Павел Шумил - Эмбер. Чужая игра
Опять меняю парадигму восприятия. Выделяю цветом возраст заклинания. Это сложно технически, требует большой подготовительной работы, но зато результат… Я гений! Маленький и скромный! Весь перстень светится лунным светом старины, но нужные мне нити горят красным огнем как неоновые трубки! Дара с Мондором, видимо, торопились. Или здорово боялись, что в перстень вмонтирована система безопасности от подобных посягательств. Во всяком случае, их заклинания простейшие. Слабенький поток внушения, представляющий опасность лишь при длительном воздействии. Совсем неразборчивый. Одинаково действует как на мужчин, так и на женщин. Видимо, заговорщики надеялись на то, что, если спикарт попадет не в те руки, носитель добровольно явится к ним. И послушно вернет материальную ценность.
Аккуратно выпутываю красные нити. Потом теряю терпение, рву их на кусочки и извлекаю по частям. Вот он — спикарт, свободный от поделок безобразников. Выныриваю из глубин волшебного кольца, переключаюсь на обычное зрение. Боже мой, уже вечер! Спина болит. Ног не чувствую. Отсидел. Но я сделал это! Мерлин не смог, а я сделал!
Осторожно разминаю одеревеневшие конечности. Очень хочется короноваться, а потом поговорить по душам с Дарой и Мондором. Вокруг моего столика земля покрыта мухоморами. Сплошной ковер, даже красиво. Большие и маленькие, приземистые, с широкой шляпкой и стройные как кипарисы, крепенькие, свеженькие и (чего в мире не бывает!) червивые. Не хочу марать сапоги, поэтому сую руки в манипуляторы Логруса и отгребаю эту гадость с тропинки.
У крыльца меня встречают Гилва и Паола с Мерлиненком на руках. Мерлиненок тянет ко мне ручонки, пускает пузыри и говорит: «ап-па». Шушик наблюдает за нами с конька крыши. На ладони лодочкой протягиваю девушкам спикарт.
— Немного усидчивости — и никаких побочных эффектов.
Паола осторожно переворачивает спикарт пальчиком, затем, на всякий случай, вытирает руку об юбку.
— Ты стал очень крутым, Повелитель, — сообщает Гилва. — Если настроишься на Камень, станешь самым крутым парнем в мире.
— У нас есть что-нибудь покушать? Крутые тоже кушать хотят.
Покушать не успеваю: валюсь на кровать и засыпаю.
ИГРА В КАРТЫ
Отлично выспался, короноваться уже почти не хочется, теперь приступаю к освоению спикарта. Надеваю на палец и прислушиваюсь к себе. Или я ничего не понимаю, или эта фиговина пускает в меня корни. Хотя, с другой стороны, как же иначе я буду ей управлять?
Гилва раскладывает пасьянс или гадает. Бросит на стол три карты, перевернет, взглянет, перетасует колоду и опять сдаст себе три карты. Когда так повторилось раз десять, я заинтересовался и подошел.
На карте был изображен путник, шагающий прямо к обрыву. Собака кусала его за ногу.
— Кто это?
— Сумасшедший, — объяснила Гилва и перевернула вторую карту. Жутко костлявый, скромно одетый джентльмен с косой. — Смерть, — подтвердила Гилва. — А сейчас будет Суд. — И открыла последнюю карту.
— Странные у тебя козыри.
— Это не козыри. Это карты Таро. Для гадания.
— А в чем суть?
— Сними, — протянула мне колоду. Я сдвинул ногтем треть. Гилва бросила на стол три верхние карты. Суд, Сумасшедший, Смерть.
— Ловкий фокус.
— Это не фокус. Я думала, ты развлекаешься. Сколько раз сдаю, выпадает всегда эта троица.
— А если сдать четыре карты?
— Четвертая — любая.
— Почему — так?
— Не знаю, — пожимает плечами дева Хаоса. — Колода заколдована.
Идиотский мир. Подумаешь — чудо! Обычное колдовство, и вопрос исчерпан.
