встретиться с нами у стыковочного узла «Ариэля». Если ты хочешь присутствовать при допросе, тебе надо вылететь немедленно.
— Хорошо. Буду. Конец связи. — Она устало направилась к выходу. — Элен, проследи, чтобы он, — она ткнула пальцем, — сидел в своей каюте.
— Угу. Ну, когда поговоришь с этим человеком, отдохни немного, а, Куин? Ты расклеиваешься. Только что ты чуть не сорвалась.
Куин махнула рукой. Когда она вышла, Элен повернулась к пульту и вызвала для Куин транспорт.
Марк встал и начал мерять шагами тактический центр, предусмотрительно засунув руки в карманы. Дисплеи оставались темными и неподвижными, шифровальные устройства молчали. Он представил себе тактический центр, наполненный людьми, живой, яркий, суматошный: тактический центр перед боем. Он представил себе, как вражеский огонь вскрывает корабль, будто консервную банку, и как вся эта жизнь размазывается, горит и рассыпается в вакууме. Например, огонь станции дома Фелл у пятого п-в-туннеля. Марк содрогнулся.
У закрытой двери в конференц-зал он задержался. Элен обсуждала с кем-то решение относительно надежности их причала у станции Фелл. Марк из чистого любопытства приложил ладонь к пластине замка. К немалому его удивлению, дверь мгновенно поехала в сторону. Кому-то предстоит немалая работа по перепрограммированию. Очень немалая работа — Майлз, несомненно, устроил так, чтобы свободно разгуливать везде, где пожелает. Это вполне в его стиле.
Элен взглянула на него, но ничего не сказала. Расценив это как безмолвное разрешение, Марк вошел в конференц-зал и обошел вокруг стола. В зале зажглись лампы. У него в голове снова прозвучали слова Торна: «Норвуд сказал, что адмирал отсюда выберется, даже если у нас не получится». Насколько тщательно дендарийцы изучили записи операции? Надо полагать, они внимательно просмотрели все, и не один раз. Что он сможет там увидеть такого, что не заметили бы другие? Они знают своих людей, свое оборудование…
«Но я знаю медкомплекс. Я знаю Архипелаг Джексона».
Интересно, на что еще способна его ладонь? Он сел в кресло Куин. Так и есть: в ответ на его прикосновение экран мгновенно засветился, аппаратура подчинялась его прикосновениям так, как этого не делала ни одна женщина. Он отыскал нужные записи. Данные Норвуда были потеряны, но ведь часть времени с ним был Тонкин. Что видел Тонкин? Существует ли эта запись? Если у рядовых шлем аналогичен командирскому… Ага! Перед его зачарованным взглядом возникли визуальные и слуховые записи Тонкина.
Марк попытался включиться в происходящее, и у него сразу разболелась голова. Движения камеры были резкими, как отрывистые взгляды при поворотах головы. Он замедлил запись — и увидел самого себя в вестибюле у лифтовой шахты: взволнованного коротышку в сером мундире с блестящими глазами на застывшем лице.
«Неужели я действительно такой?»
Кажется, под свободной полевой формой его уродство было не так заметно.
Теперь, глядя на все глазами Тонкина, Марк шел вместе с ним по лабиринту зданий, коридоров и туннелей до самого последнего боя. Торн правильно процитировал слова Норвуда: они звучали именно так. Вот только со временем он ошибся: Норвуд отсутствовал одиннадцать минут. На экране снова появилось разгоряченное лицо Норвуда, послышались его тяжелое дыхание, какой-то странный смех — и еще через несколько минут — удар гранаты, взрыв… Невольно отшатнувшись, Марк поспешно отключил запись и оглядел себя так, словно ожидал увидеть брызги крови.
«Если подсказка и есть, то раньше».
Он снова включил запись… Но в третий раз Марк замедлил ее еще сильнее. Всепоглощающая сосредоточенность была почти приятной. Тщательный анализ. Мельчайшие подробности… Можно буквально утонуть в мельчайших подробностях — анестезия от душевной боли.
— Поймал! — прошептал он.
Если прокручивать запись в реальном времени, все промелькнет очень быстро, но останется в подсознании. Мимолетный взгляд на надпись со стрелкой, указывающей в перпендикулярный коридор: «Прием отправлений».
Подняв глаза, он увидел, что за ним наблюдает Элен. Когда она сюда вошла? Она сидела непринужденно, вытянув длинные ноги, сцепив руки в замок.
— Что ты поймал? — тихо спросила она.
Он вызвал трехмерную карту призрачных зданий, на которой были высвечены маршруты Норвуда и Тонкина.
— Не здесь, — показал он, — а вот где! — Он отметил здание в стороне от коридора, по которому шли с криокамерой дендарийцы. — Вот куда пошел Норвуд. По этому туннелю. Я уверен! Я видел, что там — проходил по всему зданию! Черт, я даже играл там с друзьями в прятки, пока надзиратели не запретили. Я так ясно его себе представляю, словно у меня здесь есть запись из шлема Норвуда. Он привез камеру в помещение для приема отправлений — и отправил ее!
