Джин Вулф - Воин тумана (Воин - 1)
Я хорошо видел освещенную огнем статую богини. Та рука, которой она указывала в пол, была ближе всего к пламени, и по ней пробегали красноватые блики; казалось, она светится, будто железо в горне. Я чувствовал, что богиня чего-то требует от меня, и, отбросив плащ, придвинулся ближе, надеясь, что так, возможно, смогу понять ее. Я коснулся руки богини, и она оказалась очень горячей, однако же, лишь отдернув руку, я наконец разглядел то, на что она указывала.
На том участке пола, что между основанием священного очага и самой статуей, грязи скопилось особенно много - видимо, потому что люди, убиравшие в храме, боялись слишком близко подходить к богине, а может, им и не было это позволено. Я опустился на колени, протер пол ладонью, и в том самом месте, куда она указывала, обнаружил бронзовое кольцо, вделанное в каменную плиту, хотя углубление с кольцом было так забито грязью, что я едва сумел разглядеть его.
И тут я очень пожалел, что со мной нет моей Фалькаты, хотя в храм при оружии я прийти никак не мог. Впрочем, в принесенном мне мясе было несколько ребрышек, и я воспользовался одной из обглоданных косточек просунул ее под кольцо, и оно неожиданно легко подалось. Я бросил ребрышко в огонь в качестве дополнительной жертвы и обеими руками потянул за кольцо.
Плита оказалась значительно легче, чем я ожидал. Под ней открылась узенькая лестница, рядом с которой столбом стояло пламя. Только теперь я понял: священный огонь горел значительно ниже уровня пола в храме. Я спустился по лестнице, стараясь держаться как можно дальше от огненного столба.
- Ты опалил волосы, Латро, - услышал я женский голос. - Я чувствую запах.
Сквозь языки огня я увидел сидевшую на возвышении юную красавицу. Она находилась на противоположном от меня конце странной комнаты с низким потолком. Ах, как она была прелестна в своем венке из листьев и цветов! Ее хитон тоже был из переплетенных цветов и листьев. Однако несмотря на молодость и красоту, на яркие краски и дивные ароматы цветущих растений, таилось в ней нечто ужасное. Спустившись, я осторожно обошел священный очаг, низко поклонился красавице и спросил, не она ли и есть Великая Мать.
- Нет, - ответила она. - Я ее дочь. Но, раз ты не являешься другом моей матери, лучше называй меня Девой (*96).
С этими словами богиня встала и подошла ко мне. Она казалась хрупкой и стройной и была значительно выше меня ростом.
- Мать моя не может поспеть повсюду, хоть и появляется одновременно во множестве мест. А поскольку ты забрел в мое царство, я предложила ей поговорить с тобою вместо нее. - Она провела рукой по моим волосам, смахивая обгорелые концы. - Моя мать все равно не желает больше тебя видеть. Может быть, ты предпочтешь иметь дело со мной, а?
- Но я должен встретиться именно с нею! - воскликнул я. Благодаря своим записям, я помнил слова Светлого бога, говорившего устами оракула, и рассказал об этом Деве.
- Ты ошибаешься, - возразила она. - Убийца волков (*97) сказал лишь, чтобы ты отправился в святилище моей матери, но тебе вовсе не обязательно говорить с нею. Что же до той сивиллы, то ее слова - как всегда, довольно бессвязная мешанина из того, что на самом деле сказал Убийца волков, причем изложенная в форме дурных виршей. Вот очаг, о котором она упоминала. И ты стоишь "в доме подземном", хотя это помещение отнюдь не всегда связано с Нижним миром. Ты желал поговорить с моей матерью, однако же пред тобой предстала я, а ведь я куда прекраснее да и могущественнее, чем она.
- Раз так, богиня, могу ли я молить тебя об исцелении и о возвращении на родину, к друзьям?
Она улыбнулась.
- Ты хочешь все помнить подобно остальным людям? Но в таком случае, ты никогда не сможешь забыть меня.
- Я и не желаю этого! - воскликнул я, однако сразу же понял, что говорю неправду.
- А многие хотели бы, - промолвила она. - Или, по крайней мере, им так кажется. Знаешь ли ты, кто я?
Я покачал головой.
- Ты встречался с моим мужем, однако даже он пропал в том тумане, что окутал твою память. Я правлю Царством мертвых.
- Тем более я не вправе забывать тебя. Ах, если бы только люди знали, как ты прекрасна! Они бы так тебя не боялись.
- Они знают, - сказала Дева и сорвала со своего хитона цветок люпина. Вот тебе волчий цветок (*98), ведь ты носишь волчий зуб (*99). А знаешь, где этот цветок был рожден?
Я догадался и сказал:
- Под землею.
Кора кивнула.
- Если бы не исчезли десять тысяч других, этого цветка никогда бы не было. Ведь мертвые - деревья и травы, звери и люди - посылают вам все, что есть на земле живого: и людей, и животных, и деревья, и злаки.
- Богиня, ты сказала, что я забрел в твое царство. Я этого не помню, но освежи мою память, и я сделаю все, что хочешь, чтобы исправить свою оплошность, если я ее совершил.
- А как ты искупишь оскорбление, которое нанес моей матери?
- И этого я тоже не помню, - признался я. - Но сожалею о содеянном от всего сердца.
- Ах вот как? Значит, ты уже не такой упрямый, каким был когда-то? Если б это касалось меня, а не матери, я бы, пожалуй, и простила тебя сейчас. Но это не мое дело. - Кора улыбнулась бесконечно доброй улыбкой женщины, которая ни за что не сделает того, о чем вы ее просите, однако прямо вам не откажет. - Я непременно передам ей твои извинения и, может быть, даже заступлюсь за тебя перед нею.
Боюсь, она успела заметить, как в глазах моих вспыхнул гнев, прежде чем я успел отвести взгляд, ибо отступила на шаг, но не отвернулась.
- Не надо просить! - Рука моя сама невольно потянулась к мечу, и тут я понял, почему боги запрещают входить в храмы при оружии.
- Ты мне угрожаешь? Разве тебе не известно, что простой смертный не может причинить зла богине?
- Нет, этого я не знаю. Как не знаю и того, что я простой смертный. Возможно, это действительно так. А может быть, и нет.
- Тебя и твой меч благословил Посейдон, но теперь я куда могущественней его, да и меча сейчас при тебе нет.
- Ты права, - согласился я. - Сейчас при мне лишь мои руки. Что ж, придется надеяться только на них.
- Так ты намерен драться с той, кому должен поклоняться как богине и прекрасной женщине?
- Если в том не будет нужды, я и слова не скажу против тебя, богиня. О Дева, я не хочу причинять зла ни тебе, ни твоей матери! И пришел я сюда в надежде... - в горле у меня точно сухая корка застряла.
- Стать таким как все? Узнать, где твой дом и друзья?
- Да!
- Однако, угрожая мне, ты добьешься лишь смерти. И тогда действительно станешь моим, как и многие другие; царство мое станет для тебя родным домом, а мои рабы - твоими друзьями.
- Лучше это, чем жить так!
И тут комната наполнилась столь сильным могильным запахом, что он забил даже аромат кедровых поленьев в священном очаге. Смерть поднялась из-под пола и встала рядом с Корой; пальцы скелета сжимали край черного плаща.
