Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)
Моа спросила капитана, знакома ли ему эта местность, на что последовал ответ:
- А как же, конечно знакома! Это рыбацкая деревня. Здесь вполне можно причалить к пирсу. У нас осадка сейчас небольшая, прямо и подойдем.
Это устраивало всех присутствующих, и команда дружно принялась за дело, готовя корабль к швартовке и спуская лишние паруса. Настал момент, когда ее напарнику надо было решать свою судьбу. Моа отозвала парня ближе к юту и спросила:
- Ну что, Жигляй, дальше делать будешь? Хотя, теперь Жигляем тебя трудно назвать – изменился на глазах.
- А что, и правда, изменился? – удивленно спросил парень.
- Еще как! Сам-то не заметил? Смотришь теперь в глаза, и осанка выпрямилась. Сразу видно независимого человека, – усмехнулась Моа. – Я дальше помчусь по своим делам, а тебе теперь нянька не нужна. Так что выбирай – на корабле останешься или на берег сойдешь. Я тебе большую часть своих денег оставлю – примерно столько же, как и капитану.
Парень смутился, явно не зная, как реагировать на такой подарок. Но Моа не дала ему сомневаться, сказав:
- Не мнись, мне много денег теперь не нужно – чувствую: цель уже где-то рядом.
- А что дальше? – спросил Жигляй.
- Сама не знаю, - ответила, задумавшись Моа. – Просто такое ощущение, что деньги больше не понадобятся.
К ним, смущенно переступая с ноги на ногу, подошел капитан, почесал свою огромную бороду и сказал:
- Скоро будем причаливать, тетушка Моа.
- Вот и прекрасно!
- У меня вопрос к вам… - потоптался с ноги на ногу бородач и, наконец, выразил мучившую его мысль. – Я так понял, что дальше по суше вам вдвоем вроде и не обязательно путешествовать. Не желает ли Жигляй остаться на корабле? Мы бы с удовольствием…
- А зачем я вам дался? – удивленно спросил парень.
- Ну, вы так сражаетесь… - мялся капитан. – Таких бойцов мы отродясь не видывали. Один против целого корабля разбойников.
- Ну это ты хватил! – рассмеялся Жигляй.
- А что, вот тебе и шанс! – обрадовалась Моа. – Давай, договоримся: Жигляй у вас на судне останется пока не доберетесь до какого-нибудь большого города, – и добавила парню. - А там сам решай – новой жизнью зажить или продолжать плавать на этом судне.
Спустя полчаса она сошла на берег, облегчив на три четверти свой кошелек и не неся на совести никаких обязательств или грехов, если не считать пары золотых, которые она задолжала Исааку за Жигляя. Все ее помыслы были устремлены вперед, на дорогу. Моа чувствовала, как приближалась заветная цель, начиная будить в ней непонятные чувства и странные воспоминания. Но ей некогда было их анализировать – пиратша попросту спешила вперед, а для удачного продвижения нужна лошадь, на розыски которой она и отправилась…
Не дожидаясь вечера, Моа уже выехала на неплохом скакуне, наверняка, переплатив за него местному держателю конюшни. Зато была уже в пути и до ночи проехала добрый десяток миль по дороге, примерно совпадающей с нужным направлением…
***
Пять дней скачки могли бы утомить кого угодно, но не Моа. На самом деле, она почти не замечала усталости, так как была сосредоточена только на дороге и собственных чувствах. С ней происходило что-то непонятное. Она ощущала, как внутри ее начинают подниматься воспоминания о событиях, никогда с ней не происходивших. Ей снились небеса, усеянные звездами, необычные люди и животные. А самым сильным чувством стало ощущение теплоты внутри, словно она приближалась к чему-то родному. И сегодня это чувство было особенно сильным.
С утра Моа гнала сменного коня, только на полчаса остановившись в деревушке перекусить и дав скакуну отдохнуть. И вот, уже ближе к вечеру она почувствовала, что ее путь закончен. Цель совсем близка. Пиратша с удивлением рассматривала обычную маленькую деревушку перед собой. Что же здесь могло быть такого, что манило ее с другого конца моря?
Моа остановилась у крайней ограды и, спешившись, привязала коня. Она медленно пошла дальше, словно боясь спешить. Солнце клонилось на полпути к закату. Под ногами вилась пыль, смахиваемая с сапог чахлой травой, пытающейся выживать по обочинам дороги. Мимо тянулся покосившийся плетень. Где-то далеко лаяла собака, кудахтали куры, мычали коровы... Вокруг был обычный ранний деревенский вечер, когда крестьяне еще не вернулись с полей и скотных дворов.
Но Моа не замечала ничего вокруг. Она как будто плыла в собственных мыслях. Все ее воспоминания и ощущения вдруг мощной волной стали подниматься изнутри, грозя затопить сознание. Большая женщина остановилась у очередного плетня – за ним сидела ватага детишек, которые, затаив дыхание, слушали рассказ какого-то человека. Моа вслушалась в слова…
***
…Ян последние дни чувствовал, что цель, к которой он шел, сама стремительно стала приближаться к нему. Сегодня он особенно ясно это ощущал. Когда он пришел в эту деревушку, его, как обычно, уже встречала восторженная ребятня, и сейчас слепой рассказчик отдавал им «долги» за еду и постой. Но не все было, как прежде. Его, непослушная память начала выбрасывать совсем уж необычные воспоминания. Он рассказывал детишкам об удивительной, вечно пасмурной стране, вогнутой, как блюдце, где творились чудеса, росли гигантские деревья, водились ужасные животные и летали огромные птицы. Он рассказывал о чудищах, водящихся в тамошних морских пучинах и огромной горе, стоящей посреди мира...
В какой-то момент он понял, что манящая цель, настигла его. Ян встал, прервавшись на полуслове, повернулся, направляемый мощным, как магнит чувством, и успел только сказать ребятам:
- Бегите отсюда! Сейчас здесь случится что-то страшное! – и шагнул навстречу судьбе...
…Моа, слушая рассказ слепого человека, тоже почувствовала, как внутри что-то разорвалось, выпуская наружу поток чувств, который начал топить ее сознание. «Да, это он – тот человек, которого искало сердце. Только почему он слепой? Но ведь и она была совсем не Моа, а кто же тогда? Вместо пиратши внутри проснулась другая, настоящая «она» и вытеснила эту картонно-гротескную женщину-карикатуру. Было немного жаль страшную, но, в общем-то, честную и справедливую, неправильную и неспособную на разбой пиратшу. Сейчас, толком не видя ничего вокруг, она пошла навстречу тому, кто скрывался внутри слепого бродяги…
Разбежавшиеся от сказителя ребятишки увидели, как он осторожно переступая ногами, пошел к большущей и страшной тетке, двигающейся от забора. Одного вида этой женщины было достаточно, чтобы разогнать всю деревню. Потом дети заметили, как эти двое взялись за руки. И тут произошло что-то совсем непонятное: на месте странной пары полыхнул яркий свет, словно сверкнула молния. Тут же раздался скрежещущий звук, как будто что-то огромное рвалось и мялось. Воздух и лужайка на месте, в котором стояли два человека, стали искажаться и плыть. По ногам ребят ударила дрожь, в лица пахнуло ветром, и все стихло – на месте двух людей осталась пустая лужайка…
