Алексей Самойлов - Журнал «Приключения, Фантастика» 5 95
— Тебе непременно нужно притащить сюда труп этого карлика?! — спросила она с просыпающейся злостью.
— Он жив! — заверил Бронкс. — Нутром чую! Если ты боишься, я высажу тебя… да, на Луну или орбитальный спутник, переждешь, потом я заберу тебя!
— Нетушки! — отрезала Таёка. — Одну капсулу угробил, десятерых парией на тот свет спровадил… Я пойду с тобой!
Черный пружинящий пол ушел из-под ног. Но они не упали, защитные поля успели поймать их в свои гамаки, уберечь — оба так и зависли в воздухе, посреди рубки.
— Чего там еще?! — заорал раздраженно Дил.
— Капсула остановлена, — доложил «большой мозг».
— Ты спятил?!
Дил ничего не понимал — кто мог остановить боевую десантную капсулу, эту черную и не знающую преград акулу Космоса?! Что еще за бред?!
— В данное время капсула вовлекается в приемный шлюз боевого всепространственного звездолета «Ратник», тип «черное пламя», масса — одиннадцать мегатонн, эквивалент суммарного боезаряда — полторы галактики типа Млечный Путь, базовый флагман Второго Межзвездного…
— Да заткнись ты! — в бешенстве заорал Дил. — На хрена мне все это знать! Откуда он взялся?! Почему радары молчали?! Почему ты, бездельник чертов, молчал?!
«Ратник» вышел в пространство пятьдесят восемь секунд назад. Поглощение капсулы произошло одновременно. По боевому уставу капсула не имеет права оказывать сопротивление флагманской матке.
— Чертовщина! Бред! — прошипел Дил Бронкс.
Матка! Флагман! Звездолет! Они все охренели! Да боевой звездолет типа «черное пламя» не имеет права здесь быть! он не может вообще всплывать в Солнечной Системе! Его место у черта на рогах, за десятки и сотни световых лет отсюда. Скорее всего, «мозг» перегрелся после глубинного удара, после всей этой кутерьмы… и вообще, разве можно доверять боевую десантную машину женщинам. Дил с явным недоверием и настороженностью поглядел на Таёку.
Та уже хотела разразиться бранью.
Но в это время в рубке прозвучало бесстрастно:
— Полковник Дил-Алфред Бронкс-младший?!
— Полковник в запасе, — машинально поправил Дил, — он самый.
— Вы приглашаетесь для представления в адмиральскую каюту флагмана. Явка через две минуты. Вы готовы?
Таска вцепилась в рукав мужа.
— Не пущу!
— Готов, — понуро ответил Дил.
Он погладил шершавой ладонью черные блестящие волосы, согнулся в три погибели, чмокнул в щеку возле самого ушка. Шепнул:
— Ничего не поделаешь, надо идти.
Иннокентий Булыгин поправил ремень, приосанился, выпрямился и даже, вроде, ростом повыше стал. Потом поглядел свысока на Хара.
— Может, в дверях обождешь, неудобно с собакой-то к самому адмиралу?!
Оборотень жалобно заскулил и приподнялся, встал на задние лапы.
— Не-е! — Кеша испуганно замахал руками. — Так еще хуже, ты уж, корешок, лучше на четвереньках оставайся.
Белоснежная с золотыми завитками дверь распахнулась. И перед Кешиным взором открылся прекрасный, просто дворцовый зал — такой же белоснежный и золотой, с расписным потолком и хрустальными свисающими нитями бессчетных светильников. Стены были увешаны огромными картинами в золоченых рамках. На картинах изображались морские и океанские баталии. Лишь на трех самых маленьких — метров по шесть длиною и высотою, горели какие-то звездные крейсера. Паркет был золотистый, светлый. И тянулся по нему узорчатый ковер, тянулся вдоль белого длиннющего стола, который упирался в стол покороче. Вот именно за последним и восседал сам адмирал, Командующий Флотом, седовласый, краснолицый и сердитый. Впрочем сердитым он мог просто казаться, густые и длинные седые усы скрывали рот, губы, переходили в густые бакенбарды, оставляя подбородок голым.
Кеша уже было оробел. Но тут взгляд его уперся в чернокожего детину, сидевшего возле адмирала, по левую руку от него — эдакого детину с другим не спутаешь.
— Дил, черт чумазый?! — еле слышно просипел Кеша вместо заготовленного приветствия.
Адмирал встал и пошел навстречу с протянутой красной рукой.
— Ну вот мне и комиссара прислали! — сказал он добродушно, пожимая Кешин протез.
— Комиссара? — не понял Булыгин.
— Словечко старое, позабытое, — заулыбался адмирал, щетиня усы и поглаживая баки. — Коли не слыхали, и знать вам не к чему, батенька. Будем знакомы!
Кеша представился.
— Прямо от самого?!
— От него.
— А это еще что за чучело?! — адмирал только увидал «зангезейскую борзую».
— Денщик, — пошутил Кеша.
Адмирал рассмеялся в голос и прикрикнул на Хара:
— А ну, денщик, на место!
Оборотень уныло поплелся к ковру, лег и свернулся калачиком.
— Умная, все понимает, — довольно заключил адмирал.
— Угу, — согласился Кеша.
Дело начиналось легко, с шутки. А это хорошая примета. Только бы вот этот Иванов дружок, негр-богатей, не напортил бы!
— А вы знакомы?! — полуутвердительно заметил адмирал.
— Знакомы, — прямо ответил Кеша.
— Полковника Бронкса подобрали вместе с капсулой, прямо здесь, на месте всплытия, — принялся отчитываться перед Кешей адмирал, — ничего бы особенного, но оный утверждает, что так же был лично знаком с Верховным Главнокомандующим, и что, дескать, даже выполнял особое задание, полученное лично от него! — Адмирал ткнул пальцем в расписной потолок.
— Было дело, — подтвердил Кеша.
— Значит, можно при нем?
— Можно, — покладисто прохрипел беглый каторжник-рецидивист. И начал о деле: — Задачу буду ставить поэтапно, как велено.
— Вас понял.
— Тогда слушайте. Первый этап — обеспечить прикрытие операции по уничтожению трех мобильных космических группировок Сообщества. Координаты таковых вам, надеюсь, известны?
Адмирал кивнул — еще бы, ему не держать под прицелом флагмана все боевые соединения в округе, да еще соединения Сообщества, и комиссар-то вроде бы не штатский, тертый малый, а такие вопросы задает, да видно, для разговору, для затравки. Адмирал еще раз кивнул, неспешно, с достоинством.
Но тут не выдержал Бронкс.
— Слушай, Кеша, мне надо на Землю! Позарез надо! — завел он, подымаясь со своего еще и не пригретого места.
Булыгин подошел вплотную, приобнял Бронкса, прижался щекой к щеке, по-братски, по-десантному. Хоть и горяч Дил, резок на слово, а все ж они не чужие, одно дело делают… откуда он только тут взялся, может, сбежал?!
— Цая надо выручать!
— Да он жив ли? — Кеша занервничал. — Столько дней ни слуху, ни духу.
— Живой! В плену! — уверенно заявил Дил.
