Дуров Викторович - Часть 1
Можно все это рассказать, но если Михаил не поймет Виктора без всех этих пространных рассуждений, то не поймет и с ними.
Михаил вздохнул. Видимо, понял.
– Ну, хорошо, – начал Михаил. – Допустим, мир Каменное Дерево опасен. Мы про него уже дофига знаем, и если верить чутью, нам там уже ничего не грозит, но допустим. Но как насчет других миров? Еще пару раз пройти лазом, и тебя пропустит почти куда угодно, может, уже сейчас пропустило бы. Неужели совсем нет желания посмотреть, полюбоваться?
– Я не турист. Что там интересного, везде люди живут и у всех проблемы. То у них темное средневековье, то фашизм какой-то жуткий. А где до предела развития дошли, и даже к звездам летать собираются, там потихоньку сваливают все в виртуальную реальность.
Так оно и было, высокоразвитые цивилизации неизбежно разрабатывали виртуальность. Дальше бывало по-всякому, одни валили из реального мира сразу, все вместе, с удовольствием, другие пытались виртуальность запретить, но слишком велик был соблазн. Местами переселение в виртуальность было для всех обязательным, местами пускали не всех, только избранных. Но прогноз тяжелый, где есть виртуальность, там количество живых людей в реале уменьшается, иногда очень медленно, но всегда – неуклонно. В мире Ржавый Крюк в реале оставили самых бесполезных, они попытались виртуальность разрушить, но были уничтожены сами, все до единого. И теперь Ржавый Крюк считается брошенным миром, хотя некоторым удается поговорить с тамошними жителями, которые в тамошней виртуальности обитают. Мир Каменное Дерево тоже не избежал этой напасти, есть у них собственное «завосе».
Михаил помолчал. Потом горячо заговорил:
– Да неужели не хочется тебе перевернутую радугу на Черном Треугольнике увидеть? Или живые тени на Последнем Повороте? Или с мудрецами на том же самом Берегу Мудрецов пообщаться, самые главные вопросы задать?
– Какие живые тени?
Михаил принялся лихорадочно двигать мышкой. На экране компьютера запустился видеофайл, нагромождение бесформенных обломков, над которыми парит нечто странное, светящееся. Пришло в голову название этому нечто: «огненный одуванчик».
– Ой, не то, – пробормотал Михаил, запустил другой фильм.
Да, действительно живые тени. Сложный орнамент из прозрачных кристаллов, по граням, а иногда – внутри кристаллов скользят черные силуэты, как будто тени членистоногих существ.
Виктор был впечатлен. Спросил:
– А перед этим что было?
– Робот с Ржавого Крюка. Они наполовину из чистой энергии состоят.
Настоящие чудеса, однако. И действительно хочется их посмотреть в упор. Нет, не вылипнуть Виктору.
– Ты это нарочно ошибся? – спросил Виктор. – Чтобы одно лишнее чудо показать?
– Нет, – ответил Михаил. Вроде, не врет. – Да на сайте пролазников этих чудес хоть заудивляйся. Летающих пиявок с Планеты Азуй покажу, хочешь?
– Ладно, убедил, – сдался Виктор. – Сходим завтра в Смоляч. А потом – на живые тени смотреть. Или нет, лучше – на Берег Мудрецов. У меня к ним как раз пару вопросов есть.
– У меня – тоже, – быстро согласился Михаил.
И вот, они едут. Плохо себе представляя, зачем, не имея никаких конкретных планов. Просто чутье ведет и все, пролезем – посмотрим, вот и весь план.
Михаил хмурился, прислушивался к себе, пытался понять хоть что-то конкретное. Он действовал так: представлял себе разные ситуации, и определял свое к ним отношение. Если какое-либо воображаемое действие пугает, значит оно опасно, так работает чутье пролазника.
Мысли насчет пролезть и отправиться в сторону какого-либо населенного пункта, не важно, Смоляча или Мерехотовой Магалы, казались опасными, мысль стоять на дороге – тоже. И ехать в тот мир на машине тоже не хотелось, это даже Виктор с его недоразвитым чутьем понял.
Довольно странно, но вообще ничего делать не хотелось, даже мантру читать. Не было никаких эмоций по этому поводу. Что, черт побери, это означает? Что на самом деле пролазить в мир Каменное Дерево не нужно? Не придется? А куда же тогда, чёрт побери, их тянет?!
– Нас вообще куда тянет: в тот мир или всего лишь на болото? – озадаченно нахмурившись, спросил Михаил Виктора.
– Тебе виднее, ты из нас двоих самый чуткий, – саркастически ответил Виктор. Но потом сам понял, что в мир Каменное Дерево ему на самом деле не хочется. Хочется всего лишь на болото, туда, где лаз открывается. Что бы это значило? Не может быть, чтобы ничего.
Машина выехала на финишную кривую, виднеется то самое место, где уже пора бы мантру читать. Но… никакого смысла в этом не было. Потому что прямо по курсу очень знакомо мерцала мгла, открытый переход между мирами, активированный лаз.
Виктор затормозил посреди дороги, пролазники повернули головы друг к другу и задали разные по звучанию, однако одинаковые по смыслу вопросы. Михаил:
– Это ты открыл?!..
Виктор:
– Твоя работа?
Таким образом, ясно, как день, что лаз открыл кто-то третий. Еще один случайник, потому и тянуло Виктора с Михаилом сюда.
Многовато случайников на один такой лаз за такое короткое время. Прямо скажем, подозрительно.
Раз лаз до сих пор открыт, значит этот вероятный случайник сейчас в том мире. А там, если верить чутью, не совсем безопасно в плане секретности. И что делать: нырять во мглу, гнаться за этим зеленым новичком, который еще даже к чутью прислушиваться не умеет, ничего вообще не знает? Нырять во мглу почему-то не хотелось, и дело не в том, что нет подходящего плана поисков случайника в мире Каменное Дерево.
– А может это не от нас, а от них?! – быстро проговорил Михаил.
Виктор вышел на дорогу, посмотрел направо-налево, не едет ли кто, присмотрелся к кустам (вполне можно спрятаться) и крикнул по-смолячански:
– Здесь есть кто-нибудь?!
Первые несколько секунд никакой реакции не было, Виктор собирался повторить вопрос. Но потом кусты раздвинулись, и Виктор с Михаилом увидели лицо совсем молодого, не старше двадцати, парня. Обыкновенное, даже заурядное, лицо с выражением настороженного любопытства. Но и верх одежды разглядели: очень свободная майка без рукавов, почти уже пончо, белая и расшитая черными узорами. Аюры такое носят редко, это мода другой страны мира Каменное Дерево, Таярви. А земляне такого не носят совсем.
Парень вежливо, но настороженно поздоровался на смолячанском. Это не обязательно означало, что он аюр, каменнодеревцы, как правило, знают несколько языков.
Так, что делать? Поздоровались в ответ. Потом, чтобы не создавать тягостных пауз в разговоре, представились:
– Меня зовут Виктор.
– А я – Михаил.
– А я – Теверд, – оживленно отозвался парень. – Мой статус двадцать один, я учусь делать стеклянные нити.
