Мэрион Брэдли - Меч Алдонеса
Алдонес! Бог Поющего Света! Пощади их!
Потом померк и свет Алдонеса. А я. Лью Элтон, стоял на коленях на сырых камнях, обнимая Каллину, а передо мной, весь дрожа, стоял юноша, почти мальчик, с могущественным мечом в руке, и с клинка этого меча как бы стекали последние синие отблески. От Кадарина, Тайры и Кэти не осталось и следа. Дайан лежал мертвый — почерневший труп на опаленных пламенем камнях двора. В руке его был зажат сломанный меч Шарры. Матрица больше не таилась в рукояти этого меча. Сама рукоять почернела от огня, драгоценные камни осыпались на землю. Первые лучи красного солнца, озарившие башни замка, задрожали на гранях этих самоцветов.
Волшебные камни вспыхнули и испарились, подобно ярким каплям росы. Исчезли. Меч Шарры полностью утратил свое могущество — и власть Шарры исчезла из этого мира. Навсегда.
Реджис по-прежнему сжимал в руке меч Алдонеса. Юноша был бледен и весь дрожал, словно от смертного хлада. Потом медленно вложил меч в ножны. От Реджиса исходил мощный поток миролюбия и умиротворения, захватывая и нас. Матрица Шарры превратила Кадарина в чудовище, хотя сам по себе он вовсе не был плохим или слабым человеком. А в кого превратил Реджиса меч Алдонеса?
— Реджис… — Язык не слушался меня, губы словно одеревенели. — Кто ты теперь?
— Хастур, — мрачно ответил он.
Но легенда утверждает, что Шарра была закована в цепи именно сыном Хастура, который был сыном Алдонеса, считавшегося Сыном Света…
Реджис повернулся и медленно пошел прочь. Его лицо в этот миг казалось лицом бога. Высшее удовлетворение было написано на нем. И немыслимое одиночество. Потом выражение его лица переменилось, и перед нами предстал просто очень печальный юноша, обреченный отныне вечно помнить о кратком миге своего божественного величия, но никогда более не пережить его.
Восходящее солнце коснулось волос Реджиса. Они были абсолютно седые. Снежно-белые.
И он исчез в арке ворот.
А я увидел, что от Башни Хранительницы к нам идет Дио Райднау. Идет очень медленно, словно во сне или в тумане. Теперь, когда все позади… Нет, сейчас не до Дио. Каллина уже поднялась с земли и протянула мне руку.
И впервые я обнял Каллину без всякого страха и прильнул губами к ее губам.
И тотчас желание во мне умерло — я встретил холодный взгляд Ашары. Мог бы и раньше догадаться. Много раньше.
Глава XVI
Это продолжалось всего секунду, и передо мной снова была прежняя Каллина; она плакала и льнула ко мне. Но я уже все понял, я все успел заметить. Руки мои бессильно упали, я в ужасе уставился на нее. Она отвернулась — безутешная, покинутая…
— Шарра, — прошептала она. — Все из-за Шарры… Теперь это уже не нужно… И я могла бы жить дальше…
— Только не с помощью такого же предательства, Ашара! — воскликнула Дио, глядя прямо в лицо волшебнице. — Или твоих старых штучек, от которых погибла Каллина! На этот раз ты проиграла! Потому что Лью — человек, а в Каллине уже почти не оставалось ничего человеческого! Ты проиграла! Проиграла!
Объятый ужасом, буквально сходя с ума, я приблизился к жалкой фигурке, сгорбившейся перед Дио. Кто это? Ашара? Каллина? Я не ведал. Они слились, превратились в единое целое. Рассудок отказывался воспринимать это. Я машинально обнял Каллину, но она в моих объятиях все время менялась: в какой-то миг это была Ашара, потом вдруг снова Каллина… Наконец на лице ее появилось умиротворенное выражение, и она исчезла. Просто исчезла. Я обнимал пустоту; лишь странный шепот замирал в отдалении.
— Дио! — голос мой сорвался, и я бросился к ней в объятия, как обиженный ребенок. — Дио, Дио, я схожу с ума!
В глазах Дио стояли слезы.
— Сколько раз я пыталась объяснить тебе! Ашары давно уже нет, она умерла много поколений назад! Тебе разве не показалось странным, что ее покои в Башне столь огромны? Они вовсе и не в Башне, эта синяя дверь на самом деле матрица! Это… это выход куда-то еще… Она теперь только-только мысль… Она жила в матрице и когда покидала ее, чтобы занять место в Совете Комина, то делала это в облике одной из Хранительниц. Ее власть была столь безгранична, а они все столь беспомощны перед ней, что на протяжении многих поколений никто не решался бунтовать. Поэтому она и казалась не имеющей возраста. Она родилась в твоем роду, она из Элтонов и способна была устанавливать прочный телепатический контакт не только с мозгом, но со всем телом Хранительницы. Однако силы Ашары таяли, власть ослабевала. В последнее время она уже не могла проецировать собственный облик на свои жертвы; она была способна лишь контролировать их мозг. Но и эту способность она понемногу теряла. Поэтому и была готова все отдать за новый источник энергии и власти…
Дио судорожно вздохнула, но тут же взяла себя в руки.
— Я тоже должна была стать Хранительницей… И я отчасти могу понять, почувствовать, как это страшно — то, чего она хотела. Я упросила Лерриса увезти меня на Вэйнуолл. Почему, как ты думаешь, я так легко отдалась тебе? Потом-то я тебя полюбила, но вначале я просто хотела стать… непригодной для нее. — Руки Дио жгли меня, словно огнем. — И тогда она выбрала Каллину. Но иногда Ашаре все же приходилось покидать ее тело — иначе Каллина не выдержала бы и просто сгорела. И в эти мгновения Каллина сразу становилась самой собой или же впадала в транс. Когда я узнала, что Реджису придется воспользоваться мечом Алдонеса, я отправилась в Башню и разбила один из магических кристаллов. Это на некоторое время остановило Ашару. Я ведь тоже кое-чему в свое время научилась — все тогда считали, что я непременно стану Хранительницей, — так что я знала, как поступить. Но в собственном обличье я этого сделать не могла, потому что… — Щеки ее запылали. — Каллина по крайней мере сохраняла девственность… Каллина пребывала в трансе, к тому же земляне дали ей успокоительного. И тогда я отправилась к Реджису, он воспользовался своим Даром и… и поместил меня в тело Каллины! Это была я, я соединила тебя с Реджисом в последний момент схватки!
— Нет! — выдохнул я. — Нет! Это была Каллина! Каллина…
Дио крепче прижала меня к себе.
— Нет, дорогой мой, нет, Каллина уже не способна была вступить с тобой в контакт. У нее не оставалось ни капли независимости, свободы выбора. Вспомни, Лью: ты ведь никогда не входил со мной в полный телепатический контакт, ты сам обеспечил меня защитным барьером. И я прекрасно сознавала, что если этот барьер будет снят, мы оба окажемся настолько перегружены новыми ощущениями, что ты даже и не поймешь, я это, Каллина или еще кто-то. А потом я снова установила барьер. Понимаешь, милый?
