Ольга Елисеева - Пожиратели крови
-- Боги мои! - только и мог произнести принц. - И что же ты мне предлагаешь? Как вступить в переговоры с этой тварью? Подойти к зеркалу и сказать: эй ты, там внутри, вылезай, побеседуем!
-- Для этого существуют особые обряды. - без тени улыбки отозвался негр. - Они оттачивались веками и поколениями людей-кошек по обе стороны соленой воды. Конечно, жаль, что твой тольтек сбежал, он мог бы помочь лучше меня, поскольку ты стал носителем именно его родового духа. Но раз его нет, то справлюсь и я. Думаю, что наши обряды не сильно отличаются друг от друга, потому что взывают к одному и тому же Великому Духу Ночной Кошки, лишь принимающему на земле разные облики: у нас леопарда, у них - ягуара.
Митуса пожевал губами.
-- Какова была фаза луны, когда акалель приобрел свою одержимость?
-- Канун полнолуния. - принц, как зачарованный, смотрел на собеседника.
-- Сегодня тоже. - кивнул негр. - Значит будем ожидать следующего. он удовлетворенно улыбнулся каким-то своим мыслям. - С нынешнего утра не прикасайся к мясу, голод зверя должен стать нестерпимым, чтоб мы смогли выманить его наружу. Готовься.
Не сказав больше ни слова, дагомеец встал и покинул палатку, оставив Акхана в состоянии глубокого смятения. Принцу совсем не улыбалось становиться оборотнем, даже на короткое время. Но, с другой стороны, командующему белых атлан еще меньше хотелось терпеть поражения от невидимого внутреннего врага, с каждым днем все сильнее сокрушавшего его волю. Пока его собственное "я" не будет разделено с духом зверя, он не сможет контролировать самого себя, а значит не сможет управлять армией. Поэтому акалель внутренне был согласен на предложение Митусы.
2
Вард с трудом пробирался в густых зарослях колючих акаций, не зная, правильное ли направление он избрал. За последние три недели болезнь акалеля, казалось ослабла. Несчастный хозяин больше не выказывал злобы и раздражительности, не бросался на людей. Но вялая расслабленность, в которую был погружен принц, беспокоила слугу не меньше, чем прежние вспышки гнева. Акхан мало ел и много спал днем. Зато ночами часто выходил из палатки, садился на землю и, подняв лицо к небу, надолго впадал в оцепенение.
Подобное поведение командующего пугало Варда. С ним принц оставался подчеркнуто добр, и раб замечал в глазах господина жалкое виноватое выражение, отчего ему делалось не по себе. Однако по мере приближения нового лунного цикла, Акхан становился все более отстраненным. Находясь с ним в одном шатре, Вард всей кожей ощущал нараставшее напряжение.
Митуса часто посещал акалеля, особенно по ночам, и за тонкой стенкой шатра толстяк слышал их приглушенные голоса. Чаще говорил негр, принц обычно слушал, пребывая в глубоком безмолвии. И эти посещения, и монотонный голос дагомейца, казалось, читавшего на своем непонятном языке заклинания, не нравились Варду. У толстяка складывалось впечатление, что черный дикарь к чему-то готовит хозяина.
Сами по себе визиты негра не вызывали ни у кого подозрений. Войско атлан уверенным маршем двигалось к северным отрогам гор и уже практически очистило армориканскую долину от красных головорезов. Однако на подступах к Тулану их ожидала встреча с довольно многочисленной ордой тольтекских племен, давно вырезавших гарнизон города и уже около полугода хозяйничавших в окрестностях. Акалель время от времени проводил военные советы и отдавал распоряжения, а поскольку Митуса стал его правой рукой в вопросах обучения воинов, то присутствие негра в шатре командующего воспринималось как само собой разумеющееся.
Два дня назад атлан достигли небольшого городка Томапу, за которым и начинался медленный подъем в горы. Разграбленное поселение было брошено тольтеками совсем недавно. Вероятно, услышав о приближении целой армии, враг предпочел ретироваться в горы и там спрятаться за мощными укреплениями Тулана. Подобное поведение противника не радовало: краснокожие варвары явно собирались с силами. Но акалель утешал себя тем, что тольтеки совсем не умеют вести войну в городах. Крепость Тулан станет первой, которую им предстоит оборонять, и это при условии, что все запасы уже съедены, а стены во многих местах сломаны ими же самими.
Расположив войска недалеко от Томапы, принц отправил в горы лазутчиков, чтоб подробнее разузнать о местонахождении тольтеков. Но на этот раз Митусы не было среди разведчиков. Негр остался подле командующего и, по мнению Варда, что-то затевал. Раба пугало и приближение полной луны, столь много, как он узнал, значившее для дикарей.
Предчувствия толстяка подтвердились, когда сегодня ночью он услышал слабый хруст тростниковой циновки за стеной, где спал акалель, а затем увидел, как две тени выскользнули из шатра и быстро двинулись через лагерь в сторону гор. Помедлив немного, Вард вышел на улицу и на почтительном расстоянии последовал за ними. Он терпеть не мог ночные прогулки, тайны и приключения, всем сердцем негодуя на окружающих, что они не живут себе тихо-мирно, как всю жизнь мечтал прожить он, Вард Тимей, сын купца из Луксы, маленькой колонии Туле на юго-востоке Гипербореи. Похищенный когда-то пиратами и проданный в рабство во враждебный Атлан, Вард быстро привык к новому положению. Прежняя жизнь давно изгладилась из воспоминаний толстяка, возможно, потому что он был тогда слишком мал, но вероятнее потому, что Луксы уже давно не существовало на земле - ее разрушили атлан во время своих бесконечных войн с королем Алдериком - и бежать Варду было просто некуда.
Кочуя из рук в руки вместе в дарами и наследствами, он оказался в доме принцессы Сенуи, и был выигран в сенет ее супругом принцем Акханом у ее брата принца Кавика. С тех пор Вард служил Сыну Солнца в качестве домашнего раба и мог бы поклясться, что за всю жизнь не встречал более покладистого, нетребовательного господина, которому лень было даже как следует наказать слуг. Со временем Вард стал подозревать, что божественное спокойствие Принца Победителя проистекает из его неистощимого презрения к людям. Видимо, акалель был убежден в абсолютной глупости окружающих, а потому и не гневался, считая ниже своего достоинства отвлекаться на подобные мелочи. Как бы то ни было, но жилось у Акхана неплохо и, если б судьба не бросала командующего из болот Хи-Брасила в жаркие пустыни Та-Кем, Вард мог бы благословлять богов за такого господина. Но нет в жизни совершенства! Ячего, чего, а покоя с акалелем не предвиделось.
По натуре Вард был трусоват, и путешествие вдоль разрушенных стен поселка Томапу, из которых до него время от времени долетали завывание и тявканье гиен, не внушало рабу бодрости. Но надо же было следовать за господином! Вард ни на волос не доверял черному дьяволу Митусе. Раз уж такой замечательный и по всему видно благородный воин как Ульпак мог предательски наделить акалеля неведомой хворью, то чего ждать от остальных дикарей? Видно, все они созданы на погибель белым людям! Куда это еще негр может завести доверившегося ему принца? И что с ним сделать?
