Уолтер Уильямс - Имперская реликвия
Грегор не помнил, как отключился. Последнее, что он помнил, — как влетел в комнату рядом с той, где держали Амалию, и залюбовался резной вазой.
Остальные пребывали в гораздо более приподнятом состоянии. Все болтали не переставая и с той самой минуты, как флайеры припарковались у дома Майджстраля, только и делали, что хохотали, вспоминая пережитое.
Майджстраль поднял бокал с шампанским.
— Мистер Кихано, — сказал он, — вы проявили себя с лучшей стороны. Вы разделались с двумя врагами, включая злобного Ронни Ромпера, и спасли Грегора. Я пью за вас, сэр.
Педро покраснел и уставился в пол.
— Да ничего такого… — пробормотал он.
— Совсем наоборот, — возразила Амалия. — Я бы эту тварь, Ромпера, ни за что бы не прибила, хотя много лет занималась кикбоксингом.
Педро покраснел еще сильнее. Амалия все еще парила в воздухе, пока Роман разыскивал подходящий инструмент, чтобы распилить ее кандалы.
Роман подлил всем шампанского, поклонился и продолжил поиск. Теперь, когда спасение похищенной дамы состоялось, он снова принял на себя роль бесстрастного судьи и сменил костюм-невидимку на обычную домашнюю одежду. Майджстраль тоже переоделся — в рубашку со шнуровкой и темный вышитый домашний халат, выбрав такой, который не надо было шнуровать, но скроенный так, что пистолета в потайном кармане заметно не было.
— Кстати, — заметил Майджстраль, — похоже, герой все еще облачен в наши защитные экраны и при нашем оружии.
— О, да, — спохватился Педро и отдал Майджстралю пистолет, который незаметно исчез в другом потайном кармане, и снял костюм-невидимку, который Майджстраль бросил на стол. Грегор мило улыбнулся, что было для него крайне несвойственно и явно вызвано теми успокоительными средствами, которые посылал через его кожу биологический пластырь.
— Многим там досталось? — спросила Амалия. — То есть, кроме Ронни Ромпера?
— Не думаю, — ответил Майджстраль. — А там был кто-то, кому вы особенно желали зла?
Амалия прикусила нижнюю губу:
— Нет. Ромпер был единственным, кто вел себя противно. Остальные только делали свою работу. А кто-нибудь из вас заметил в драке маленькую дамочку-хозалиха?
Остальные переглянулись.
— Вроде бы нет, — отозвался Майджстраль. — Единственным хозалихом, которого заметил я, был барон.
К удивлению Дрейка, Амалия, похоже, обрадовалась. Майджстраль решил ее ни о чем не спрашивать.
Роман вернулся с резаком и колпаком, оборудованным микроскопом, который позволил бы ему осуществить тонкую работу — освободить ноги Амалии от тоненьких, не толще кожи, кандалов.
— Прошу вас, сядьте на диван, моя госпожа, — попросил Роман, — и положите ноги на стол.
Остальные следили за ними, затаив дыхание и потягивая шампанское. Роман надел на голову колпак и аккуратно срезал кандалы с ног Амалии и наручники — с запястий.
Амалия расправила ноги.
— Ой, как хорошо. И ни единой царапинки. Спасибо, Роман.
— Пойду принесу еще бутылку, — сказал слуга и унес инструменты, кандалы и наручники.
— Послушайте, — сказал Педро, — а почему бы нам не показать мисс Йенсен реликвию?
Он протянул руку к вертящейся Голове Бартлетта. Пальцы его сжались, схватив пустоту.
Майджстраль вздохнул. Какая жалость, что столь приятное празднество должно было так скоро закончиться. Он подумал, что вовремя разоружил Педро, и хорошо сделал. Тот казался ему милым парнем, но с этими нетерпеливыми молодыми людьми никогда ничего наперед не угадаешь.
— Ах, — проговорил Майджстраль так, будто только что вспомнил, — я перенес Имперский Артефакт в другое место. На тот случай, если бы наши враги устроили за нами погоню или сумели схватить кого-то из нас и выудить у него сведения о том, где хранится Артефакт.
Педро тупо уставился на него:
— Но когда?
— Когда мы улетали к дому графини. Вы находились в другом флайере, а я ненадолго вернулся домой.
Педро нахмурился:
— Может, стоит его принести? Тогда мы смогли бы обсудить цену.
Амалия Йенсен коснулась руки Педро.
— Мы с Майджстралем заключили новый договор, Педро, — проговорила она.
Педро изумился:
— Когда?! Вы же были…
— Я тут вспомнила… — Амалия встала и поставила бокал с шампанским на стол. Голос ее, когда она вспомнила то, о чем забыла в порыве радости от освобождения, стал холоден. — Нам пора идти, Педро. Нам нужно многое успеть.
— Нужно? Но что именно?
Майджстраль расправил плечи и тоже поставил бокал на стол.
— Роман отвезет вас, куда скажете, — сказал он голосом, в котором появилась бархатность Высшего Ритуала.
— А я-то думал, что вечеринка только началась! — запротестовал Педро.
Роман вошел с непочатой бутылкой и сразу почувствовал, что атмосфера в гостиной изменилась. Он посмотрел на Майджстраля и вопросительно произнес:
— Сэр?
— Пожалуйста, отвези наших гостей домой.
Роман поклонился:
— Конечно, сэр. Желаете пальто, мадам?
— Нет. Спасибо, Роман. Мы торопимся.
— Как пожелаете, мадам.
Взяв Педро под руку, Амалия Йенсен выскочила в открытую для нее слугой дверь. Майджстраль поднял бокал и выпил. Шампанское немного выдохлось.
Грегор взирал на хозяина с обезболенной радостью.
— Коротковата вышла вечеринка, босс, — проговорил он.
— Нам лучше уложить вещички, — сказал Майджстраль. — Надо успеть смотать удочки, пока мисс Йенсен не явилась с подкреплением.
— Можно еще разок, босс?
— Весьма вероятно, Грегор, что наши приятели вернутся с оружием и прикончат нас, — изложил Майджстраль свою мысль более подробно.
Грегор, глядя на него остекленевшими глазами, с видимым усилием обдумал это сообщение.
— Коротковата вышла вечеринка, — повторил он.
Майджстраль решил, что фраза Грегора как нельзя лучше подвела итог всему происшедшему. Он поставил бокал на стол.
— Весьма коротковата, Грегор. Пора вещички укладывать.
До рассвета оставалось еще четыре часа. Ночной ветер разгулялся и гнал листья вдоль границы обсаженной желтой травой лужайки у дома Амалии Йенсен. Они с Педро, стоя на крыше, проводили взглядом улетевший «Густафсон», на котором Роман довез их до дома. Амалия обеднела на шестьдесят нов. Спасение загнало ее в долги на ближайшие двенадцать лет. Педро обернулся к ней и ошарашенно спросил:
— В чем дело, мисс Йенсен?
Она лениво поддела носком туфли какую-то деталь бывшего Говарда. Железка задребезжала, покатившись по крыше.
— Пошли со мной вниз. Я хочу прибраться и все расскажу в процессе.
Уборка — отличное лекарство от злости. Хотя Амалия была не ахти какой хозяйкой — обычно этим занимался Говард и его напарник, — физическая работа таки творила чудеса с ее сознанием, пока она объясняла Педро, каким образом Майджстраль обставил условия освобождения. Педро, который не так усердствовал в уборке, наоборот, распалялся все сильнее, в то время как Амалия успокаивалась.
