Владимир Васильев - Лик Черной Пальмиры
Лайк потянулся за очередной веточкой.
- Хочу понять, как к тебе отнесется Киев.
- И... как?
- С интересом, - сказал Лайк. - И без вражды, что очень радует.
Швед прилег на склон, заложил руки за голову и закрыл глаза.
- Ничего не понимаю.. - пробормотал он, не открывая глаз. - Ты что же, способен с городом общаться?
- Общаться - слишком сильно сказано, - невозмутимо ответил Лайк. - Но кое-какие настроения я улавливаю. Первое, что просыпается в городах, - это эмоции. Если ты чувствуешь тепло или холод в отношении города к себе, если чувствуешь его расположение или, наоборот, враждебность, значит, это город, потенциально способный проснуться.
- Но ведь и малые города иногда бывают теплыми или холодными, вмешался Арик. - А ты все привязываешь к миллиону жителей.
- Говоря "потенциально способные", я это и имею в виду. Дорастут до миллиона - смогут проснуться. Но уловить их сущность можно и раньше. Я начал чувствовать Киев сразу после того, как сюда приехал.
- И давно это было? - вскинулся Швед, переворачиваясь на бок. Похоже, его очень интересовал этот вопрос.
Лайк сдержанно улыбнулся:
- Достаточно давно.
"Больше он не скажет, - сразу понял Швед. - Конспиратор, елки-палки. Чего таиться, не понимаю?"
Эта сдержанная улыбка была прекрасно известна всем без исключения сотрудникам киевского Дневного Дозора и большинству сотрудников из других городов Украины.
- Ну хорошо, - продолжал допытываться Швед. - Допустим, приехали мы в Одессу. А дальше-то что? Как город будить? Как его инициировать? А?
- Еще не знаю, - беспечно отозвался Лайк. - Я не задавался подобным вопросом, поэтому не думал на этот счет. Теперь задался. Почитаем исследования старых магов в области урбанистики, понаблюдаем, поэкспериментируем. Когда мало данных, на первое место выходит импровизация. Вот и будем... импровизировать.
Лайк кинул вниз по склону последнюю веточку, покосился на гуляющих вокруг памятника князю Владимиру людей и мягко, как куница, перетек в вертикаль.
- Пошли, - сказал он. - Я выяснил все, что хотел.
Арик встал и помог подняться Тамаре. Вскочил и Швед - одним ловким движением, оттолкнувшись от земли спиной.
"Город-Иной, - подумал Швед рассеянно. - Обладающий волей и испытывающий эмоции. С ума сойти!"
Будущий глава причерноморского Дневного Дозора вдруг остро почувствовал, как мало он знает об окружающем мире. И это отнюдь не добавило желания занять достаточно ответственную в иерархии Иных должность. Да и вообще - было нечто странное в этом неожиданном выдвижении. Лайк, как всегда, темнил и вел какую-то сложную многоуровневую игру, понятную только ему и, может быть, еще паре таких же суперов - Ираклию, например, или Ларисе Наримановне. Швед не тешил себя напрасными иллюзиями: переиграть шефа нечего и пытаться. А значит, придется смириться и терпеть. И глядеть в оба, чтобы в один прекрасный момент вдруг не оказаться между молотом и наковальней. Ибо чем выше поднимаешься по служебной лестнице, тем сильнее бьют в случае провалов. В этом плане отношения Иных ничем не отличались от человеческих. Даже пожестче были.
- Когда выезжаем-то? - хмуро спросил Арик.
- Сейчас, - сообщил Лайк, не оборачиваясь.
И правда, выехали немедленно. Сборы... Какие сборы у Иных? Темные всегда стремились к максимальной свободе, а свобода не предполагает обременение баулами с поклажей в любой дороге. Свобода - это путешествие вообще без багажа. Лайк сел за руль "субару" со словами: "А, прокатимся!" Прежде чем тронуться, он позвонил Ефиму и без всяких объяснений велел: "Выезжай в Одессу". Ефим, давно привыкший к манерам Шереметьева, лаконично ответил: "Понял, шеф!" - и тут же помчался на Московскую площадь, к ближайшему рейсу "Автолюкса".
До Умани Лайк гнал, не снимая ноги с акселератора. С момента выезда из Киева скорость вообще не падала ниже сотни. Швед смутно ощущал магические воздействия Лайка по расчистке трассы, но шеф работал так быстро и виртуозно, что разобраться толком в механике и последовательности никак не удавалось. Арик с Тамарой дремали на заднем сиденье.
За Уманью Лайк вынужденно сбросил скорость: ухудшилась дорога.
- Кстати, - обратился Лайк непонятно к кому. - А распределенных в Киев девчушек кому-нибудь поручили?
Швед ничего об этом не знал, в чем честно и признался.
- Позвони кому-нибудь, пусть озаботятся, - велел Лайк.
Проще других дозвониться оказалось к Палатнико-ву. Тот был явно наслышан об утреннем гневе шефа, поскольку поспешил уведомить, что девчонками уже второй час занимается Плакун в учебном центре на Сагай-дачного и что программа их обучения, а также обучения недавно инициированного Сайринком Темного прорицателя в данный момент составляется лично им, Палат-никовым. И кстати, куда пропал Ефим? Мобильник его молчит, как партизан на допросе.
Швед ответил в том смысле, что молодцы, так держать, а что до Ефима, то киевлянам, увы, придется некоторое время обходиться без него.
Лайк немедленно захихикал, будто старая сварливая кумушка, отчего Швед замер с трубкой в руке.
- Ты чего? - не понял он.
- Да так, - сообщил Лайк радостно. - У тебя голос стал голосом начальника. Мол, не кто попало с вами говорит. Вопросы задаем напористо, за ответы снисходительно хвалим, больше, чем следует, не болтаем... Растешь, Швед, прямо на глазах. Надо было раньше тебя повысить.
- Да ну тебя,. - пробурчал Швед, пряча мобильник в чехол на поясе.
Лайк продолжал хихикать и веселиться:
- Меня, может, и "ну", - сказал он. - Да только в душе ты уже обживаешь новую должность. Даже если сам этого еще не осознал. Скажешь, нет?
Скрепя сердце Швед признал: да, так оно и есть, ибо некоторые мысли относительно ближайших действий в Одессе и Николаеве его уже посещали. Скажем, вскользь подумалось: надо будет обязательно обсудить с Исой кое-какие насущные николаевские проблемы и назначить кого-нибудь из новообращенных в порученцы. Кого-нибудь пошустрее, вроде Ефима. И постоянного курьера в Одессу подыскать.
Действительно, сам того еще не вполне осознавая, Швед примерялся к начальственному креслу, хотя совсем недавно искренне считал себя вольной птахой без особой ответственности. И еще подумал, что перемены, по обыкновению, подкрались незаметно - считаешь себя таким же, как прежде, а на деле ты уже подрос, повзрослел, взобрался на очередную ступеньку лестницы к воображаемым небесам, а значит, привычки и жизненный уклад придется менять. Возможно, не особо кардинально, лишь в мелочах. Но придется. И никуда от этого не деться.
А заметил эти перемены снова Лайк, а не кто-нибудь еще. Хотя это-то как раз неудивительно: опыт есть опыт. Наверное, Лайк вообще читает в душах молодых соратников будто в открытой книге, написанной на знакомом до тонкостей языке.
