Филип Дик - Нарушенное время Марса
«А что случилось бы, если бы Манфред некоторое время пожил среди бликманов? — гадал Джек. — Они движутся медленнее нас, их жизнь менее эмоционально насыщена. Возможно, их чувство времени ближе ему… По сравнению с бликманами мы, земляне, — ярко выраженные гипоманиакальные типы: носимся туда-сюда с огромной скоростью, тратя гигантские количества энергии совершенно попусту. Но, если оставить Манфреда с бликманами, это помешает вернуть его в современное человеческое общество. Фактически это может настолько оторвать Манфреда от нас, что не останется больше никаких шансов вступить с ним в контакт».
Размышляя таким образом, он решил не приземляться.
— Способны ли эти друзья выполнять какую-либо работу? поинтересовался Лео.
— Как говорят, некоторые научились, — ответил Джек. — Но большинство из них продолжает жить обычной жизнью охотников и собирателей. До сельского хозяйства они еще не доросли.
Достигнув каньона Генри Волласа, Джек посадил вертолет и все трое ступили на иссушенную каменистую почву. Манфреду дали бумагу и цветные карандаши, а мужчины отправились на поиски удобного места для столбика.
Найдя подходящее низкое плато, Джек вбил столб, пока отец ходил вокруг, рассматривая каменные образования, растения, явно раздраженный и нетерпеливо хмурящийся. Казалось, не получая никакого удовольствия от созерцания необитаемого района, он аккуратно сделал надпись на столбе, согласно правилам. Затем они сделали несколько фотографий столбика с окружающей обстановкой и после того как закончили работу, вернулись к вертолету.
Рядом на земле сидел Манфред, увлеченно рисуя цветными карандашами.
Необитаемая область, казалось, не тревожила его. Погруженный в свой собственный мир, мальчик рисовал, совершенно не обращая на них никакого внимания. Иногда он смотрел по сторонам, но только не на двух мужчин рядом с ним. Детские глаза его были незамутнены.
«Что он рисует?» — заинтересовался Джек и подошел к мальчику.
Не замечая окружающего пейзажа, тот рисовал огромные многоквартирные дома.
— Взгляни-ка сюда, папа, — позвал Джек, стараясь сохранять голос ровным и спокойным.
Они стояли вместе за спиной мальчика, наблюдая, как он рисует, и ясно различая здания, которых становилось на бумаге все больше и больше.
«Да, никакой ошибки здесь нет, — подумал Джек. — Мальчик рисует здания, которые здесь построят. Он рисует ландшафт будущего, а не тот, который мы видим».
— Как будто он видел фото, которое я тебе показывал, — тихо сказал Лео. — Это одна из моделей.
— Возможно, что и так, — ответил Джек. Увиденное требовало объяснения. Возможно, мальчик понял их беседу и рисовал, вдохновленный услышанным. Но на фото изображались здания, снятые с более высокой точки и в другой перспективе. Мальчик набрасывал здания так, как они выглядели для наблюдателя, сидящего на земле. «Как они могли бы выглядеть, — уточнил Джек, — кому-нибудь, находящемуся на нашем месте».
— Не удивлюсь, если у вас что-нибудь получится с этой теорией времени, — сказал Лео. Он глянул на наручные часы. — Ну, а теперь, говоря о времени, я бы сказал…
— Да, — задумчиво произнес Джек, — мы отправляемся обратно.
В рисунке мальчика он заметил нечто большее. Интересно, заметил ли отец? Огромные кооперативные дома, набрасываемые мальчиком, зловеще эволюционировали у них на глазах. Некоторые детали вызвали пристальное внимание Лео, он запыхтел и посмотрел на сына.
Здания выглядели старыми, разрушающимися от времени. Огромные зияющие трещины покрывали их до самого верха. Окна были разбиты. И что-то похожее на жесткие высокие травы росло вокруг. Он рисовал картину разрушения и тяжелого, вечного, мертвого уныния.
— Джек, он рисует трущобы! — воскликнул Лео. Да, он действительно рисовал гниющие развалины. Здания, простоявшие годы, возможно, десятилетия, они давно миновали эпоху расцвета и клонились к закату своего существования, к дряхлости и полной запущенности.
Показывая пальцем на зияющую трещину, которую он только что пририсовал, Манфред неожиданно сказал:
— Баб… биш…
Его рука стремительно чертила сорные травы и зияющие провалы разбитых окон. Он снова произнес:
— Габ… биш…
И смотрел на изображенное, испуганно улыбаясь.
— Что это значит, Манфред? — спросил Джек.
Ответа не последовало. Мальчик продолжал стремительно рисовать. Под его рукой с каждым новым штрихом прямо на глазах здания становились все старше и старше.
— Пошли, — хрипло сказал Лео.
Джек забрал у мальчика бумагу, карандаши и поставил его на ноги. Все трое забрались в вертолет.
— Посмотри, Джек, — сказал Лео. Он внимательно разглядывал рисунок ребенка. — Он что-то написал над входом в здание.
Кривыми, неровными буквами Манфред написал: «AM-WEB».
— Название дома, наверное, — предположил Лео.
Сразу узнав аббревиатуру, которая означала сокращенный девиз их кооператива «Alle menschen werden bruder», Джек сказал сдавленным голосом:
— Это «Все люди станут, как братья» — написано на вывеске кооператива. — Он хорошо помнил эту фразу.
Снова взяв цветные карандаши, Манфред продолжил работу. Он начал что-то дорисовывать в верхней части рисунка. Джек узнал темных птиц.
Огромных, черных, похожих на стервятников птиц.
В одном из разобранных окон Манфред нарисовал круглое лицо с глазами, с носом и со скорбно опущенными уголками рта, сведенного в немом отчаянии.
Кто-то в здании, глядящий тихо и безнадежно, словно попал в капкан.
— Да, — сказал Лео, — интересно. — Его лицо приняло крайне сердитое выражение. — Почему ему захотелось нарисовать такое запустение? Мне кажется, ему не нравятся эти дома. А иначе почему он не нарисовал их новыми, чистыми, с играющими перед ними детьми, с домашними животными, довольными людьми?
— Вероятно он рисует то, что видит.
— Ну, если мальчик так видит, то он действительно больной, возмущенно сказал Лео. — Столько ярких, удивительных вещей он мог бы нарисовать вместо этого. Почему он не хочет их замечать?
— Возможно, у него нет выбора, — сказал Джек. «Габбиш», — мысленно повторил он. Хотелось бы знать, могло ли это слово означать время? Силу, которую хотел изобразить мальчик, означавшую разложение, ухудшение, разрушение и наконец саму смерть? Сила, проявляющаяся везде, во всем, во вселенной. И все это он видит?
«Если так, — думал Джек, — неудивительно, что ребенок страдает аутизмом и не может общаться с нами.» Вид распадающегося космоса не является полным отражением сущности времени. Потому что время является еще элементом созидания, процессом созревания и роста. И, очевидно, Манфред не ощущает времени в таком аспекте.
