Клайв Льюис - Плавание Утреннего путника
На вид это последнее море очень напоминало Арктику, и, если бы к этому времени их глаза не стали сильными, как глаза орла, они не смогли бы вынести блеск солнца на этой белизне - особенно ранним утром, когда солнце было ярче всего. И каждый вечер отсветы этой белизны продлевали день. Казалось, лилиям нет конца. День за днем ото всех этих миль и лье цветов исходил аромат, который Люси с трудом могла описать: он был сладким - да, но вовсе не всепоглощающим или одурманивающим, напротив, это был свежий, чистый, какой-то одинокий запах, который как будто проникал внутрь вашего мозга, и вы начинали чувствовать в себе силы взлететь на высокую гору или побороть слона. Люси с Каспианом говорили друг другу:
- Я чувствую, что не смогу выдержать это долго, но я не хочу, чтобы это прекращалось.
Они очень часто измеряли глубину, но лишь через несколько дней она стала уменьшаться. После этого становилось все мельче и мельче. Наконец, настал день, когда им пришлось выбираться из течения на веслах и с их же помощью продвигаться вперед со скоростью улитки. Вскоре стало ясно, что дальше на восток "Рассветный Путник" плыть не может. И впрямь, только искусство кормчего спасло их от того, чтобы сесть на мель.
- Спустите шлюпку! - вскричал Каспиан, - и позовите всех на палубу. Я должен поговорить с командой.
- Что он задумал? - прошептал Юстас Эдмунду. - У него какие-то странные глаза.
- Я думаю, что все мы, наверное, выглядим также, - ответил Эдмунд.
И они присоединились к Каспиану на корме. Вскоре внизу у лесенки столпилась вся команда, чтобы выслушать речь Короля.
- Друзья мои, - сказал Каспиан, - теперь мы исполнили то, зачем отправились в путешествие. Мы обнаружили всех лордов, и, так как сэр Рипичип поклялся никогда не возвращаться обратно, вы, несомненно, увидите, когда достигните Острова Раманду, что Лорды Ревилиен, Аргоз и Мавроморн пробудились ото сна. Вам, милорд Дриниэн, доверяю я этот корабль и приказываю на всех парусах плыть назад в Нарнию и ни в коем случае не высаживаться на Острове Мертвой Воды. И передайте моему регенту, Гному Трампкину, чтобы он раздал всем моим товарищам по кораблю те награды, которые я обещал им. Они их заслужили. И если я не вернусь, то воля моя такова, чтобы Регент, Доктор Корнелиус, Барсук Траффлхантер и Лорд Дриниэн выбрали нового Короля Нарнии с согласия...
- Но, Ваше Величество, - прервал его Дриниэн, - вы что, отрекаетесь от престола?
- Я отправляюсь с Рипичипом на Край Света, - заявил Каспиан.
Встревоженный ропот прокатился по рядам матросов.
- Мы возьмем шлюпку, - продолжал Каспиан. - вам она не понадобится в этих тихих морях, а на острове Раманду вы сможете сделать новую. А теперь...
- Каспиан, - вдруг строго сказал Эдмунд, - ты не можешь так поступить.
- Естественно, - присоединился к нему Рипичип, - это невозможно для Вашего Величества.
- Конечно, нет, - сказал Дриниэн.
- Не могу? - грозно вскричал Каспиан, сделавшись в это мгновение похожим на своего дядю Мираза.
- Простите, Ваше Величество, - послышался с палубы голос Райнелфа, но, если бы кто-нибудь из нас вздумал такое сделать, это назвали бы дезертирством.
- Вы слишком много на себя берете, Райнелф! - предупредил Каспиан.
- Нет, Сир! Он совершенно прав! - воскликнул Дриниэн.
- Клянусь Гривой Аслана! - вскричал Каспиан. - Я-то думал, что вы здесь все мои подданные, а не учителя,
- Я не твой подданный, - сказал Эдмунд, - и я говорю тебе, что ты не можешь этого сделать.
- Ну вот, опять, - пробормотал Каспиан. - Что ты имеешь в виду?