— А тебя не волнует такой подбор?
— Нет, — равнодушно отвечает она. — Колода-то не моя.
Тогда зачем браться за гадание? Женская логика. Мне бы ее спокойствие. Три "С". Суд, Смерть, Сумасшедший… Сумасшедший суд, смерть… Мистиком станешь. Что бы это значило? Послание? Кому? Тревожно как-то.
— Дан, — поворачивается ко мне Гилва, — ночью я пыталась связаться с Мерлином. Ничего не получилось. Это какое-то заколдованное место. Карты не действуют, Логрус не действует… Малыш плачет…
Если Птенец Дракона говорит, что место заколдованное, к этому стоит прислушаться.
— Есть у меня пара идей. Сейчас освоюсь с кольцом — и начнем.
Спикарт медленно оживает. Тянется силовыми линиями к источникам энергии тени, заряжает аккумуляторы. Я наблюдаю, но не тороплю. Из «Хроник» знаю, что Мерлин через две минуты после того, как надел спикарт, уже левитировал. Но у него опыта в магии больше. Не умею я играть в эти игры. Знания — одно, опыт — немного другое. А Гилва созналась, что ночью, тайком пыталась связаться с Мерлином. Тайком… Но ведь созналась. А если б ей удалось связаться? Черт! Становлюсь подозрительным как эмберит. Что я, Гилве не верю? Связалась, нет — ее проблемы. А если Паола в курсе, тогда — не тайком. Просто я спал.
— Гилва! Паола! Подойдите сюда. Гилва, ты с Мерлином откуда пыталась связаться? Из дома, или с улицы?
Услышав имя Мерлина, Паола на секунду изумленно округляет глаза. Но, если я спрашиваю, значит, я в курсе. И успокаивается. А я делаю вывод, что Гилва действовала тайком.
— А это имеет значение, Повелитель? — интересуется мрачная Гилва. Похоже, решила, что я ее судить буду. Суд будет…
— Имеет.
— Из дома.
— И с остальными мы пытались связаться из дома. Возьмите колоды, выйдем наружу, попробуем еще раз.
Отходим от дома метров на двести, сдаем козырь Мерлина, тянемся к нему сознанием изо всех сил…
— Ну и что? Еще из «Хроник» известно, что есть такие места, где козыри не действуют, — говорю я, убирая колоду. — Переходим к плану "Б".
Под настороженными взглядами девушек марширую по кругу, играя отражениями. Мне нужен козырь Корал в натуральную величину. Смотрю на то, что получилось. Рекламный щит! Семерка червей. Корал — как живая. Удивленная, растрепанная. Словно сфотографирована в тот момент, когда выбежала из дома встретить нас.
— Паола, принеси Мерлиненка, но не показывай ему козырь раньше времени.
Пока Паола бегает за малышом, разогреваю спикарт. Осторожно дотрагиваюсь сознанием до каждого из его зубчиков, выбирая наиболее подходящие.
— Сосредоточились… Начали! — смотрим на козырь, вызывая контакт. Ничего… Ничего — это не тот случай, когда спикарт может чем-то помочь.
— Покажи Мерлиненку маму!
Паола разворачивает малыша лицом к портрету, делает шаг вперед. Слабенькая ниточка контакта появилась. Вливаю в нее энергию из спикарта. Контакт усиливается. Изображение на щите наливается объемом. На скуле у Корал проявляется синяк, по другой щеке тянется царапина. За спиной виднеется весьма мрачный ландшафт. Скалы и камни, местами покрытые снегом. Корал устало бредет куда-то в грязной, рваной одежде. Готов спорить, ее в болоте искупали. На плече — меч-кладинец. Этот меч, наверно, весит не меньше четверти центнера. Почти полтора метра длиной, клинок шире ладони. Моей, не ее. Былинные богатыри на картинах такими орудуют. Этот меч очень гармонирует с повязкой через правый глаз. Будь я предводителем бесстрашных лесных разбойников, приказал бы своей ватаге храбро отступить и отважно спрятаться по кустикам.
