Александр Рыжов - Земля Тре
Началась метель. Сперва на землю неторопливо падали мягкие и даже теплые на ощупь снежинки, но потом дунул холодный ветер, и с неба посыпался белый песок - твердый и колючий. Он сек по щекам, забивал глаза и уши, застревал в волосах. Глеб попробовал прикрыть лицо рукой, но ладонь на морозе быстро онемела, и он поспешил спрятать ее в рукав.
Пройдя с версту, они наткнулись на перевернутую кережу. Передок был сломан, обшивка разошлась, обнажив деревянный каркас. Ветер трепал обрывки кожаной упряжи.
- Постромки лопнули, - сказал Коста.
- Сами по себе?
Коста указал на выбоину, в которую угодила неуправляемая кережа, и Глеб понял все без слов.
- А олени?
- Убежали.
Отпечатки копыт тянулись к горизонту и пропадали в густеющей темноте. Глеб хотел идти дальше, но Коста сказал:
- Торопиться некуда. Передохнем.
Он наклонился над кережей и стал ножом подпарывать швы. Вскоре полосы толстых шкур, из которых была сделана обшивка, отделились друг от друга, и Коста аккуратно разложил их на снегу.
- Садись.
Глеб опустился на посеребренный порошей мех, поерзал, устраиваясь поудобнее. Длинные ножны мешали - он отцепил их от пояса и положил рядом. В глазах у Косты блеснули огоньки - он взял меч Глеба и разрубил деревянное основание кережи на небольшие куски. Каждое движение давалось ему с трудом долгая дорога, голод и холод истощили могучий организм. Закончив работу, Коста отер вспотевший лоб, воткнул меч в наст, а обрубки кережи сгреб в кучу. Еще через минуту посреди покрытой мраком тундры запылал костер.
Глеб, не дожидаясь приглашения, придвинулся поближе, протянул руки к огню. В озябшее тело, через кожу ладоней и пальцев, начало просачиваться вожделенное тепло. Кровь разогрелась, стала остро покалывать в щеки, в колени, в ступни, зато пустой желудок, оттаяв, заныл еще сильнее. Глеб проглотил горсть снега, но легче не стало.
Коста сидел напротив и подкладывал в костер оставшиеся деревяшки. Он был похож на скупца, вынужденного тратить накопленные богатства - каждый обломок он взвешивал на ладони, словно это был слиток золота, и только после паузы, со вздохом сожаления, клал в костер. В этот миг и для него и для Глеба любая щепка была ценнее самых дорогих сокровищ мира, и он не колеблясь предпочел бы поленницу обыкновенных березовых дров всем драгоценным камням и металлам, какие только существовали на свете.
- Коста, - произнес Глеб, сидя на меховой подстилке и задумчиво водя пальцем по густому ворсу. - А ты ведь не простой мужик... Правда?
- С чего ты взял?
Коста отвернулся и увяз глазами в темноте. Глеб давно подметил: как только разговор заходил о его прошлом, он сразу отводил взгляд и лицо его каменело. Что-то скрывалось за этим - но что?
- Осанка у тебя не мужицкая. Спину не гнешь, ступаешь прямо...
- И все? - спросил Коста с деланой усмешкой.
- Нет, не все. Булава...
- Что булава?
- Рукоятка ребристая, на конце не шар, а цилиндр. Восемнадцать шипов, в три ряда, по кругу...
- И шипы сосчитал?
- А как же!
- Ну и что?
- Такое оружие я видел за границей, у рыцарей.
- Хочешь сказать, что я басурманин? - Коста снова усмехнулся, но Глеб заметил, что левая щека, которую освещало пламя костра, подрагивает от волнения.
- Нет, ты русский. Это точно. Ты похож...
Сейчас, когда Коста сидел боком, его суровый профиль напомнил Глебу чье-то много раз виденное лицо. Или это был тот образ, который получился бы, если бы можно было соединить черты всех русских лиц? Глеб не мог определиться - догадки были слишком смутными. Но одно он знал наверняка: перед ним сидел не крестьянин.
- Ты похож на воеводу, - сказал наконец Глеб, не найдя лучшего сравнения.
- Подмораживает... - обронил Коста, но эта попытка перевести разговор в другое русло была слишком неловкой, и он не стал продолжать.
Глеб молчал, Коста перестал улыбаться. Не поворачивая головы, нахмурил брови и заговорил тихо, будто опасался, что его услышит кто-то посторонний:
- Ладно. Раз ты такой ушлый, скажу... Я ведь из знатных. Про Мала слыхал?
- Мал? Древлянский князь?
- Он самый.
- Который убил Игоря?
Коста кивнул и с неожиданной злостью швырнул через плечо последнюю щепку - она угодила точно в костер.
- Но при чем тут ты?
- Я его сын.
Глеб удивленно замигал глазами. В голове завертелись обрывки рассказа о гибели Игоря, слышанного от стариков: "Сдумавше же древляне со князем своим Малом: аще ся въвадить волк в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его; тако и се, аще не убьем его, то вся ны погубить... И не послуша их Игорь, и вышедше из града древляне убиша Игоря и дружину его..."
- Почему же ты не сказал сразу?!
Коста усмехнулся - на этот раз с горечью.
- Что дальше было, помнишь?
- Помню. Мал предложил Ольге выйти за него, а она...
- Подсказать?
- Не надо. Я знаю... - Взгляд Глеба скользнул вниз и утонул в пламени костра. - Ольга убила его и сожгла Искоростень.
- Теперь понял?
- Понял...
Выходит, Коста все эти годы бродил по лесам, скрываясь от мести? Сын князя... Забрался подальше от Киева, в Новгородскую землю, от нужды подался в разбойники, взял в руки булаву...
- А булава откуда?
- От отца осталась. Он ее у какого-то печенега отбил, а уж как она к тому попала, не ведаю.
Глеб смотрел на огонь костра и представлял себе пылающий Искоростень. Ольга взяла его обманом: в знак мира попросила у древлян скромную дань - по голубю и воробью с каждого двора, а потом привязала каждой птице к хвосту горящую лучину и пустила назад. Говорят, Искоростень сгорел в момент - как соломенный сноп.
- Как же ты спасся?
- Повезло, нянька вынесла. Мне было-то - без году неделя.
Метель закружила сильнее. Угасающий костер шипел, давясь сыпавшимся сверху снегом. Глеб поджал грудь и плечи, чувствуя, как со всех сторон опять наползает холод.
- Но ведь Ольги давно нет.
- По мне что Ольга, что Святослав. Одна семья.
- Зря ты так. Если по справедливости...
- "По справедливости"! Помолчал бы... Поговорили, и будет.
Всем своим видом Коста показывал, что рассуждения о собственной судьбе ему неприятны. Глеб не стал допытываться, но в душе осталось ощущение, что всей правды Коста не сказал.
Красный лепесток огня, отчаянно дрогнув, сник и нырнул в золу. Испустив тонкую, как веревка, струйку дыма, костер угас. Пепельная россыпь тотчас подернулась белой кисеей - снег шел не переставая.
- Пойдем дальше? - глухо спросил Коста. Глеб вместо ответа поднялся. Затекшие ноги защипало. Он сделал несколько неверных шагов и обнаружил, что оленьи следы на снегу уже неразличимы - их замела метель. Оставалось одно продолжать путь на север.