- Если Вашему Величеству угодно, мы имеем в виду, что Вы не должны этого делать, - объяснил Рипичип, поклонившись очень низко. - Вы являетесь Королем Нарнии. Если Вы не вернетесь, Вы предадите всех своих подданных, и в первую очередь - Трампкина. Вы не имеете права развлекаться приключениями, словно обычный человек. И если Ваше Величество не пожелает прислушаться к голосу рассудка, то верноподданнический долг каждого на борту будет заключаться в том, чтобы помочь мне разоружить Вас, связать и так и держать, пока Вы не придете в чувство.
- Совершенно верно, - поддержал Эдмунд. - Так и поступили с Улиссом, когда тот хотел подплыть поближе к Сиренам.
Рука Каспиана уже опустилась на рукоять меча, когда Люси напомнила:
- Ты ведь обещал дочери Раманду, что вернешься.
Каспиан остановился.
- Ну, да. Это так. - сказал он. Он постоял минуту в нерешительности, а затем крикнул, обращаясь ко всем на корабле:
- Хорошо, пусть будет по-вашему! Путешествие окончено! Мы все возвращаемся обратно! Поднимите шлюпку!
- Мир! - воскликнул Рипичип, - мы возвращаемся, но не все. Я, как уже объяснял ранее...
- Тихо! - взорвался Каспиан. - Я получил урок, но я не позволю издеваться над собой. Неужели никто не заткнет пасть этой Мыши?
- Ваше Величество обещало, - напомнил Рипичип, - быть добрым сеньором для Говорящих Зверей Нарнии.
- Да, для Говорящих Зверей! - воскликнул Каспиан. - Но я ничего не обещал зверям, которые все время говорят без остановки.
И он в гневе спустился по лесенке и вошел в каюту, хлопнув за собой дверью.
Но, когда чуть позже остальные пришли к нему, они обнаружили, что настроение его изменилось. Он был бледен, и на глазах у него были слезы.
- Все бесполезно! - воскликнул он. - Я должен был вести себя прилично - от моего чванства и гнева нет никакого толку. Аслан говорил со мной. Нет - я не хочу сказать, что он на самом деле был здесь. Он бы даже не поместился в этой каюте. Но эта золотая львиная голова на стене вдруг ожила и обратилась ко мне. Его глаза были ужасны. Не то, чтобы он грубо обошелся со мной, - лишь немного строго вначале. Но это все равно было ужасно! И он сказал... он сказал... о, я не могу вынести этого. Самое худшее из того, что он мог сказать. Вы должны плыть дальше - Рип, Эдмунд с Люси и Юстас, а я должен повернуть назад. Один. И немедленно. Но зачем же тогда все?
- Каспиан, дорогой мой, - сказала Люси, - ты ведь знал, что рано или поздно мы должны будем вернуться в наш собственный мир.
- Да, - всхлипывая, ответил Каспиан, - но это произошло раньше, чем я ожидал.
- Когда ты вернешься на Остров Раманду, тебе будет лучше, попыталась утешить его Люси.
Позже Каспиан немного повеселел, но для всех расставание было все-таки очень горестным и тяжелым, и я не буду останавливаться на этом.
Примерно в два часа шлюпка, загруженная съестными припасами и водой, хотя они подозревали, что еда и питье им не понадобятся, взяв на борт плетеную лодочку Рипичипа, отошла от "Рассветного Путника", и дети двинулись через бесконечный ковер из лилий. На "Рассветном Путнике" подняли все флаги и вывесили на борт все щиты в честь их отплытия. Снизу, из лодки корабль казался таким высоким, большим и домашним. А повсюду вокруг них были одни лилии. Прежде, чем они потеряли корабль из виду, они увидели, как он развернулся и медленно пошел на веслах на запад. И, хотя Люси и пролила несколько слезинок, она не так сильно страдала от расставания, как можно было ожидать. Свет, тишина, пряный аромат Серебряного Моря, и даже непонятно, почему само одиночество - все это было слишком здорово, чтобы грустить.
