Игорь Смирнов - Сага о драконе
- Уста-ал? Какой денек: новые друзья и все такое...
"Да, устал я".
- До встречи, Пэн. Пока, коммандер.
Тигир выбрался из комнаты и исчез в коридоре.
Мне удалось занять Пэна компьютерным терминалом, но шли часы, и он становился все более беспокойным. Когда раздался сигнал переговорного устройства, он едва не лез на стену он волнения. Я ответила на вызов, и адмирал Ставак попросил меня опять привести Пэна в лазарет. Не успела я пальцем шевельнуть, как Пэна в комнате не стало.
- Адмирал, он исчез! - воскликнула я.
Из переговорного устройства донесся вздох.
- Я знаю, куда он отправился. Он только что появился здесь, и тут кое-кто лотки с инструментами уронил. Думаю, ему и Сипаку есть о чем нам рассказать.
- Как себя чувствует коммандер Сипак?
- С ним все будет в порядке, как только вулканитские целители смогут его осмотреть. Мы сейчас туда и направляемся. Мы пробудем там достаточно долго, чтобы вы успели при желании повидать родителей.
- Благодарю вас, адмирал. Какие еще будут указания? В таком случае я хотела бы вернуться в лабораторию. Скажите Сипаку, что, если понадобится помочь Пэну, пусть даст мне знать. Можете еще сказать, что Пэн уже начал заводить друзей на нашем корабле, и у него неплохо получается. Он, должно быть, хорошо впишется в команду.
- Спасибо, коммандер. Скажу ему при первой возможности. - Хоть я и не могла этого видеть, но знала: внутренне Ставак улыбался.
А перед моим мысленным взором сидели, обнявшись, Сипак и Пэн, держа меж собой ребенка. И пусть сейчас их окутывала печаль, я знала, что скоро все опять будет хорошо.
5. ИСЦЕЛЕНИЕ
Прошло всего два дня, но для Сипака они показались месяцем. Боли психического ожога еще предстояло утихнуть - на самом деле она, скорее, усилилась. Теперь и краткое общение с Пэном причиняло страдание, даже если телепатически говорил один дракон. Сипак буквально следовал распоряжениям Ставака, сопротивляясь желанию говорить с напарником без оглядки на чужие уши. Однако у Пэна иного пути не было. Когда Сипак не смог больше сдерживать мысленных криков боли и их стали слышать все телепаты на корабле, Ставак запретил Пэну говорить с напарником. Сипак чувствовал, как сокрушался молодой бронзовый.
- Не волнуйся, Пэн, - тихонько утешал он сидевшего рядом несчастного дракона. - Вот попадем на Вулкан, и дела пойдут лучше.
Пэн коснулся клавиатуры переносного речевого процессора, которым его снабдили ребята из научной части.
- Когда мы стартуем?
- Как только Ставак даст медикам добро и меня выпустят отсюда.
- А разве ты не можешь за себя замолвить словечко? - набирал Пэн. - Ты же начмед. Карен всегда уговаривала своих людей отпустить ее к себе в каюту.
Сипак улыбнулся и тут же скривился. Даже такое движение вызывало боль.
- Только не сейчас, Пэн. Не мне решать. Карен не была так плоха, как я сейчас, и, возможно, гораздо более устойчива, чем я еще долго буду. - Он помассировал голову, в сотый раз стараясь отогнать боль. - Ставак говорит, что, как только сюда прибудет особая медицинская бригада с Вулкана, он передаст меня им.
- Особая медицинская бригада? - спросил Пэн, неловко стуча по клавиатуре огромными когтями.
- Угу. Имея в виду необычность нашего положения, Ставак хочет, чтобы на всякий случай под рукой имелись знатоки своего дела. А на меня он не может положиться настолько, чтобы послать на Вулкан на каком-нибудь транспортном корабле в сопровождении медперсонала, не имеющего достаточного опыта лечения вулканитов. На наше злосчастье, мы оказались за полгалактики от Вулкана, к тому же, от нашего корабля ждут помощи в системе Корбина. И теперь, вместо того, чтобы добираться до Вулкана на своем корабле, нам предстоит воспользоваться каким-нибудь транспортником.
- Я все слышал, коммандер.
Сипак дернулся в кровати и тотчас же пожалел об этом, когда его голова попыталась расстаться с плечами, пронзенная острой болью. Он-то считал, что они с Пэном одни.
- И ты прав. Я не могу положиться на твою смешанную физиологию и твою необычную связь с этим маленьким бронзовым драконом. По всем правилам вам обоим полагается быть мертвыми. Я хочу, чтобы при тебе находились знатоки, пока ты доберешься до вулканитских целителей.
"Почему бы им не прилететь к нам?" - спросил Пэн.
- Потому, что нелогично посылать отряд целителей к одному больному, в то время как на Вулкане их внимания требуют очень многие, - ответил Ставак. - Логичнее послать этого больного туда, где находятся целители. К тому же Сипаку будет полезна поездка на планету, где он родился.
Пэн, припоминая все, чему научился, живя на Вулкане с Карен, кивнул.
"Понимаю. Как раз этого мне бы..."
"Я знаю", - отозвался Сипак.
Несколько минут стояла тишина, потом Сипак осторожно спросил:
- Можно ли еще раз попытаться установить родительскую связь с Саулом?
Ставак неохотно покачал головой.
- Я больше этого делать не стану, Сипак. В первый раз это причинило тебе острую боль, и никоим образом не пошло на пользу твоему психическому ожогу. В самом деле, головные боли у тебя усилились с тех пор, как я попытался тебя легонько прощупать. Не желаю причинить непоправимый вред ни тебе, ни себе.
Сипак кивнул, соглашаясь. Он и не ожидал, что Ставак скажет "да", но просто не мог не спросить еще раз. Сипак знал: окажись он сейчас на Вулкане, и другие, не зная всех подробностей, осудили бы его за то, что он так долго не признавал сына. Со стороны выглядело бы так, словно он предпочел не признавать ребенка своим, покуда ему не навязали ответственности. Но забыть о боли, которую причинила ему первая попытка, он тоже не мог.
Сипак помнил, как уснул на полу, держа в руках Саула, а Пэн кольцом обвил их обоих. Еще он смутно помнил, как его по меньшей мере дважды мысленно коснулся Ставак. И больше - ничего.
Он проснулся от тихого попискивания приборов у себя над головой в палате интенсивной терапии лазарета. В комнате было темно, но чувство времени подсказало, что сейчас - позднее утро, почти полдень, и он проспал четырнадцать с половиной часов. Голова словно собиралась с минуты на минуту расстаться с туловищем, но боль приутихла, по крайней мере, до монотонного рева. В тело вселилось какое-то странное оцепенение, и он не сомневался, что подчиненные постоянно накачивали его наркотиками.
Пошевелившись, чтобы встать, он заметил какое-то движение в дальнем углу. На него пристально смотрели два медленных водоворота глаз.
"Тебе лучше?" - спросил Пэн.
Вопрос эхом прокатился по разуму Сипака.
- Осторожней, Пэн, осторожней, - сказал он. - Моя голова все еще не в порядке. - Садясь, Сипак легонько застонал. - Теперь я понимаю, что имеют в виду люди, говоря "голова раскалывается". Если они так себя чувствуют после хорошей выпивки, то я и пробовать не желаю.
