Андрей Бельтюков - Обратный отсчет
— Это еще зачем?
— Бог его знает. Мне хочется. Думаю, это безопасно. Я надвину капюшон и стану похожим на монаха. Вот так. Похоже?
— Очень. — Она нахмурилась. — Не понимаю, для чего тебе это понадобилось?
— Я обязательно объясню, когда пойму сам. Не волнуйся, я ненадолго.
Отвыкший от одиночества, Ридан с удовольствием бродил по знакомым улицам Ганьо; привычные места в ненастье выглядели слегка необычно, словно бы он попал в параллельный мир, очень близкий, но все же чужой. В чем заключалась та странность, Ридан понять не мог и не пытался. Ему хотелось сохранить волновавшее его ощущение.
Чужая куртка в действительности была не столь надежной, как выглядела. Мало-помалу его стал пробирать озноб. Неподалеку располагалась забегаловка, в которой раньше неплохо кормили.
Здесь было уютно и тепло, но шумно. Ридан выбрал столик подальше. Заказал жареного цыпленка и кружку портера. Он потягивал пиво в ожидании еды, лениво щурясь на посетителей. Им овладело чувство безопасности. В царившей здесь суете никому не было до него дела.
Внезапно он поймал чей-то украдкой брошенный взгляд. Он насторожился, но тут же подумал, что становится похожим на рефлексирующих богатых пациентов, на которых вдосталь нагляделся в больнице.
Принесли цыпленка. Он впился в него зубами, словно никогда не ел ничего более вкусного. Он отрывал и глотал большие куски, запивая их пивом. С каждой минутой Ридану все более нравилось здесь.
Кто-то опустился за его столик. Мельком взглянув, Ван отвернулся, не обнаружив ничего интересного. Он поднял руку, подзывая официанта.
— Уже собираетесь?
Ридан нахмурился. Он не был любителем кабацких знакомств. Буркнув что-то, он сердито посмотрел на соседа.
Перед ним сидел субъект лет под пятьдесят, плешивый, с большим крючковатым носом. Похоже, он уже набрался. Белки глаз его покраснели. Багрового цвета уши торчали в стороны почти под прямым углом.
Созерцание этой физиономии не сделало Ридана более благодушным. Он отвернулся.
Подошел официант и поставил перед ним новую кружку.
— Пока не уходите, значит. — Мужчина замолчал, словно прислушиваясь, и вдруг сказал: — Человека убить сможете?
Ридан поставил кружку.
— Запросто. Затем и пришел. Сейчас и напарник явится.
— Напарник не нужен, — серьезно сказал мужчина. — Две тысячи.
Ван поморщился:
— Ну хватит. Пересядьте.
— Две тысячи, — повторил мужчина, напрягая голос, потому что бармен за стойкой врубил свою стереосистему.
Взяв салфетку, Ридан вытер губы, потом пальцы.
Потом швырнул салфетку на стол. Ему очень не хотелось скандала.
— Вы думаете, у меня нет таких денег? — спросил мужчина. — У меня есть такие деньги.
— Мне наплевать, есть у вас деньги или нет. Мне наплевать на ваши шутки и на вас тоже. Убирайтесь, я никого не приглашал за свой столик.
— Так вы не ждете напарника? — Мужчина отчего-то обрадовался.
Ридан поднял голову, испытывая страстное желание врезать ему по физиономии. Он понял, что отвязаться ему не удастся. Едва не скрежеща зубами, он поднялся.
— В Палекастро вы были в другой одежде и загорелый, — сказал незнакомец, — но я вас все-таки узнал, хотя и не сразу.
Не говоря ни слова, Ридан поднялся, бросив на стол несколько монет, и направился к выходу. Сердце его колотилось. Он прошел мимо бармена, удивленно посмотревшего на него, мимо улыбавшегося на бегу официанта и толкнул вращающуюся дверь.
Сказать, что на улице сделалось холоднее, — значит ничего не сказать. В первую секунду Ван буквально обмер. Он натянул капюшон и, наклонив голову, двинулся по тротуару. Он не торопился.
На первом перекрестке Ридан свернул. Он увидел арку с приоткрытыми чугунными воротами. Шагнув, укрылся за ними, спиной прислонившись к холодной металлической стойке.
Ждать пришлось недолго. Послышались шаги. Незнакомец почти бежал, засунув руки в карманы и втянув в плечи непокрытую голову.
Когда он поравнялся с аркой, Ридан вышел навстречу. Схватив за отвороты плаща, он рывком швырнул его за ворота.
— Вот что, ублюдок, — прошипел Ридан, приблизив лицо, — ты мне сейчас все расскажешь.
— Хах… хра… — сдавленно прохрипел тот, — дышать… дайте…
Ридан ослабил пальцы.
— Вы… — задыхаясь, со свистом сказал мужчина, — вы работаете против Бюро, я знаю. Бог весть почему, но вы против них, и это главное. — Он перевел дух. — А я их ненавижу.
— Кто вы?! — бешено выкрикнул Ридан. — Кто?!
— Антон… Разумов… Мне есть что рассказать. Это было бы удобнее в кафе… ну что ж. Я сам виноват…
Ридан встряхнул его:
— Кто послал?
— Ник-кто, — ответил Разумов, лязгнув зубами. — Я увидел вас случайно. Я сразу подумал…
— Подумал?
— Что вы сможете… я сам уже не гожусь… вот слушайте…
Он говорил быстро и захлебывался при этом слюной. Ридан внимал, переминаясь с ноги на ногу. Он не верил ни единому слову, но решил выслушать до конца.
Он не знал еще, что делать с этим человеком, который, скорее всего, был шпионом.
История же оказалась такова.
Он был дэволюром. Примерно пять лет назад Бюро сделало для него прогноз. По данным выходило, что от брака с женщиной, на которой Антон собирался жениться, должен родиться известный в прошлом мировой чемпион реслинга Антонио Иоки. (Невеста Разумова была американкой японского происхождения.) Заключили брак. Родился мальчик. Однако никаких задатков спортивного гения в нем не угадывалось.
Ему шел шестой год, и родители стали опасаться, что Бюро, как говорится, дало маху. И тут явился его представитель. Точнее, представительница.
Она долго объясняла родителям о тонкостях воспитания таких сложных натур, как их сын, и под конец предложила отдать его в частный пансион, субсидируемый Бюро. На время.
Родители наотрез отказались. Эмиссар Бюро откланялась, а через два месяца ребенок исчез.
Разумов был убежден, что его сына похитило Бюро.
Однако доказательств не было. Он обращался к властям и даже беседовал с директором местного филиала. Все без толку. Директор утверждал, что у них нет и не было агента с внешностью, которую описал Разумов.
Шло время. Однако Антон оставался уверен, что сын жив. Он продолжал поиски на свой страх и риск.
Единственной нитью была женщина, навестившая их тогда. Он разыскивал ее. Безрезультатно, но недавно ему попалась фотография спасенных после катастрофы «Принцессы». На ней он узнал похитительницу.
— Я ношу снимок с собой, — сказал Разумов, роясь в нагрудном кармане. — Теперь я всегда ношу его с собой. — Он извлек закатанную в пленку мятую газетную вырезку и показал Ридану.
